Салли презрительно фыркнула.

— Вы имеете в виду, как я полагаю, всех этих ваших танцовщиц из Оперы и актрис? — презрительно улыбаясь, спросила Салли.

— И la dolce Deluca [4], — подсказал Джулиан. — Не забудьте о ней, Сал.

— Это та, что разъезжала по всему городу в этом ужасном экипаже, украшенном розовыми атласными лентами и запряженном огромными белыми лошадьми? — уточнила Салли.

— Я думал, что вы выше того, чтобы прислушиваться к сплетням! — изобразив крайнее удивление, воскликнул Джулиан. — И насколько я знаю, лошади были мышиной масти. Они стоили мне кучу денег. Лучше бы вам не смотреть на меня так холодно, если мы хотим убедить всех вокруг, что я столь часто посещаю Сэйл-хауз исключительно ради вас. Я вижу, что вы сгораете от желания что-то мне сказать. Не могли бы мы пройти в галерею и полюбоваться картинами, прежде чем возвратиться в бальный зал?

В галерее они остановились перед портретом дамы в костюме времен королевы Елизаветы. Там прогуливались и другие пары, но никто не сделал попытки присоединиться к Джулиану и Салли.

— Улыбнитесь, Сал, — прошептал Джулиан. — Мы же на сцене!

Она повернулась к нему, улыбнулась и кокетливо похлопала ресницами, но в следующий миг, повернувшись взглянуть на картину, снова помрачнела.

— Это все равно не сработает, — прошипела Салли, — никто не поверит, что вы ухаживаете за мной! Вы ведь настоящий денди, а я…

— Безвкусно одетая женщина, — вставил Джулиан.

— Дочь сельского пастора, — резко возразила Салли.

— Не знаю, не знаю… Я уверен лишь в одном: меня привлекает все необычное. Взять хотя бы ту же Делюка. Она ведь совершенно некрасива. Ее таланты лежат совсем в другой области. — Он не обратил внимания на то, что Салли резко втянула в себя воздух, изо всех сил сдерживая праведный гнев, клокотавший у нее в груди с того самого момента, как Джулиан произнес имя Делюка. — А кроме того, как же еще я смогу объяснить, что постоянно кручусь возле Тэссы в отсутствие Росса? Мы с вами просто вынуждены мучить друг друга. А раз так, давайте уж смиримся с этим.

— А почему бы вам не рассказать всем, что вы приходите сюда к Десмонду? — подсказала Салли.

— Что? — удивился Джулиан. — Чтобы подтвердить, что мы тоже участвуем в затее Росса и Десмонда? Над чем, бишь, они там корпят? Я забыл.

— Они составляют план развития городов Англии и намерены представить его министру градостроения, — напомнила ему Салли. — И нечего над этим насмехаться. Это важное и нужное дело, и Росс с Десмондом отдают этому делу много времени и сил!

— Никто не поверит, что я интересуюсь такими вещами, — с сомнением высказался Джулиан. — Слишком уж это похоже на серьезную работу! Не то что охота за юбками, — вздохнул он. — Это совсем другое дело.

Салли передернула плечами.

— Джулиан, для вас вся жизнь — игра, не так ли? — с презрением осведомилась она.

— Не совсем, — возразил он. — Но я действительно верю, что жизнь дана человеку для того, чтобы наслаждаться ею. А сейчас — не оборачивайтесь, потому что сюда только что вошла миссис Абигейль Шортрид под руку со своим нареченным, старым майором Как-бишь-его-там. Клянусь, что у этой парочки самые длинные языки во всем Лондоне. Я собираюсь поцеловать вас, Сал, и если вы начнете отбиваться, то завтра же весь город узнает о том, что мы поссорились, и я не смогу больше приходить в этот дом. Вы ведь не хотите этого, не так ли?

Она оказалась в его объятиях, прежде чем успела произнести хоть слово. Поцелуй был быстрым, но основательным, и, когда Джулиан отпустил ее, Салли дышала так, словно ей пришлось взбежать по крутой лестнице на чердак. Джулиан же оставался совершенно невозмутимым, если не считать легких морщинок в уголках его глаз.

— Сал, все это входит в наши служебные обязанности, — напомнил он девушке.

Она взяла его под руку и не могла не покраснеть, когда они проходили мимо миссис Шортрид и майора Блейка.

