ДарьяИвлева

12.08.2009, 16:28

Порт Никомедии был переполнен, как никогда со дня его постройки. Старожилы города не могли припомнить, чтобы когда-либо с одного берега на другой переправлялись за раз столько кораблей. Торговцы и путешественники занимали таверны, бесцельно ошивались по улицам и досадливо бурчали, перемывая косточки тому, ради которого правитель города распорядился на день занять все их корабли. Но вслух никто не возмущался, предпочитая услужливо уступать и склоняться в поклонах. Ведь корабли требовались самому Шахджахану, арабскому халифу, во главе могучего войска направлявшемуся в военный поход на Франкию.

Воины и слуги сновали по пристани, погружая на борта множество сундуков, ящиков с провизией, связок и узлов, загоняли упрямящихся коней и верблюдов. Шахджахан наблюдал за ними из-под навеса, то и дело тяжко вздыхая и качая головой, халифу казалось, что работа продвигается слишком медленно, а он дорожил каждой минутой, ведь они отделяли его от дорогого сына, бедствующего где-то вдали.

Узнав о горе халифа от посла, правитель Византии, его старый друг, тотчас распорядился немедленно открыть все дороги арабскому войску, снабжать в пути водой и едой, и обещал по прибытию в столицу дать в подмогу и своих солдат. Шахджахан мучился в раздумьях. Он не хотел воевать, единственное, к чему он стремился, - отыскать Абильхана. Но если войны не избежать, он должен был быть готов к незамедлительному нападению.

Толстопузый начальник пристани, поправляя съезжающую с потного плеча тунику, гостеприимно распахивал объятия, целовал слюнявыми губами руки халифа и заискивающе лебезил, восхваляя величие и мудрость Шахджахана. Халиф лишь кивал в ответ, отстраненно замечая, как искажается лицо подлизы при виде драгоценных украшений и расшитых золотом одеяний правителя. Раньше его забавляли подобные ситуации, но теперь не осталось сил даже на холодную надменность.

«Отец, зачем они делают вид, что рады нас видеть?».

Шахджахан отошел от толстяка, пряча мокрые глаза. Будь рядом сын, он бы не преминул сказать этому противному типу что-нибудь язвительное и насмешливое. Но Абильхана не было рядом, и халиф не знал, сможет ли он когда-нибудь смириться с этим, если ему не суждено будет найти сына. Сердце упрямо хотело верить в лучшее, но горькие тревожные мысли доводили до исступления.

- А что, если Атхар ошиблась? – Успокаивал он себя, бродя между суетящимися слугами. – Что, если с Абильханом все в порядке, и он спокойно выполняет свою миссию? А я заявлюсь на границе Франкии и тем самым положу начало бессмысленной войне…

И тут же качал головой, отрицая собственные слова. С того света не приходят просто так, мертвые не ошибаются. А любимая жена не лгала ему и при жизни…

Поднявшись на палубу, Шахджахан устроился на носу корабля в ожидании появления другого берега и, успокоенный мерным скольжением по воде, незаметно для себя погрузился в воспоминания. Он помнил, как двадцатилетним мальчишкой, выбегал на мраморные ступеньки дворца навстречу вернувшемуся из поездки в дружественный Египет отцу. Вот отец спускается из своих носилок и подмигивает ему, подводя закутанную, как мумию, будущую жену. Свободными оставались только глубокие черные глаза, пустившие молнию прямо в сердце юному Шахджахану. Обомлевший, он мог только по-рыбьи открывать рот, влюбившийся с первого взгляда в один только гордый взгляд невесты. Шелестя многочисленными тканями, она быстро просеменила мимо и закрылась в своей комнате, и близко не подпустив назначенного ей мужа.

