Он подумал было перенестись, но не знал, что произойдет. Такая способность ему совершенно незнакома, а Эмма и без того нестабильна. Им нужно спуститься по ступеням.

– Эмма, очнись! Дорогая, мне нужно, чтобы ты пришла в себя! Нужно помочь моим людям или мы никогда не выберемся отсюда. – Он встряхнул ее, но она так и не пришла в себя, а продолжила петь и улыбаться. – Будь ты проклята, женщина! Очнись, черт подери! – кричал он.

– Ох, Красавчик, – произнесла Эмма, хихикнув. – Я скучала по тебе, расскажи мне сказку. – Она надавила пальчиком Гаю на нос.

Она пьяна? На долю секунды Гай замер, может стоило попробовать другой способ? Все так же крепко прижимая к себе Эмму, он склонился и прошептал ей на ухо:

– Эмма, сладкая, прости меня за все. Ты была права, я лживый, высокомерный, эгоистичный ублюдок. И прости, что я относился к тебе, как к ребенку, прости, что сделал больно. Я люблю тебя и никогда не поступлю так вновь. Прошу, приди в себя. Пожалуйста? – И он прижался к ее губам в нежном поцелуе, а затем отстранился, обхватив ее плечи и смотря прямо в лицо.

Она зажмурилась на пару секунд, затем распахнула глаза, округлив их от шока.

– Ты на самом деле любишь меня?

– Да, очень. – Он кивнул и положил ладони ей на щеки. – И проведу вечность доказывая тебе это.

Смутившись, она отстранилась от него

– Где я, черт возьми? – Она посмотрела на жестокий бой команды Учбенов Габрана со жрецами, затем на свои запястья и до нее дошло. – Бог ты мой. – Она закрыла рот рукой. – Где твой придурок-брат? Я оторву ему яйца!

Гай облегченно выдохнул, Эмма вернулась.

– Дорогая, прошу, выслушай меня. Нам нужно…

– Нет, – прервала она его, ее глаза наполнились гневом. – Это ты послушай меня! Сукин сын пытал меня, убил бабушку и тысячи женщин. Сними чертовы наручники с меня и скажи где он! – Она вытянула руки, сильно задыхаясь.

Гай обхватил каменные путы и надавил на них, разрушая, через секунду осколки полетели на землю.

– Спасибо. – Эмма потерла запястья. – Теперь пусти меня к нему.

– Карамелька, я скинул его в очень, очень темную дыру под алтарем и сомневаюсь, что он когда-либо сможет выбраться.

– О, ты хочешь сказать, он умер? – спросила Эмма.

– Нет, но думаю, что сейчас он сожалеет, что жив, как будем сожалеть и мы, если не уберемся прочь. Габран и его люди не могут дольше сдерживать жрецов, Учбены и без того на ладан дышали, когда прибыли.

И именно в этот момент между ними появился Мааскаб, встав спиной к Эмме, и занес кинжал из нефрита над Гаем. Эмма быстро вскинула руку и выпустила столп энергии.

С жутким треском тело жреца раскололось вдоль, две половинки свалились в разные стороны, а внутренности закипели.

– Твою же мать, женщина! Что это было? – Гай, обалдевший и гордый, уставился на подергивающуюся правую часть тела.

Она небрежно пожала плечами.

– Расплата. Ад ничто по сравнению с взбешенной Пиел. Теперь мы можем идти?

Гай улыбнулся.

– Сделай одолжение, только после тебя.

Оставляя за собой след из убитых Мааскабов, Эмма проложила путь вниз по лестнице пирамиды, а Гай и Учбены шли сразу за ней.

Габран быстро догнал их у основания пирамиды и лично убедился в невероятной силе Эммы, которую показывали ему Учбены через связь. Командир прокомментировал это, сказав, что по возвращению, Эмма проведет тренинг по барбекю для всех Учбенов.

Габран со своими людьми прикрывали фланг, и Эмма с Гаем пробирались сквозь джунгли, следуя по узкой тропинке, ведущей через невидимый лабиринт.

Они находились в милях от любой дороги, городов, да и вообще от транспорта, а вокруг были лишь непроходимые джунгли.

По дороге Эмма рассказала Гаю неутешительные новости для чего Чаам построил пирамиду и что в мире есть еще три такие же.

