- Хватит скулить, ты хоть со своей уединиться смог, а меня ее отец застукал и жениться заставил. И после этого только до дочери допустил… собака.

- Я б на его месте так же поступил! Нечего тут… Но ты прав, бабы тоже озверели. У моего брата сына в деревне соседка в свою постель уложила! Самой скоро внуков нянчить, а она мальчишку молодого нецелованного совратила!

- Ну, это парню на пользу пойдет, она его научит, как с женщинами это самое… обращаться. Я вот тоже в объятиях материной тетки мужчиной стал. И ничего, кое в чем понятие имею.

- Ну, хватит вам языками молоть! – Крикнул Якоб, стукнув кулаком по колену. – Постыдились бы перед гостем, что он о вас подумает!

Билл поневоле расплылся в улыбке, глядя на сердито отдувающегося в бороду друга.

- О! Раз гость арабский с нами сидит, пусть расскажет что-нибудь. Скажи-ка, Билл, женщины арабские красивые?

- Красивые, - согласился принц. – Но только красота их законным мужьям и доступна. Они ходят в длинных одеждах и закрывают лица платками, чтобы никто не смог на них смотреть.

- Ну и дела, а как же я тогда увижу, красавица там или страх какой? Посвататься захочу к девице, а у нее под покрывалом… - Варвар изобразил страшную рожу, и сидящие у костра дружно загоготали.

- У нас на Востоке о свадьбе договариваются родители. И если у тебя нет достаточного богатства, чтобы жениться, то ни о каком сватовстве речи быть не может. К тому же, если тебе с девушкой нужно только побаловаться, то знай, что в этом случае никто не подпустит тебя к ее дому и на расстояние полета стрелы.

- Вот как… - Молодой воин разочарованно вздохнул и покачал головой. Якоб ухмыльнулся и, придвинувшись к Биллу, толкнул его локтем и хитро спросил:

- А ты сам-то мужчина или мальчик еще?

Варвары переглянулись и наклонились вперед, заинтересованно глядя на принца. Билл покраснел и украдкой посмотрел в сторону молчащего Тома. Шакал отрешенно смотрел в сторону, безучастный к разговорам.

- Нет, конечно! И своим первым разом я горжусь. Это было в день, когда мне исполнилось четырнадцать, мой отец устроил по такому поводу большое празднество. И хотя в мою честь праздники устраиваются каждый год, тот раз был особенным. Отец решил, что мне уже пора вкусить запретного плода. После пира в моих покоях на тонких шелковых простынях меня ждали три самые красивые и искусные наложницы, присланные со всех концов света – китаянка, индианка и чернокожая египтянка. – Билл мечтательно улыбнулся под завистливо-восторженные возгласы слушателей. – Китаянка была невероятно нежна, индианка весела и затейлива, а негритянка – неукротима…

- Вот это я понимаю, не то, что мы, босяки, кто под забором, кто в сарае, тьфу.

- Ха! На то они с народа дань и собирают, чтобы баб с шиком драть! – Йохан неуклюже уселся рядом с Биллом, плеща вином из кружки. Опершись рукой о землю позади себя и вытянув ноги, он нашел осоловелыми глазами Тома и подмигнул ему. – Я вам лучше расскажу сейчас, как мы с Шакалом с одной девицей развлекались.

Том помрачнел и повернулся к Йохану, качая головой. Но захмелевший варвар продолжал говорить, посмеиваясь.

- Остановились мы как-то у деревеньки одной, и я подбил его сбегать туда, полазить по домам, пока селяне на поле все. Прошлись мы с ним, яблок набрали, хлеба, а в последнем доме на окраине на какую-то девчонку нарвались молодую. Эх, братцы, как она вырывалась, как скулила, да только нас двое было – один держит да рот зажимает, другой под юбку лезет…

- Йохан, закрой рот, - прошипел Том сквозь зубы.

