Варвар скривился так, будто собирался заплакать.

- Нет, конечно, но жалко же, столько добра пропало…

- Что случилось? – Спросил Билл у Тома.

- У византийской повозки отсырело дно, и мешки с какими-то травами все сгнили, - ответил Шакал. – Несколько кувшинов еще разбилось. А в сундуках, посмотри, дыры – мыши прогрызли, полакомились заморскими тканями.

Билл поднял с земли брошенный отрез ткани и развернул его. Нежное полотно было все в складках от долгого лежания в сундуке, в пятнах от мышиного помета, кое-где виднелись дырки от острых зубов прожорливых тварей.

- Совсем ничего не уцелело? – С сожалением спросил принц.

- Немного. Масло вон стоит. Только мы все равно не знаем, куда его девать, вряд ли бабы будут с ним готовить, вкус больно необычный. Сундук с драгоценностями тоже почти не пострадал. Но его я забрал к себе, будем обменивать в Саксонии. А то растащат по своим девкам…

- Фу, ну и вонища! – Заорал кто-то, отшвыривая прочь мешок. – Все прогнило!

- Билл, сходи пока к Якобу или поброди по лесу, - снизив голос, сказал Том, глядя на копошащихся в повозке мужиков. – Я тебя позову потом в шатер.

- Ты хочешь снова привести девушку? – Деланно равнодушно спросил Билл.

- Нет. Просто мне нужно побыть одному.

Принц кивнул и поспешно отошел, сжимая кулаки и кусая губы.

Едва стемнело, Билл, уставший бесцельно бродить вдоль берега, вернулся к шатру. Несмело пождав у полога, он откинул его и вошел в знакомый полумрак, свет давал лишь один факел. Скромная обстановка обиталища главаря была все той же, медвежьи шкуры у стенки, маленький китайский столик рядом с ними, заваленный разным хламом сундук в углу. Билл не чувствовал страха и обиды, вновь оказываясь в этом месте, он был даже рад вернуться, несмотря на то, что тяжелый запах впитавшейся в ковер крови все еще слышался в воздухе.

Но кое-что, невесть откуда возникшее посередине шатра, удивило принца. Старая лохань, та самая, в которой сумасшедшая ведунья купала его, прогнувшаяся и покрытая бурыми пятнами ржавчины, стояла, наполненная доверху водой. От ее поверхности поднимался ленивыми кольцами пар.

- Ну, что стоишь, залезай. – Том неслышно оказался за спиной, перебирая что-то в руках.

- С чего мне вдруг такой подарок? – Неверяще улыбаясь, спросил Билл.

- Это не подарок. Я лишь выполняю твою просьбу, я привык держать слово.

Том подошел к Биллу, протягивая ладонь – в ней лежала горсть засушенных цветков, многие лепестки раскрошились в белую пыльцу.

- Пахнет хорошо, - сказал он, растирая ее в пальцах.

- Это мирт, - сказал Билл. – Из него благовония делаются. Символ вечной славы.

Шакал высыпал цветы в лохань и отряхнул руки.

- Вот тебе королевская ванна, - ухмыльнулся он. Билл подергал завязку на рубахе, смущенно глядя на главаря.

- Нехорошо выгонять хозяина из собственного дома, но все же… Не мог бы теперь ты оставить меня одного?

- Да что ж ты стыдливый какой. Хорошо, только не плещись слишком долго, я хочу спать. – Том покачал головой и вышел из шатра.

Проводив его взглядом, Билл спешно разделся и переступил в корыто. Вода поднялась и выплеснулась через края. Принц улыбался, наслаждаясь проникающим в тело и расслабляющим напряженные мышцы теплом.

ДарьяИвлева

29.10.2009, 12:45

Том вернулся, когда Билл уже стоял одетым, вытирая волосы втихомолку утащенным из повозки единственным чистым куском льняной ткани.

- Чувствую себя живым, - довольно сообщил он Шакалу. Тот усмехнулся и принялся стаскивать с себя одежду.

- Тоже хочу искупаться.

- Ты, что, будешь мыться прямо в этой воде? – Изумленно воскликнул Билл.

- А что? Вода не такая уж и грязная.

- Но я в ней уже мылся!

- У тебя есть блохи? - Принц опешил, пораженный вопросом. - Раз нет, то и нечего возмущаться.

Главарь дернул ремень, и Билл отвернулся, сглатывая. Он понимал, что следует уйти, но ноги словно приросли к земле, не желая двигаться.

- Расскажи мне еще что-нибудь о своей жизни, - попросил Том, водя пальцем по воде. Билл вздохнул и стал говорить, с трудом удерживая дрожь в голосе.

- Обычно, когда я принимаю ванну, мне прислуживают, моют голову, трут ноги…

- А что же ты тогда меня выгонял, если все равно не один моешься?

- Это совсем другое. То слуги, а это ты. Они обязаны помогать во всем своему господину и получают за это кров и пищу.

- Вот как? Может, мне тоже за кров и пищу спросить с тебя?

Билл обернулся и обиженно посмотрел на Тома.

- Я думал, я твой друг, а не слуга.

- Я не поленился и притащил тебе эту лохань, так что с тебя причитается. Давай, вымой мне голову, а я буду воображать, будто я халиф.

Отбросив в сторону тряпку, принц медленно обошел Тома и встал у него за спиной. Взгляд упал на волосы главаря, касающиеся концами самого пола. Билл опустился на колени, собирая их в хвост и перебрасывая их Тому через плечо. Обнажившаяся спина, покрытая каплями воды, длинный шрам на ней, литые плечи – все резало Биллу глаза, слепя и сводя с ума. На какой-то миг свет померк, и принц, прикрыв веки, подался вперед, мечтая обхватить руками руки Тома, переплести пальцы и, прижавшись щекой к его шее, слушать его дыхание, забыв дышать самому. Но Шакал вдруг шумно вздохнул, и принц отшатнулся от него, как от огня.

- Откуда у тебя этот ужасный шрам? – Голос не слушался, дрожа и сбиваясь.

- Дрался, - просто ответил Том. – И все остальные оттуда же. Какой-то в склоке заработал, какой-то из детства, когда лупили почем зря. А этот… Сцепился с одним гадом, а он дружков подозвал. Они меня держали, а он царапал. Но я потом его проучил. Связал и скинул в волчью яму. Ну, ты будешь мне голову мыть или нет?

Билл принялся судорожно черпать рукой воду и лить ее Тому на голову.

- А я никогда раньше не дрался до того, как попал сюда, только на учебных поединках. И никто не смел меня наказывать, разве что отец, но он никогда не делал этого. Когда я баловался, он всегда усмирял меня словом. И всегда повторял при этом, что меня любит. Но с другими всегда был строг, а если надо – то и жесток. А вот моя мать считала, что все искупляется любовью, и что даже своих врагов надо любить.