Описав в общих чертах права и обязанности, связанные с новыми акциями, мы теперь можем вернуться к вопросу о кадрах. Цель этой схемы — интегрировать крупные коммерческие предприятия, елико возможно, в их социальное окружение. Решая вопрос кадров, мы также должны руководствоваться этой целью. Реализация связанных с промышленной собственностью денежных и управленческих прав и обязанностей, безусловно, должна находиться вне политической борьбы. В то же время, ее не следует вменять в обязанность чиновникам, которых назначали совсем для других целей. Поэтому я предлагаю передать ее специальному общественному органу, который я здесь назову «Общественным советом». Этот орган должен быть сформирован на местном уровне, без каких бы то ни было политических выборов и без помощи государственной власти, и должен включать широкие слои местной общественности. Четверть членов совета должна быть назначена местными профсоюзами, четверть — организациями местных работодателей, четверть — местными профессиональными ассоциациями, и одна четверть — набрана из местных жителей примерно так же, как выбирают присяжных. Членов назначают, скажем, на пять лет, и одна пятая членов сменяется каждый год.

Общественный совет имел бы юридически обозначенные, но в остальном неограниченные права и свободу действия. Конечно же, он будет подотчетен общественности и будет публиковать отчеты о своей деятельности. В качестве дополнительной защитной меры местный орган власти, возможно, стоит снабдить определенными «резервными правами» по отношению к Общественному совету — правами, схожими с теми, что последний имеет по отношению к руководству отдельных предприятий. То есть местный орган власти будет вправе иметь своего наблюдателя в Общественном совете своего района и в случае серьезного конфликта или недовольства обратиться в соответствующий «суд» за временными правами вмешательства. Опять же, такое вмешательство будет скорее исключением, чем правилом, и в нормальных условиях Общественный совет будет обладать полной свободой действий.

Общественный совет будет свободно распоряжаться дивидендами на принадлежащие государству акции. Общие руководящие принципы расходования этих средств, возможно, необходимо закрепить в законе, но они должны обеспечивать большую степень местной независимости и ответственности. Возможен вопрос: где гарантии, что Общественные советы смогут правильно распределить свои средства? Ответ очевиден: а с чего мы взяли, что местный орган власти или центральное правительство лучше справились бы с этой задачей? Поскольку местные Общественные советы являются истинными представителями местного сообщества, можно с уверенностью предположить, что они будут направлять ресурсы на решение жизненно важных общественных задач и расходовать средства куда рачительнее местных или центральных чиновников.

Обратимся теперь к третьей группе вопросов. Переход от современной системы к системе, предлагаемой здесь, не создаст особых проблем. Как я уже упоминал, о компенсации не будет идти и речи, потому что половина собственности «приобретается» отменой налога на прибыль компании, и это относится ко всем компаниям, достигшим определенного размера. Размер можно задать таким образом, чтобы сначала преобразование собственности коснулось только небольшого числа очень крупных фирм. Так «переход» будет постепенным и пробным. Если в рамках этой схемы крупным компаниям придется выплачивать в качестве дивидендов государству немного больше денег, чем то, что они заплатили бы как налог на прибыль вне схемы, это послужит социально желательным стимулом избегать чрезмерного укрупнения компании.

Стоить подчеркнуть, что преобразование налога на прибыль в «долю собственности» значительно изменяет психологический климат, в котором принимаются деловые решения. Если налог на прибыль находится на уровне, скажем, пятидесяти процентов, бизнесмену всегда будет соблазнительно требовать, чтобы «бюджет покрыл половину» всех предельных издержек, которых он мог избежать. Избежание этих издержек увеличило бы прибыль, но половина прибыли все равно ушла бы в налоги. Психологический климат совсем иной, когда налог на прибыль отменен, и ему на смену пришла доля государственной собственности. Ибо знание того, что половина активов компании принадлежит государству, не затеняет тот факт, что все расходы, которые можно избежать, снижают прибыль на сумму, точно равную этим расходам.

