— Я не выносил слова «Бог»… Сила Великой Природы! Есть вера, нет веры, не важно: каждого человека, да что там, все живые существа, даже растения объемлет Сила Великой Природы. Поэтому здесь такой покой и нега. Я представлял себе смерть адом, но она обернулась вот таким раем. Ко мне приставлен ангел, выполняющий все мои прихоти, он даже навещает мою семью в Камакуре и приносит известия… Также рассказывает моим родным о моем счастье, вот только они еще не доросли душой до того, чтобы слышать голос ангела… Ты великолепный писатель, поэтому обязательно напиши, что смерть нисколько не похожа на ад, это — рай.
— Если я так напишу, страшно возрастет число самоубийств. Впрочем, и без того в последнее время слишком много молодых людей уходят из жизни без всякой причины…
— Убивать себя нельзя. Губить драгоценную жизнь, дарованную Великой Природой, — это самый большой грех. Умерев, прежде всего попадаешь на контрольно-пропускной пункт и не знаешь, что будет выпытывать ангел, какое назначит наказание. Здесь меня похвалили за то, что у меня нет корыстолюбия и эгоизма, но… я страсть как люблю курить, многие советовали мне бросить, но я не прислушивался, даже в ночь смерти, чувствуя себя вполне здоровым, уснул с сигаретой в зубах. Дыхание остановилось, и от огня сигареты загорелась наволочка подушки, что и заметила жена… Моя скоропостижная смерть стала для нее неожиданностью…. Это мой великий грех, поэтому и ангел у входа строго меня отчитал… Более того, сейчас я, как видишь, смываю с себя пыль и грязь того мира, но пыль от табака никак не сходит, уж не знаю, что и делать!.. А как же должны помучиться те, что совершили грех самоубийства, чтобы пройти через вход, какие должны принять муки, прежде чем смоется эта пыль!.. Слушай, когда будешь писать о том, что смерть — это рай, обязательно напиши об этом со всей определенностью…
Так говорил Накатани с большим жаром и искренностью. Истинный мир и Мир явлений — как две стороны одной медали, поэтому, даже смывая пыль в Истинном мире, он почти все знал о Мире явлений, и мы смогли поговорить о наших общих знакомых. Оказалось, что он осведомлен об обстоятельствах их жизни лучше меня. Например, лет тридцать назад некто Ёсабуро, студент Токийского университета, не подходивший по требованиям для приема на работу в банк М., настойчиво просил меня стать его поручителем, и на приемном экзамене Накатани обратил на него внимание, в результате, как уверял Ёсабуро, он смог стать служащим банка М. и посвятить банку всю свою жизнь. Однако я ничего не знал о том, как продвигаются его дела по службе.
По этому поводу Накатани сказал:
— А, этот неотесанный Ёсабуро! Не удивлюсь, если в будущем он станет директором банка! Все может быть! Когда человек выбирает работу по велению небес, он с радостью посвящает ей свою жизнь и старается добиться успеха, благодаря чему даже его характер меняется в лучшую сторону. Так что спасибо тебе за то, что ты против своей воли стал поручителем, — засмеялся он.
В это время вошел гениальный ученый Жак, с котором я расстался в Отвиле, когда ему было тридцать три года. От радости у меня сперло дыхание. Ангел о чем-то, видимо, напомнил Накатани, тот приподнялся в ванне и сказал:
— Тебе всегда путь сюда открыт, так что еще увидимся. Недалеко от твоего дома есть универмаг И. в Синдзюку… Тамошний директор Цуюки, когда я работал заместителем директора нью-йоркского отделения банка, сильно мне помог. Кажется, он, как и ты, родом из Сидзуоки, поэтому сходи к нему и расскажи о нашей встрече. Это меня успокоит.
— Ладно… Несмотря ни на что, выглядишь ты отлично, лет на шестьдесят.
— Да, я получил великолепное святое тело и теперь хочу поскорее перейти в служение Богу Великой Природы.
— Ну что ж, пока…
Мы расстались вполне по-будничному, без каких-либо душераздирающих эмоций. Ведомый Жаком, я вышел в город, населенный людьми, служащими Богу Великой Природы, и вновь подивился его простору и красоте.