Но что еще хуже, ей не удалось узнать, как их обезвредить. Никто не обмолвился даже подсказкой на эту тему. Гай понадеялся, что кидание божества внутрь никак не повредит.

Усиливало серьезность ситуации еще и то, что другие Пиели были заключены в тюрьму и ожидали свою участь быть использованными в качестве топлива.

Гай выяснил, что они легко найдут гарем из апокалиптических любовниц Чаама внутри шахты, но где остальные?

– Все прямо как в футуристском фильме ужасов, – обратилась она к Гаю. – Чаам вводил людям сыворотку из этого дерьма, заставляя их быть агрессивными. Можешь представить, что было бы, попади эта хрень в воду? Я хочу сказать, посмотри, что нефрит сделал с Томмазо… – Эмма ахнула и остановилась.

Гай, идущий за ней по пятам, чуть было не врезался в нее.

– Эмма, не останавливайся.

Развернувшись, она положила руки на его грудь.

– Гай, где Томмазо?

Гай посмотрел через плечо на своих людей, идущих позади него плотным строем.

– Идите, мы будем прямо за вами, – приказал он.

Не задавая вопросов, они обошли их и пошли дальше в ночь.

– Не долго, – предупредил Габран, проходя мимо.

Кивнув, Гай повернулся обратно и ощутил прилив эйфории, омывший его при взгляде на Эмму. Он впервые с момента отъезда из Рима по-настоящему посмотрел на нее.

И никогда прежде не был так рад способности видеть в темноте. Боги, она такая красивая, даже в таком виде: грязная, уставшая и помятая, а ее одежда в грязи и крови.

Но все же, сейчас она для него самая прекрасная.

Может из-за того, что она нашла силы принять саму себя, свое исключительное место во вселенной, может потому что Гай считал, что потерял ее навеки. В любом случае, он хотел прямо здесь и сейчас заняться с ней любовью, смотря на ее короткие рыжие локоны, которые свисали мокрыми прядями.

Она никогда не выглядела более чувственной, сексуальной, более обалденной.

Гай понимал, Мааскабы не далеко позади, но не мог сопротивляться порыву украсть быстрый поцелуй, склонившись, он пленил ее губы. Эмма обняла его и тело Гая осветилось изнутри.

Она открыла ротик и их языки сплелись в страстном и агрессивном танце. Во рту Гая смешались солоноватый привкус кожи Эммы и сладость ее дыхания, заставляя задуматься, что жизнь не была лучше, чем в этот момент.

Ну, за исключением… Он крепче ее обнял, желая завершить то, что они начали в Риме, но в данный…

– Ай! – Эмма отпрыгнула от Гая, три раза выдохнула, обдувая свое лицо. – Господи, ты не мог предупредить? Что обжигаешь? – Его энергия оглушила ее, но он не мог сдерживаться, когда прикасался к Эмме.

– Думаю, что закажу тебе серьги из нефрита, – сказал Гай.

– Ни за что на свете, здоровяк. Я не нацеплю на себя эту гадость. Тебе придется найти другой… Эй! Не меняй тему, что произошло с Томмазо?

Первые лучи солнца отразились в ее зеленых глазах, белки которых были прорезаны красными жилами. "Последние несколько дней были очень-очень тяжелыми и Эмме трудно", – подумал Гай.

Закрыв глаза, он вытянул вперед руки, как бы защищаясь.

– Я его убил, – быстро произнес он, готовясь быть раскромсанным на миллион кусочков, если Эмма поднимет руки.

Он подождал с минуту и понял, что она не двигалась, а по ее лицу текли слезы.

Гай медленно выдохнул.

– Прости, знаю, ты беспокоилась о нем, но ты не должна сердиться…

– Нет, нет, я не сержусь. Откуда тебе было знать? Откуда кому угодно было знать, что Чаам убил семью Томмазо, чтобы настроить его против Учбенов? Или что этого хватило бы. Он был слишком хороший, поэтому пришлось ему сделать инъекцию нефрита. – Она сжала кулаки. – Он не виноват, Гай. – Она развернулась в сторону деревни Скабов.

– Куда ты? Нам нужно продолжать двигаться, – произнес Гай.

– А ты как думаешь? Возвращаюсь за Томмазо.

– Эмма, дорогая, он умер. Ты зря тратишь время.

– Ты видел, как он умер? Уверен в этом? – спросила она, не замедляя шага.

– Не совсем, но никто не может выжить после прямого удара ножа в сердце.