В таком случае, решил я, можно приготовить воду шестнадцатого, и сосредоточился на своей книге.

Шестнадцатого января в Токио с утра неожиданно пошел мелкий снег. Не видя солнца, невозможно настроиться на изготовление воды. Поэтому, став лицом к солнцу, я помолился, чтобы оно вышло из-за туч, но снег пошел еще гуще и не прекращался весь день. Сад побелел, деревья точно нахлобучили ватные шапки. Даже по радио синоптики дивились — такой снегопад в Токио редкость.

Собираясь изготовить «Божью воду», я постоянно поглядывал на небо, но так ничего и не получилось, и я в смятении думал о том, как завтра рано утром придет госпожа О. Тут я вспомнил примету, которую в детстве часто повторяли мои дед с бабкой: «Наутро после снегопада — голодранцу постирушки», то есть прояснится и потеплеет, успокоился и решил дождаться утра.

На следующее утро проснулся незадолго до семи, отодвинул штору на восточном окне. Солнце, поднявшись над крышами разбросанных по склону домов, из безоблачной лазури заливало ярким светом посеребренный мир.

— Ах, как хорошо! — невольно воскликнул я, оделся, поспешно спустился вниз и помылся. Затем приступил к изготовлению «Божьей воды», велев дочери принести заранее заготовленный большой стеклянный сосуд. С помощью дочери я встал в заваленном снегом саду и, обратившись к сияющему солнцу, громко начал возносить молитву. И затрепетал, ощутив дыхание Великой Природы.

В это время пришел X., неся лопату, чтобы расчистить в саду снег в благодарность за то, что «Божья вода» помогла его дочери. Я так торопился приготовить воду, что не нашел времени толком поприветствовать его.

Наскоро позавтракал. Было без десяти минут девять. Госпожа К. говорила, что они придут к девяти, но с таким снегом нельзя загадывать, поэтому я вдруг засомневался, явится ли вообще госпожа О.

В пять минут десятого они пришли. Сразу провел их в гостиную, и в это время Небесный сёгун внутри меня шепнул:

— Из-за визита госпожи О. ты потерял душевный покой, но ведь она всего-навсего дочь твоего старого приятеля! Прими гостей, а остальным займусь я.

И в самом деле, ее отец, хоть и был премьер-министром, в свое время учился вместе со мной в Первом лицее, на курс меня старше, возглавлял клуб красноречия, и когда я вступил в клуб, чтобы исправить свой деревенский выговор, он очень мне помог. Его однокурсник Хирано имел особняк в Нумадзу, и он проводил в нем каждое лето, иногда к ним присоединялся и я. Когда, закончив университет, я служил в Министерстве сельского хозяйства и торговли, он уже работал в этом же министерстве и, как старший брат, направлял меня. Когда после войны японский ПЕН-клуб устраивал международный съезд в Токио, он был уже премьер-министром, и я, будучи заместителем председателя ПЕН-клуба, пожаловался ему на нехватку средств. Он поднапрягся и выделил крупную сумму из бюджета Министерства иностранных дел. Уйдя из политики, он поселился в Готэмбе, и мы часто виделись в Токио на встречах выходцев из Восточной Суруги и возобновили дружбу… Но мне еще не доводилось встречаться с его дочерью…

Пока я рассеянно думал об этом, госпожа О. поместилась в кресло по правую руку от госпожи К., и обе разговаривали с Небесным сёгуном, а я отключился от их беседы. Когда я, очнувшись, прислушался, госпожа О. говорила:

— Как ее принимать, эту вашу воду?

— Если ее поместить в холодильник, она может храниться и год, и два. Лучше пить понемногу, как лекарство, под настроение… Это очищает сердце, насыщает правдой, делает человека здоровым… В вашем случае, чтобы распустился цветок, которого вы ждали всю жизнь, советую немного смочить корень в качестве возбуждающего снадобья… Немочь спадет, и долгожданный цветок распустится…

— Большое спасибо. Честно сказать, я и сама в последнее время сильно ослабла, можно ли и мне принять немного «Божьей воды»?