Я уже коротко написал об этом в «Замысле Бога» и здесь не буду этого касаться.
Совсем немного понаблюдав Истинный мир, я был так поражен увиденным, что едва соображал, и все же меня занимал вопрос, пребывают ли в этом Истинном мире Бог-Родитель Великой Природы, десять богов и десять Небесных сёгунов? Хотел было узнать у Жака, но, вспомнив о том, что и Бог-Отец Великой Природы, и Мики Накаяма, и прислуживающая ей моя жена ушли в коммунистические страны, так и не спросил. А жаль.
Все мое внимание было настолько поглощено увлекательным рассказом Жака о его деятельности в Истинном мире, что я совсем забыл о времени и удивился, когда Небесный сёгун напомнил мне, что пора возвращаться.
Хотя мне было обещано, что после я смогу встретиться и с Тосоном, и с Хидэо Кобаяси[31], мне было жаль, что приходится отложить встречу с ними. Напоследок я вновь окинул взглядом лабораторию Жака — казалось, она принадлежит ученику третьего класса младшей школы. Ему еще предстояло многому научиться, пройти среднюю школу, колледж, поступить в университет, закончить аспирантуру, и, вглядываясь в Жака, я вновь дивился, каким выдающимся ученым ему предстоит стать в будущем.
Провожая меня и Небесного сёгуна из здания, в котором размещалась лаборатория, Жак сказал:
— Наверняка мы снова увидимся, тогда я смогу еще рассказать тебе об Истинном мире, но, вернувшись в Токио, обязательно прочитай книгу Такаси Татибаны «Возвращение из космоса», вышедшую в издательстве «Тюо корон»… Там ты найдешь сведения о стратосфере, о которой мы давеча говорили, и о многом другом…
— «Возвращение из космоса» Такаси Татибаны, хорошо.
Мы вышли из здания. Я с восхищением взирал на чудесные белые небоскребы, выстроившиеся вдоль красивых улиц, прекрасная тихая музыка не умолкала.
Жак молча пожал мне руку. Небесный сёгун приказал мне закрыть глаза. Тотчас мои глаза сами собой смежились, но сколько после этого прошло времени?
— Все, вернулись! — сказал Небесный сёгун, я открыл глаза.
На часах, стоящих у изголовья кровати, было четыре утра. Но я не чувствовал ни малейшей усталости… В то же утро я позвонил в книжный магазин, и мне доставили «Возвращение из космоса».
Я буквально набросился на книгу, хотя это был довольно объемистый том. Триста тридцать страниц мелким шрифтом, что для моих старческих глаз было мукой. Но стоило мне начать читать — и я был полностью захвачен.
Я не знал ничего об авторе. В течение двух дней я, отложив все дела, читал запоем, а когда закончил, меня охватило чувство необыкновенной радости, как будто я испытал нечто, выходящее за пределы воображения.
Книга составлена из очерков на основе интервью, которые автор взял у космонавтов, побывавших в космосе, но самое сильное впечатление производил его увлеченный подход к предмету.
Прежде чем брать интервью, он, видимо, основательно проштудировал исследования, связанные с космосом. Библиография в конце книги включает несколько десятков произведений на английском и японском языках, и можно не сомневаться, что Татибана хотя бы в общих чертах с ними ознакомился. Не знаю, кто он — астроном или специалист по естественным наукам, но не подлежит сомнению, что он обладает обширными познаниями в этой области.
Доказательство этому — я получил из его книги исчерпывающие и ясные, полностью удовлетворившие меня сведения о космосе, особенно о стратосфере, где расположен Истинный мир, о котором мне рассказал Жак.
Кроме того, автор прочел все, что было написано вернувшимися из космоса астронавтами, и, насколько это было возможно, постарался встретиться со всеми, но главное — в его самоотверженной, страстной позиции: он расспрашивает о впечатлениях не из досужего любопытства человека, не имеющего возможности слетать в космос, а стремится, через общение с астронавтами, сам испытать космическое путешествие. Поэтому расспрашивает он их как ученый, вдаваясь в мельчайшие подробности, и хладнокровно направляет собеседника к тому, чтобы тот высказал ощущения, лежащие глубоко в бессознательном, на самом дне психики.
