Том, поигрывая оружием, медленно приближался к принцу. Крутанув лезвие вокруг своей оси, он сделал резкий колющий выпад в сторону Билла. Удар был неожиданным, Билл едва успел отклониться назад и ударить по мечу Тома своим. Развернувшись, Шакал присел и махнул мечом по низу, и Биллу пришлось подпрыгнуть, чтобы удар не пришелся по ногам. Замахнувшись, он обрушил оружие на соперника сверху, но главарь отразил удар, встретив его своим мечом. Лезвия заскрежетали, соприкоснувшись, а новый удар выбил из стали несколько искр, погасших не достигнув земли. Билл чувствовал, как тело становится ватным, сил хватило только, чтобы отразить последний удар. Том вывернул рукоять, обводя меч Билла своим, и выдернул его из послушно разжавшихся пальцев принца, отбрасывая к ногам веселящихся варваров. Принц опустил руки, глядя, как пламя костра танцует отраженным в лезвии меча, застывшего перед его лицом. Горечи от поражения он не чувствовал.

Том убрал оружие в ножны под дружные возгласы.

- У варваров нет уловок и хитростей в боях, - сказал он, разминая хрустящие пальцы. – Смерть нужно встречать лицом, а не спиной.

Дикари снова зашумели, потрясая в воздухе кулаками, и стали расходиться, усаживаясь на свои места у огня и вылавливая из котелков переваренную рыбу.

- Я не ищу смерти, а предпочитаю обмануть ее, - ответил Билл. Том выгнул бровь и наклонился к пленнику, приблизив лицо к лицу.

- Смерть нельзя обманывать, - негромко проговорил он. – Она злится из-за этого.

- Можно. Нельзя обманывать лишь самого себя.

Шакал покачал головой и оставил принца. Билл дернулся, подавляя неуместное желание пойти следом за ним, и вернулся под бок к Якобу. Бородач потрепал его по голове и похлопал по плечу широкой ладонью.

- Смелый ребенок, добавил ты мне седых волос в бороду!

Билл засмеялся и набросился на еду, не обращая внимания на испорченный долгой варкой вкус.

Ночь выдалась еще промозглее, чем предыдущие, с реки шел влажный воздух, оседая противным каплями на вещах и одежде, покалывая лицо. Биллу едва ли удавалось задремать, неугомонные жучки, названные Якобом сверчками, то и дело принимались стрекотать в траве, мешая своими долгими монотонными беседами спать. Якоб тоже не давал Биллу уснуть, ворочаясь и жалостливо покряхтывая во сне. Высунув голову из-под плаща, Билл долго вглядывался в темноту, пока не заметил в ней варвара, мелко дрожащего и пытавшегося свернуться клубком от холода. Почувствовал укол совести, принц выбрался из своего кокона и укрыл старика плащом, чтобы тот не мерз, а сам сел у костра, подтянув ноги к груди, и положил подбородок на колени. Угли в костре почти потухли и не давали тепла, как Билл не ворошил их. Спать не хотелось, слишком много в прожитом дне было впечатлений, и они всплывали в памяти снова и снова, то полными картинами, то отдельными деталями, но во всех них мелькал лишь один образ, благодаря которому они возвращались снова и снова, представая перед глазами. Билл поднял голову и стал сматриваться в темные силуэты храпящих на разные лады варваров, вытягивая шею, стараясь угадать в одном из них Шакала.

Когда ноги от долгого сидения в одной позе затекли, принц встал и медленно пошел вдоль лагеря, переступая через людей и обходя фыркающих коней. Было что-то привлекательное в таких прогулках по ночам, в неслышном скольжении между поднимающихся куда-то ввысь сновидений, в риске быть замеченным, пойманным. Билл вдыхал ночную свежесть, направляясь туда, где вчера он купался в ледяной воде, в тот скрытый от мира крохотный залив. Словно не желая нарушать тишину, камыши расступились под руками принца, и Билл спустился к берегу.

- Опять гуляешь без стражи? – Раздался в темноте голос. Билл испуганно замер и заметил сидящего у воды Томаса.

- Опять изобьешь меня за это? – С вызовом спросил принц, но голос все равно дрогнул.

- Не буду, если станешь сидеть тихо и не позволять себе болтать лишнего.

- Значит, мне можно остаться?

Том помолчал.

- Можно.

Билл опустился на землю в нескольких шагах от Шакала. Он видел, как поднялись, напрягшись, его плечи, и в темноте будто снова загорелся шрам, прочертивший рваную линию на спине. Молчание тяготило принца, слишком много вопросов требовало ответа, слишком сильным и диким было желание вновь услышать задумчивый низкий голос, словно плотный молочный туман покрывающий собой существо принца, заглянуть хоть на мгновение за завесу из жестокости и черствости и увидеть, что скрывается за ней. Рискуя вновь испытать на себе гнев главаря, Билл осторожно сказал:

- Расскажи мне… - Принц задумался на мгновение, подбирая слова, - … что-нибудь.

- Что же? – Спокойно отозвался Томас.

- Хотя бы, как называется это чудное дерево, под которым мы сидим.

- Ива.

- Ива… - повторил Билл. – У нас нет таких деревьев, как у вас. У нас одни только пальмы… И земля не такая. У нас лишь пустыни, а земли каменистые и сухие. У вас земля влажная и мягкая.

Принц положил ладонь на землю и сжал ее, набирая горсть. Земля была сырой и холодной, оставляла на коже черные пятна. Вновь поднялся ветер, развевая ивовые ветки, и их шелест, при свете дня дружелюбно приветствовавший Билла, ночью казался угрожающим и таинственным.

- Холодно, - сказал Билл, запахивая куртку. – Почему так холодно?

- Потому что скоро зима, - насмешливо ответил Том.

- Ну и что? У нас в это время становится еще жарче.

- А у нас падает снег. Ты когда-нибудь видел снег?

Билл выпрямился, удивленный, что Том спрашивает его о чем-то.

- Нет. Но я слышал, что он белый и холодный. И что, если взять его в руку, он тает и превращается в воду.

- Так и есть.

Шакал поднялся и направился к камышам, намереваясь уйти.

- Постой! – Остановил его Билл, вскакивая на ноги. – Я хочу знать кое-что.

- Что?

- Почему ты отдал мне свою одежду?

- Ты чем-то не доволен?

- Нет, наоборот, очень признателен. Но ты ведь сам говорил, что я раб и поганый аристократ. Зачем же помогать мне? Только не говори, что это для того, чтобы я не заболел и не умер, и ты смог бы выгодно меня продать.

Главарь молчал, слившись во тьме со стеной осоки, и Билл подумал, что тот давно ушел, а он разговаривает с пустотой. Наконец, Том шевельнулся и произнес:

- Какая разница? Все равно эта причина – главная, и она все решает.

- Значит, есть и другие? – С надеждой воскликнул Билл, но ответом ему послужил лишь шорох и хруст камышей, ломающихся под удаляющимися шагами.