— Ну, раз у вас всё хорошо, предлагаю всё-таки приступить к обеду! — потёр ладони герцог. — Обожаю кабанью спинку на вертеле!

Трапеза состоялась почти через два часа. Уставшие, но донельзя довольные охотники за милую душу уплетали настрелянную дичь. Как и ожидалось, больше всех поймал адмирал Шарп, и почти все рассказы шли именно о его сегодняшней охоте, отчего Виктора уже изрядно подташнивало. Но и землянину дали слово: герцог, в перерыве между историями Николаса, попросил своего нового друга Джеймса рассказать всем о том, как он поймал этого прелестного жирного секача. Виктор решил не привирать и рассказал всё, как было, изрядно похвалив за помощь собаку. Герберт клятвенно пообещал, что Нелли будет представлена к галетной награде и трёхдневному отдыху на сеновале.

Даша тоже поведала о своих приключениях. К удивлению большинства, эта хрупкая дама самолично подстрелила трёх куропаток и почти убила одного тетерева, но промахнулась и попала лишь в ветку, на которой сидела краснобровая птица. Но за этот промах никто её не винил. Напротив, все неприкрыто гордились тем, что в их обществе наконец появилась хоть она женщина, умеющая держать в руках ружьё.

Закончив с обедом, охотники собрались обратно в Авельон. Выдвигаясь, Герберт пригласил Виктора идти рядом с ним впереди колонны, чтобы немного поболтать.

— Понимаешь, — говорил он. — Когда я управляю делами во дворце, нет никого, с кем я мог бы побеседовать на любые темы. Не стану кривить душой, ты и сам наверняка знаешь, что почти вся знать в герцогстве насквозь прогнила лицемерием и самолюбием. Признаюсь честно, меня это порой так задевает, что хочется однажды махом взять и уравнять всех с обычными горожанами. Но ты, Джеймс, дал мне новую надежду. Ты напоминаешь мне меня, а потому я чувствую к тебе некую привязанность. Не сочти за наглость, но я попрошу тебя быть ко мне как можно ближе во время праздника, идёт?

— Не вопрос, Ваша Светлость, — ответил Виктор, понимая, что находясь рядом с герцогом он не подвергается явной угрозе со стороны знающего о подмене епископа. По каким-то причинам Клод Люций не спешил раскрывать все свои карты, или же попросту опасался делать это в присутствии Герберта. Как бы там ни было, время на обдумывание дальнейшего плана пока ещё оставалось.

— Вот и славно. Надеюсь, ты получишь истинное удовольствие, поглядев на завтрашний турнир. Ты ведь любишь турниры, Джеймс?

— Конечно, кто же их не любит, Ваша Светлость?

— Ну, половина из моих гостей придёт на трибуны только ради того, чтобы скоротать время. Истинных ценителей этого практически искусства осталось очень мало, я бы даже сказал катастрофически мало! Но мы это дело исправим. В этом году я организовал такой турнир, который будет интересен даже старым бабкам или мясным курицам. То есть — всем! Там будет представление, доселе невиданное. Реконструкция одного из боёв с болотниками. Также чародеи представят уникальные салюты: распускающиеся в небе цветы, разноцветные горящие узоры, украшающие вечерние облака, дождь из лунного света… нет, не стану говорить обо всём, иначе тебе будет неинтересно.

— Как я понимаю, Ваша Светлость, принять участие может только свободный от брачных уз рыцарь, верно? Ну, я под этот критерий вряд ли подхожу, хе-хе…

— Слушай, а, может, ну её, леди Берк эту? — усмехнулся Герберт. — Я был бы просто счастлив, появись у моей дочери такой муж, как ты. Да и жена твоя, Лара, неверная и вышедшая за тебя лишь по расчёту, явно направила своё вожделение в, кхм, адмиральское русло…

— Вы же несерьёзно, Ваша Светлость? Положим, что с женой проблем нет. Но я никогда не носил доспехов, не держал в руках кавалерийское копьё да и вряд ли удержу, взяв в первый раз. И боевого коня у меня нет.

— Неужели ты думаешь, что обмундирование и лошадь — это проблема? Я выделю для тебя и то, и другое. А насчёт умения… я дам тебе сегодня лучшего тренера верхового боя, согласен? Хоть чему-то, да научит. А завтра с утра попытаешь удачу. Не бойся, все копья будут небоевыми, а, значит, даже при самом тяжёлом поражении ты не умрёшь. Зато хоть узнаешь, на что способен. И да, я упомянул о приданом?..

