Принц выпустил из рук тонкую ветку лимона и повернулся к отцу, серьезно глядя тому в глаза.

- У тебя три жены и целый гарем наложниц, - проговорил он. – Смогла ли хоть одна из них заменить тебе твою любовь?

Шахджахан медленно выпрямился, лицо его стало суровым.

- Знаешь, я думаю, тебе и правда следует пойти в свои покои, - холодно сказал он, указывая рукой на дверь. Абильхан быстро вышел из тронного зала и побежал к себе мимо склоняющих перед ним головы слуг и стражников. Влетев в свои покои, он громко хлопнул дверьми, с шумом опуская засов, и бросился на ложе, пряча лицо в подушках.

- Вот увидишь, я найду свою любовь и не отпущу ее ни за что! Ни за что! – Шептал он, давясь слезами.

Спустя некоторое время дверь покоев тихо скрипнула, и халиф проскользнул в спальню. Сын лежал ничком, будто спал. Шахджахан опустился рядом и погладил его по голове.

- Прости, дорогой. Наверное, я погорячился, решив так рано тебя женить, тебе ведь нет еще и восемнадцати. Конечно же, ты сам волен решать, когда тебе вступать в брак, ведь ты сам халиф. Если Аллах предначертал тебе судьбоносную встречу, разве я могу препятствовать его воле?

Принц сел и прижался к груди отца, смахнув со щек прозрачные капли.

- Я чувствую ее, понимаешь? – Сказал он. – Я знаю, что где-то она есть, и что она тоже тоскует обо мне. И, может быть, прямо сейчас моя судьба думает обо мне, как я о ней.

Гулкий хлопок – и очередной глиняный горшок разлетается на крупные бурые осколки. Брызжут соком во все стороны пронзенные стрелой яблоки. Падают с подставок тяжелые мешки с песком, осыпая себя содержимым, будто раненые тела кровью. То и дело слышатся одобрительные возгласы и хлопки. Ангус улыбался, хитро сощурившись и поглядывая по сторонам, - сегодня его приемный сын показывал свои умения стрелять из лука. Вождь кивал и довольно хмыкал, наблюдая за сыном, прицеливающимся к очередному яблоку, привязанному за черенок длинной ниткой к ветке дерева. Том разжал пальцы, и стрела метнулась по прямой, разрезая грубым наконечником яблоко пополам и впиваясь в дерево. Колчан опустел, и Том, снимая его с плеча, подошел к отцу.

- Молодец. – Ангус похлопал юношу по плечу. – Стреляешь прямо как я.

Чем старше становился Том, тем сильнее был похож на отца, хоть и не текла в их жилах одна кровь. Вместе с умением орудовать мечом и луком, скакать на коне и ловко скрываться, он перенял у Ангуса и выразительный прищур глаз, и привычку играть ножом, подбрасывая его вверх и ловя, и даже его волосы светлели и разлетались при ходьбе совсем как у вождя. Но были и большие различия, печалившие варвара. Тому было уже семнадцать лет, а он так и ходил угрюмый и молчаливый, с ровесниками почти не водился, да и старших особо не почитал. Ангусу, имевшему веселый и дружелюбный нрав, смотреть на сына было тяжело.

- Ну что? – Спросил мужчина, пока они с сыном шли к своему шатру. – Гулять сегодня с ребятами идешь? Говорят, в городке, у которого мы остановились, ярмарка идет. Сходил бы со всеми, не киснул со мной тут.

- Не хочу.

- Да брось ты, когда еще день свободный выдастся? Сходи.

Том скривился и мотнул головой. Ангус закатил глаза, сын скорее упрямился, чем не желал развлекаться. Впереди послышался девичий смех, и варвар, присмотревшись, улыбнулся.

- Смотри, - кивнул он сыну. – Хельга тоже собирается с подружками. Девчонки-то все по парам будут, одна она без ухажера.

Ангус пихнул сына локтем и заметил, что на мгновение отстраненный взгляд того стал чуть мягче.

- Хорошо, - согласился Том. – Если ненадолго, то можно.

- Вот и здорово… Эй, девушки! Томаса моего захватите с собой. А то он скромный, сам подойти стесняется.

Юноша скрипнул зубами. Тонкая и легкая Хельга, с рыжей косой из вьющихся волос, подбежала и, схватив его за руку, повлекла за собой в стайку молодых ребят, собиравшихся на ярмарку. Том молчал и покорно шел следом, изредка поглядывая на ее веснушчатое радостное лицо.

Вдоволь насмотревшись на корчащих гримасы шутов и наевшись кренделей, юноши и девушки спешили обратно в лагерь, смеясь и распевая.

- Стой! – Вдруг шепнула Хельга и, оглянувшись на уходящих друзей, потянула Тома в сторону стоящего на окраине сарая. – А ты целоваться умеешь?

Том неопределенно повел плечом, но девушка сочла этот жест за согласие и, обняв юношу за плечи, задрала голову вверх и сложила губы трубочкой.

- Я тебе нравлюсь? – Удивленно спросил Том. Хельга открыла глаза и засмеялась.

- Конечно, ты ведь наш вождь будущий.

Молодой варвар прикусил язык.

- Только поэтому?

- Нет, ты еще красивый. Давай, целуй меня!

Разочарованно вздохнув, Том отодвинул от себя Хельгу и пошел следом за скрывшимися между деревьев ребятами.

- Ну и черт с тобой! – Крикнула ему в спину раздосадованная девушка. – Ишь какой нежный выискался! Да я всех подговорю, чтобы ни одна девчонка с тобой не пошла! И не нравишься ты мне нисколько, приблудыш!

Хельга долго шла следом и, видя, что на ее слова не отвечают, язвила и обзывалась. Но, что она говорила, Том не слушал. Стойкая обида на самого себя душила и вертелась внутри волчком.

- А я вот возьму сейчас и не приду обратно! И пусть все думают, что ты меня обесчестил и убил. – Хельга перегнала Тома и встала перед ним, показывая язык. Юноша поднял взгляд на нее, и вдруг глаза заволокло чем-то черным, превращая молодое лицо девушки в старушечью маску…

ДарьяИвлева

09.11.2009, 13:04

Костер радостно трещал, досыта накормленный ветками и сухими листьями. Голодные варвары переговаривались, теснясь вокруг огня. Билл сидел рядом с Якобом, невпопад кивая на его бормотание, глядя пустыми глазами на превращающиеся в пепел сучья и ощущая жар этого костра у себя в груди.

- О, Томас, Томас! – Крикнул кто-то. – Пошли к нам! В тесноте да не в обиде…

Принц сжался, словно пытаясь стать меньше, а то и вовсе исчезнуть, раствориться в воздухе. Главарь сел неподалеку, тоже отводя взгляд, и принялся с усердием хлебать пресную похлебку, чтобы его не донимали беседами.

- Бабы совсем бешеные стали, - посетовал кто-то из круга. – Привела вчера одна свою соплюшку и говорит, мол, ваш отпрыск мою принцессу целомудрия лишил. А я ей говорю – а оно было, целомудрие-то ваше?

- Хо-хо, точно. Молодые девицы теперь совсем стыд потеряли. Сами приходят и нарываются. Недавно только свою порол, чтобы юбкой не крутила у мальчишек перед носом.

- Вот, правильно. Раньше, помню, чтобы девицу уломать, приходилось и так, и сяк, и ходили за ними, бывало, что и по году. И то – для того, чтобы в щеку поцеловать дала.