— Джулиан, — нежным голоском проворковала Салли, — вам приходилось когда-нибудь слышать о «мышеловке священника»?

Он театрально вздрогнул.

— Конечно, вы имеете в виду супружество. Но это же гибель для каждого убежденного холостяка! А почему вы спросили?

— Просто чтобы напомнить вам — ну, если вы вдруг забыли, — что я — дочь священника.

— Но, Сал, цель моей жизни и состоит в том, чтобы заставить вас забыть, что вы — дочь священника, — сказал он и рассмеялся, а глаза Салли потеплели.

Тэсса стояла возле окна в своей спальне и бездумно глядела на множество отъезжающих экипажей. Бал закончился, и гости торопились домой. Слуги уже приводили дом в порядок. Только что мимо ее двери, о чем-то оживленно беседуя, прошли леди Сэйл и Салли. Тэссе хотелось спать, но в ее ушах звучали слова, вполголоса произнесенные Россом: «Вы подождете меня?»

Наверное, он хотел с ней кое-что обсудить, например, потолковать о миссис Чалмерс. Тэсса встряхнула головой и закусила губу. Ее совершенно не касается то, что у Росса есть любовница, — ведь Тэсса ему не настоящая жена.

Потом она прижала пальцы ко рту, вспоминая, как Росс целовал ее. Кажется, это ей нравилось… да, да, это определенно ей понравилось.

Послышался стук в дверь, и Тэсса, стараясь унять внезапное сердцебиение, повернула ручку. Но эго оказался всего лишь слуга.

— Миледи, вам письмо, — сказал он.

— Письмо? В такой поздний час? — И она взяла послание с серебряного подноса.

— Его доставил нарочный, — объяснил слуга.

Впрочем, письмо Тэссу не интересовало.

— А что его светлость… уже прошел к себе? — спросила она.

— Кажется, он в библиотеке, миледи, — ответил слуга. Тэсса кивнула и тихо прикрыла дверь. Она представления не имела о том, от кого письмо, но решила все же прочесть его — надо же чем-то заняться до прихода Росса. Она села к туалетному столику, подвинула поближе подсвечник и сломала печать. Послание оказалось весьма кратким и не содержало ни даты, ни подписи. Тэсса пробежала его глазами и вздрогнула, точно от холода.

«Наконец-то Вы вернулись. Нам надо поговорить о Бэки Феллон. Вы знаете, где меня искать».

Казалось бы, ничего особенного, просто грубая злобная выходка, однако Тэсса раз за разом перечитывала письмо, пытаясь угадать его автора. Кому в Лондоне известно, что она училась в Академии мисс Олифант? Кто подозревает, что ей удалось проникнуть в тайну гибели бедняжки Бэки? Да ведь она, Тэсса, ровным счетом ничего не знает, хотя в свое время и ходили упорные слухи, что она что-то скрывает от правосудия.

Может, это Салли? Она всегда заводит разговор о Флитвуд-Холле и с любопытством слушает рассказы Тэссы. Впрочем, рассказами эти бессвязные воспоминания назвать трудно. Например, в последний раз ей пришла на память Нэн Робертс — едва ли не единственная в школе девочка, которую Тэсса смогла назвать и по имени, и по фамилии.

Она в который уже раз перечитала письмо. Нет, Сал явно не имеет к нему никакого отношения. А может, сама Нэн? Господи, все это было так давно!..

К тому же Тэсса не знает, где искать Нэн.

Тэсса сдвинула брови и попыталась восстановить в памяти облик Нэн. Девочки подружились лишь потому, что обе поступили в школу в середине семестра, когда все уже обзавелись приятельницами. Тэсса и Нэн частенько устраивали всяческие проказы, причем только ради того, чтобы напугать или разозлить своих соучениц.

Точно так же, кстати, Тэсса вела себя и в остальных школах. Не было у нее врага более коварного и опасного, чем она сама, но поняла это девочка гораздо позже. Теперь, впрочем, все уже в прошлом…

По зрелом размышлении Тэсса пришла к выводу, что письмо написала все-таки Нэн. Да, они давно уже потеряли друг друга из виду, но ведь Росс поместил объявление о свадьбе во всех утренних газетах.

Она просто обязана показать письмо мужу. Он наверняка подскажет ей, как поступить… и, может быть, успокоит ее, заверит, что бояться не надо. Тэсса решительно поднялась и направилась в библиотеку.