- А чего такого? Скажешь, не было? Было и не раз, нечего отнекиваться.

- Я сказал, замолчи.

- Да ты что, неужели раскаиваться вздумал? – Йохан рассмеялся, показывая пальцем на главаря. – Поруганную честь чужую жалко? Ах ты, бедолага!

Варвары успели только отпрянуть от костра, как через него одним прыжком с места перемахнул Том и повалил Йохана на землю. Якоб вскочил, оттаскивая Билла в сторону. Йохан хрипел, прижатый к земле, и беспомощно вращал глазами, хмель затуманил ему голову, не давая защищать себя.

- Ты чего, дружище? – Бессвязно пробормотал он, пытаясь выползти из-под вцепившегося в него Шакала. – Ты чего, обиделся, что ли?

- Я тебе велел рот закрыть, какого черта ты нарываешься? – Том оттолкнул от себя Йохана, и тот упал на землю, ударившись затылком. Выпрямившись, Том перевел дух и оглядел растерянно топчущихся на месте варваров. И каждый отводил глаза, лишь Билл продолжал смотреть с неясным волнением. Отвернувшись, Том быстрым шагом направился к себе в шатер.

Дождавшись, пока варвары разойдутся и шум стихнет, Билл подошел к шатру главаря и нерешительно заглянул внутрь. Том сидел на шкурах, низко опустив голову и нервно сцепив пальцы.

- Ковры надо вынести, чтобы просохли, иначе затухнут, - сказал принц, чтобы разбить тугую тишину, грубо вливающуюся в уши.

Том поднял голову и посмотрел Биллу в глаза, отчего по спине того прошла дрожь, - Шакал уже не пытался прятать боль, позволяя ей сочиться черной пеленой из глаз и заливать лицо.

- Ты ведь все слышал. Мне тоже было четырнадцать, и я уже стал насильником. И после этого было еще несколько раз, я высматривал по деревням молодых женщин, и если они мне отказывали, я просто утаскивал их подальше от дома и брал свое. В семнадцать я убил девушку, в которую был влюблен, просто за несколько обидных слов, брошенных в спину. И в драке с тем парнем, изувечившим мне спину, я сам виноват. Он обозвал меня, а я не смог сдержаться. А позже, когда я занял место отца, первое, что я сделал, – сравнял с землей место, где родился. И все люди, что там жили, все погибли, и дети, и старики – я никого не отпустил. Целое село выгорело дотла. А сколько раз я грабил и разбойничал, лишая людей крова и пищи, я уже не могу вспомнить.

Билл покачнулся, чувствуя, как земля и воздух вдруг поплыли в разные стороны, грозясь порвать его пополам. Он мог лишь молчать, изумленно глядя на Тома.

- И если ты спросишь меня сейчас, зачем я делал все это, мне нечего будет тебе ответить. Потому что я сам не знаю, зачем. Клянусь, я хотел бы все бросить, все забыть, но стоит мне услышать дурное слово в свой след, увидеть, с какой ненавистью и отвращением на меня смотрят, как перед глазами все темнеет. Как будто что-то вселяется в меня и тащит с собой вниз, в самый огонь. Я никому не говорил об этом, даже отцу, я думал, что когда-нибудь смогу избавиться от этого, но все зря… Однажды в детстве я услышал, как одна женщина сказала моей бабке, что брошенными детьми завладевает бес, и что приютить меня и дать мне шанс выжить – значит, дать шанс выжить и этому бесу. С каждым разом я лишь больше уверяюсь в том, что она была права. Я не могу справляться с собой! И я смирился, думал, что так тому и быть… до тех пор, пока не появился ты. Ты, такой чистый и светлый, прощающий все зло и всю боль, такой красивый, такой добрый. Поэтому я и хочу, чтобы ты ушел. Я так боюсь сделать тебе больно, но делаю, черт бы меня побрал! И я не могу понять, не могу, как ты можешь любить меня?