Целых две недели Шахджахан, забыв об учениях и обязанностях, слонялся около запертой двери, умолял и требовал, угрожал и пылко клялся в любви, но египетская красавица оставалась непреклонной, и даже гнев халифа не испугал ее. Отчаявшись добиться ее, Шахджахан вылез в окно соседних покоев и по узкому парапету, держась за рельефные узоры и рискуя сорваться вниз, перелез в комнату к невесте. Узнав об этом, его отец свалился с болезнью сердца, зато изумленная и напуганная египтянка тотчас признала Шахджахана своим мужем и господином. Так прекрасная Атхар стала его женой.

Она была красива, как египетская богиня, с вьющимися смоляными волосами и рядом жемчужных зубов между розовых сочных губ, умна, как сотня ученых мужей, умела читать и писать, ездить верхом и ткать кружева, танцевала, как фурия, пела и играла на лютне. Шахджахан любил Атхар до безумия, забросив других жен, проводил время только с ней. Остальные жены ревновали и завидовали черной завистью, но ничем не могли сравниться с Атхар, хоть и была та с норовом и могла выгнать мужа из спальни, если была чем-то недовольна, – все ей прощалось. Старались ее соперницы, как могли, но внимания мужа добивались редко.

Долго не могла Атхар понести дитя от Шахджахана, и он переживал, ведь хотел, чтобы наследника ему родила именно она. Отчаявшись, она плакала и отправляла мужа к другим женам, но тот и слышать ничего не хотел. Лишь через пять долгих лет их ожидания вознаградились. Шахджахан забросил все дела, целыми днями ухаживая за любимой, сам выбирал для нее лучшие фрукты и мыл ей ноги перед сном. Тяжело носила Атхар, и лекари, опустив голову, советовали халифу и его жене избавиться от ребенка, иначе Атхар не выносит его. Шахджахан в гневе выгонял мудрецов прочь, а сам шел в мечеть и молился Аллаху, не поднимаясь с колен. И Аллах даровал чудо – в день летнего солнцестояния, среди лучших лекарей халифата, под молитвы и заклинания появился Абильхан, сделав Шахджахана самым счастливым человеком на свете.

ДарьяИвлева

12.08.2009, 16:29

Халиф очнулся от того, что слуга звал его к столу. Полуденное солнце стояло высоко и пекло голову даже через чалму. Халиф направился вслед за слугой в каюту и сел обедать, все так же погруженный в воспоминания.

Его сын был как две капли воды похож на свою мать. Стая нянек и учителей не могли догнать проворного мальчишку, путаясь в своих одеждах, они ковыляли за убегающим принцем, но в итоге им приходилось лишь слушать удаляющийся топот детских ножек. Абильхан мог вбежать в тронный зал во время серьезного совета и спрятаться за троном отца, а то и вовсе вскарабкаться ему на колени. Мог влезть на пальму, растущую в саду дворца и довольно взирать сверху на столпившихся вокруг дерева растерянных наседок. Слушался маленький принц только родителей, по первому зову бежал к столу или в кровать. Шахджахан часто брал его в свои поездки и водил сына, показывая ему дома, площади и земли. Абильхан был очень любопытным, стремился везде заглянуть, все потрогать, со всеми поговорить. Единственный способ удержать его рядом - положить ладонь на вихрастую черноволосую голову и неспешным голосом рассказывать обо всем, что встречалось на пути. Возвращаясь домой, принц бежал к матери и, засыпая у нее под боком, пересказывал ей услышанные от отца истории.

Но правду говорят мудрецы, что счастье не может быть вечным, и семью Шахджахана постигло горе. Едва принцу исполнилось десять, Атхар неожиданно захворала и сгорела за два дня. Халиф в это время находился с визитом в Басре, и узнал о несчастье от срочного гонца. Бросив все, он вернулся домой, где его встретил брат аль-Мамун, поведавший, что, приехав в гости к племяннику, обнаружил Атхар в бессознательстве и бреду. Аль-Мамун тотчас вызвал лучших врачей, но ни один не помог женщине.