- Предыдущие осени тоже были холодными, однако, ты не жаловался, - заметил Том.

- А что ты хочешь, я не молодею! Я уже стар, чтобы ночевать на сырой земле под открытым небом. Я хоть и привыкший к нашим морозам, а замерз, что уж говорить, что нашего друга из восточных краев. Дрожит каждую ночь, как птичка.

Шакал бросил быстрый взгляд на Билла.

- Хорошо, со следующей ночи ставим шатры. И раз уж ты так беспокоишься, так и быть, снова возьму твою восточную птичку к себе, пусть греется.

Билл вскинул голову, глядя на Тома с испугом и волнением.

- Зачем же тебе утруждать себя? У меня тоже есть шатер, не такой большой, как у тебя, но тоже теплый и прочный.

- К тебе же вроде Агнесс собиралась вернуться? – Шакал вопросительно поднял брови. – Вот и ночуй с ней. Ни к чему Биллу твои храпы ночью слушать.

Якоб почесал в затылке и повернулся к принцу.

- Ты будешь со мной ночевать или с Томасом?

Билл растерянно молчал, переводя взгляд с одного варвара на другого.

- Со мной! – Якоб вздрогнул, удивленно уставившись на главаря. Том поджал губы, над переносицей собрались сердитые складки. – Что неясного? Раньше он был моим пленником, а теперь он мой гость. Я все еще должен приглядывать за ним.

- Ну, раз ты настаиваешь. – Бородач развел руками и отошел запрягать коня. Том встретился с Биллом взглядом и тут же отвернулся, пряча нахлынувшее смущение. Принц медленно выдохнул, держась за поводья своего скакуна так, словно они были единственным, что мешало ему упасть.

Дорога казалась нескончаемой. Степи и леса тянулись и тянулись, и иногда принц начинал думать, что они не сходят с места или бредут по кругу, пейзажи повторялись, а впереди маячили все те же спины и хвосты лошадей.

- Господи, мне уже кажется, что я езжу так всю свою жизнь, - проговорил Билл, покачиваясь в седле. Том, оставивший свое место во главе кочевников, обернулся и внимательно посмотрел на него.

- Что? – Не понял Билл.

- Ты сказал «господи».

- Э-э-э, да. А что такое?

- Обычно ты говоришь «Аллах». А сегодня вдруг сказал так.

Принц наклонил голову, задумавшись.

- Да, действительно. Наверное, я просто подстроился к тому, как говорите вы… А ты заметил это.

- Я во всех подмечаю мелочи и перемены. А за тобой я просто обязан был наблюдать. Поскольку ты чужестранец, в тебе много забавного.

- Чего же, к примеру?

- Дай-ка подумать. Хм… Ты постоянно что-то бормочешь себе под нос, стараясь при этом поворачиваться на восток. Никогда не берешь еду левой рукой. А еще у тебя не растут борода и усы, хотя я никогда не видел, чтобы ты брился. Вообще, у тебя много чудачеств.

- Это вовсе не чудачества! – Принц засмеялся. – Позволь мне разъяснить все эти странности для тебя. Постоянно бормочу себе под нос – это молитва, нам положено пять раз в день совершать молитву лицом на восток, потому что там находится наша главная святыня – Мекка. Левая рука у нас считается грязной, поэтому мы стараемся как можно меньше использовать ее в быту. А насчет бороды… задел за живое. Она действительно у меня не растет! Точнее, растет, но… не так, как положено.

ДарьяИвлева

29.10.2009, 12:44

- Это как, внутрь, что ли? – Том округлил глаза, но на губах играла улыбка. Билл невольно представил себе это и содрогнулся.

- Нет, что ты. Неловко это говорить, но борода у меня на лице растет… клочками.

- Как у плешивого козла.

- Нет! – Билл стукнул кулаком по колену и согнулся в приступе смеха. Шакал улыбался, глядя на принца прищуренными глазами. – Ну, и мне приходится сбривать ее, чтобы не позориться. Но вообще для нас, арабов, борода очень важна, каждый уважающий себя мужчина должен носить ее и ухаживать за ней. Я вижу, что и у вас почти все ходят с бородами.

- Для пущего тепла. К тому же, многим просто лень скоблить лезвием свою морду.

- А тебе не лень?

Том потер подбородок. Короткая, почти незаметная щетина кололась и царапала ладонь, обломок старого кинжала, которым он наспех и небрежно брился, давно не затачивался и совсем затупился.

- Не люблю, когда лицо зарастает. Я же не старик какой-нибудь, чтобы бороду отращивать. Еда в ней застревает, а летом преет кожа и чешется. Приходится скрести каждый день.

Шакал натянул поводья, и конь встал. Билл повторил за ним и едва успел понять, в чем дело, как острая игла жара пронзила его насквозь, ударив в затылок и падая вниз по телу, растворяясь, оставляя щекочущее ощущение в пятках. Том протянул руку и осторожно, но настойчиво, взял лицо принца за подбородок и повернул к себе. Его пальцы чуть сжались, вминая гладкую кожу и слегка оттягивая ее, губы принца разомкнулись, обнажая ровный ряд нижних зубов. Билл замер, боясь шелохнуться, боясь даже моргнуть, чтобы не упустить из виду ни одной искры, бегающей в глазах Шакала, чтобы впитать прикосновения его грубых пальцев все до одного.

Том в последний раз коснулся щеки принца и отнял руку, возвращаясь из внезапно открывшегося ему солнечного мира в унылый и промозглый осенний день.

- У тебя и правда не растет борода, - выдавил он из себя. – Даже щетины нет. Не то, что у меня.

Резким движением мазнув ладонью по своему лицу, он двинулся дальше, оставив позади Билла, щеки которого наливались румянцем, а кровь в венах кипела и стремилась по кругу с двойным рвением.

Берег крошечного озерца приютил варваров. Даже в тоскливую осеннюю пору это место казалось прелестным, и Билл, склонившись над водой и глядя на свое отражение, пытался представить, как здесь бывает, когда деревья полны зелени, а вода прозрачна и чиста. Даже деревья на берегу росли будто иначе, образуя своими стволами-колоннами чудный природный дворец с множеством коридоров и зал. Одинокий желтый лист проплыл перед глазами Билла, нарушив образ его водяного близнеца, и принц встал, удивляясь тому, как за несколько мгновений на берегу выросла целая деревня из шатров и навесов. Несколько варваров шумели и толкались у повозки с так и не поделенным трофеем – византийским товаром. Там был и Том, среди гула недовольных возгласов раздавался и его голос, и принц направился туда, вновь и вновь смиряясь с мыслью, что готов идти за этим голосом куда угодно.

- Я же говорил, сразу надо было разбирать! Как вот теперь быть? – Причитал один варвар с плешиной на голове, но длинной вьющейся бородой до пупка.

- Сразу говоришь? – Том хмыкнул. – Да, надо было милостиво попросить тех королевских дружинников погодить на нас нападать, пока мы добычу поделим. Или свалить погибших в кучу и делить добро. Так, что ли?