— Приданом? Н-нет, — нахмурился Виктор.

— Совсем вылетело из головы. Тому, кто возьмёт в жёны мою дочурку, я отдаю треть всех территорий герцогства, пятую часть государственной казны и право занять место герцога когда я уйду на покой.

Виктор никогда не считал себя человеком жадным, но такая награда за победу буквально заставила его тут же выпалить:

— Согласен!

— Вот и чудненько, — улыбнулся герцог. — Я верю в тебя. А насчёт Лары не беспокойся… шлюха — она и в высшем обществе шлюха, это видно сразу.

От слов Герберта Виктору стало не по себе. Ведь Даша, если всё было так, как она говорила, всего лишь разыгрывала свою явную симпатию к адмиралу, чтобы окружающие видели её отношение к законному супругу. И теперь Виктор понимал, для чего всё это было задумано. Он решил, что извинится перед девушкой за все его вспышки ревности и каким-либо образом вскорости загладит свою вину.

Вернувшись в Авельон, Герберт сразу же отправил Виктора заниматься с тренером. Учителем оказался хромающий рыцарь в годах, явно знававший лучшие времена. Но он был ветераном и знал о военном деле всё, и даже больше. Он облачил своего ученика в тяжеленные полностью закрытые доспехи, целый вечер гонял его по тренировочному ристалищу взад-вперёд, заставляя крепко держать в руках болтающееся в разные стороны невыносимо длинное копьё и попадать им с разбега в расставленные по всей длине арены манекены. Сперва получалось не очень хорошо: только один из пяти манекенов падал от удара, но уже через несколько часов аккуратность превышала семьдесят процентов. В конце концов, это не так сложно, как фехтование, решил Виктор, подбадривая себя.

В конце тренировки учитель объяснил Виктору все нюансы и тонкости, хитрости и увёртки, которые могли пригодиться новоиспечённому боевому всаднику, и, пожелав удачи, отправил его спать ещё до заката, объяснив это тем, что участнику турнира перед выступлением надобно выспаться впрок, дабы не клевать в седле носом.

Сердечно поблагодарив тренера, уставший, но довольный собой Виктор вернулся в свои апартаменты, где его уже ожидала с подробным докладом сообщница Даша.

Сон выдался удачным и спокойным. Ни кошмаров, ни иных сновидений, лишь чёрная пелена забвения после тяжёлого и очень эмоционального дня. Перед самым отходом ко сну Виктор с Дашей крепко закрыли изнутри дверь на два замка и засов, после чего придвинули к ней тяжеленый шифоньер и целую кучу маленьких пуфов. Всё это было сделано для пущей безопасности, чтобы епископ или его ищейки не смогли застать иномирцев врасплох. Бежать, конечно, из комнаты возможности не оставалось кроме как через основной вход, но лучше уж иметь время на подготовку к схватке, нежели истекать кровью в ночной рубашке, не успев даже схватиться за клинок.

Даша одобрила желание Виктора принять участие в турнире, потому что любые действия земных шпионов могли благополучно повлиять на исход операции. К тому же, первое место в этих конных соревнованиях могло приблизить победителя к герцогу настолько, что между ними откроется целая река доверия, что само по себе уже было вещью чрезвычайно полезной. Сама же девушка рассказала, что побеседовала уже с доброй полусотней приближённых к герцогу персон, но никто из них, как ожидалось, про книгу даже не слыхал. Единственной надеждой оставался Герберт Чаризз, который, к счастью, проникся к Виктору особой симпатией, и симпатия эта могла перерасти в явную дружбу в случае победы на турнире. Даша сказала, что продолжит играть роль неверной жены, чтобы Джеймс Берк смог публично отказаться от брака в пользу юной и непорочной леди Оливии, герцогской дочери.

Проснулись за час до рассвета. Одевшись и убрав в сторону баррикады, Виктор принял благословение от напарницы и проследовал на тренировочную площадку, где его уже с нетерпением ждали несколько человек: Его Светлость, адмирал Шарп, епископ Клод Люций и небольшой штат слуг. Герцог подбадривающе похлопал нового друга по спине, сказал ему пару напутствующих слов и отдал его в руки слуг, которые мигом облачили никогда не надевавшего латы Виктора в непробиваемый стальной панцирь.