— Ну конечно. Бог-Родитель Великой Природы хвалит вас. Ваше праведное отношение к мужу… Бог говорит, что исцелил от болезни вашего мужа благодаря вашей праведности. Поэтому успокойтесь, вы скоро поправитесь… Вот только у Бога есть просьба…

— Какая еще просьба?

— На смертном одре в больнице ваш муж впервые много думал об ответственности политика… Анализировал свои поступки, сокрушался, мучился угрызениями совести, каялся… И принял решение, что если вновь сможет действовать, станет праведным политиком… Он об этом никому не говорил, но Бог все знает и возродил его, чтобы он смог выполнить свою роль, очищая прогнивший японский политический мир. Бог устроил ему встречу с Горбачевым… Сейчас он стал праведным политиком, но если, вернувшись в прогнивший политический мир, он, пусть бессознательно, станет прежним О., Бог не только не даст распуститься цветку, но немедленно отнимет у него жизнь!.. Вы уж, пожалуйста, будьте всегда рядом с ним и проследите за этим.

— Хорошо, я постараюсь.

Сидевшая рядом госпожа К. с радостным видом сказала ей:

— Ну вот и чудненько… Дома уже заждались, так что нам, наверно, пора откланяться.

— Дочь отнесла воду в машину, — сказал я, поднимаясь.

Госпожа О. поблагодарила и встала. Высокая, элегантная женщина. Неужто она дочь X., подумал я, провожая ее за порог.

От двери дома до ворот в снегу была расчищена узкая тропка, по которой можно было пройти только гуськом. Дочь надела сапоги и заботливо довела дам до ворот. Я с Небесным сёгуном подождал, пока гостьи начали спускаться по ступеням за воротами, и вернулся наверх в кабинет.

Придвинув диван к южному окну и устроившись поудобнее, я устремил взгляд на голубое небо. Я должен был немедленно поблагодарить взиравшего вместе со мной на небо Небесного сёгуна.

Ведь он сделал меня причастным к важному испытанию: сможет или нет современный политик вроде О., которого, впрочем, я лично не знаю, в будущем осуществить свое праведное убеждение и волю, обретенные в результате перерождения? Такая концовка как нельзя более подходила к книге, озаглавленной «Воля человека». В этом и заключался умысел Небесного сёгуна.

— Ты радуешься, и Бог рад, — улыбнулся Небесный сёгун, и все, связанное с О., тотчас вылетело у меня из головы.

Если он осуществит свою волю, будет счастлив, если нет, будет несчастлив…

— Не волнуйся, с этого года Бог-Родитель приступил к очищению политического мира Японии! — заверил меня Небесный сёгун, посвятив в суть предстоящих событий.

Какое мне дело, что О. и его жена имеют отношение к большой политике! Для меня они ничем не отличались от простых безымянных людей, чуть ли не каждый день приходящих с просьбой о воде. Если оба они выздоровеют с помощью «Божьей воды». Родитель Великой Природы порадуется, вот, собственно, и все…

В это время Небесный сёгун, продолжая глядеть на небо, прошептал:

— Голос Бога… Слушай голос ветра!..

Глядя на небо, я навострил слух. После красивой мелодии послышался голос Бога. У меня перехватило дыхание от Его щедрости и доброты, а Небесный сёгун обнял меня и легонько похлопал по спине.

То было благовестие Бога.

В нынешнем, втором году эпохи Хэйсэй, мне возвещено многое, что сделает этот год началом пути исправления мира Богом-Родителем Великой Природы. Я сам, обновив свое сердце, отбросил все личное и вновь готов исполнять предназначение Великой Природы.

Для того чтобы осуществить свою волю, надо всего лишь изо дня в день с радостью и усердием делать работу, определенную Богом. Искренне следовать указаниям Небесного сёгуна, постоянно сопровождающего тебя и ведущего… Кроме того, я хотел бы в этом году попытаться еще лучше понять Небесного сёгуна и многому от него научиться. Новый, неведомый мир разворачивается у меня перед глазами, и, как у юноши, сердце ликует…

А ведь мне, слава Богу, девяносто четыре.