Естественно, возникла бы масса вопросов в отношении компаний, действующих в разных районах, включая международные компании. Но не возникнет никаких серьезных проблем, если четко придерживаться двух основных правил: налог на прибыль преобразуется в «долю собственности», и государственной долей собственности распоряжается местная организация — в местности, где работники компании реально работают, живут, пользуются транспортом и другими общественными услугами. Несомненно, порой, чтобы распутать хитросплетения корпоративных структур, бухгалтерам и юристам придется изрядно потрудиться, но настоящих проблем быть не должно.

Как компании, подпадающей под эту схему, привлекать дополнительный капитал? Ответ, опять же, прост: на каждую акцию, выпущенную частным акционерам, либо за плату, либо бесплатно, бесплатно выпускается акция для государства. На первый взгляд это может показаться несправедливым: если частные инвесторы платят за свою акцию, с какой стати государство получает ее бесплатно? Дело, конечно же, в том, что компания не платит налога с прибыли, прибыль на новый капитал, таким образом, также не облагается налогом, и государство получает свои бесплатные акции вместо налога на прибыль, который иначе подлежал бы уплате.

Наконец, могли бы возникнуть особые вопросы при реструктуризации компании, поглощениях, ликвидации, и т. д. Все они легко разрешимы в соответствии с вышеизложенными принципами. В случае с ликвидацией компании из-за банкротства или по какой-то другой причине, государственные акции, конечно же, имели бы одинаковые права с частными.

Вышеприведенные предложения могут показаться утопичными. Однако реализовать такую схему действительно можно; она бы преобразовала крупную промышленную собственность без революций, экспроприации, централизации; не пришлось бы жертвовать гибкостью частного бизнеса в пользу неповоротливой бюрократии государственных органов. Ее можно было бы ввести постепенно или в качестве эксперимента — начиная с крупнейших предприятий и постепенно охватывая все менее крупные, до тех пор, пока не станет ясно, что интересы общественности достаточно закрепились в бастионах частного предпринимательства. Ведь современная структура крупных промышленных предприятий, несмотря на высокие налоги и все новые и новые законы, не работает на благо общества.

С восхищением наблюдая, как наука и техника расправляют свои могучие плечи, современный человек создал систему производства, терзающую природу, и общество, калечащее человека. Считается, что главное — накопить побольше богатств, а все остальное приложится. Считается, что деньги всесильны. Хоть нематериальные ценности — справедливость, гармонию, красоту или даже здоровье — не купишь, деньги могут помочь устранить потребность в этих ценностях или возместить их потерю. И вот современный мир устремился к развитию производства и приобретению материальных благ — своим высшим целям, и по сравнению с ними все остальные цели, сколько бы о них не говорили, отошли на задний план. Высшие цели не требуют обоснований, а следование второстепенным целям обусловлено лишь пользой, которую они приносят в достижении высших целей.

Такова философия материализма, но жизнь ставит эту философию под сомнение. Во все времена в любом обществе были мудрецы и учителя, показывавшие несостоятельность материализма и призывавшие пересмотреть приоритеты. На разных языках, в разных символах, призыв был одним и тем же: «Ищите же прежде Царства Божия, и это все [материальные вещи, которые вам нужны для существования] приложится вам». Они приложатся, говорят нам, здесь на земле, где они нужны нам, а не просто в невообразимой загробной жизни. Сегодня мы слышим этот призыв не только из уст святых и мудрых, но и в событиях в окружающем нас мире. Терроризм, геноцид, депрессии, грязный воздух и отравленная вода, исчерпание природных ресурсов призывают нас одуматься. Мы живем в уникальное время, когда все сходится к одной точке. Становится очевидно, что в этих удивительных словах о Царстве Божием не только обещание, но и предостережение: «если не будешь искать Царства Божия, то потеряешь даже вещи, которые тебе нужны для существования». Как сказал современный писатель, безотносительно экономики или политики, но между тем очень хорошо выражая состояние современного мира: