Антон взглянул на ящики, громоздящиеся кругом. В темноте, которая почти не разгонялась пыльным светом лампочки, разглядеть, что написано на деревянных боках, было невозможно, но если припомнить, то выглядели они очень похожими на те, что лежали на улице, промаркированные "бананами". Ну, может и не очень похоже, но все-таки это тоже ящики. Должно же в них что-то быть?

Антон толкнул один из штабелей, и тот слегка покачнулся, раздалось сухое шуршание. Возможно даже, что это терлись боками завернутые в листья фрукты. В животе снова заурчало, на этот раз сильней. Это решило дело: Антон взялся за верхнюю крышку ящика и попробовал открыть его. Спустя пару минут бесплодных попыток, он перебрался к другому ящику и начал бороться с ним. Еще через пять минут он перебрал все верхние в штабелях ящики, но не один из них не хотел открываться.

Мальчик, тяжело дыша, присел. Бестолковое занятие, только зря время и силы потратил. Надо было сразу идти, нечего здесь засиживаться. Откуда с потолка доносился приглушенный шум толпы, похожий на рокот прибоя, а не на голоса людей. Надо возвращаться. Он встал и тут его взгляд снова встретился со взглядом кота, сидящего на верхнем ящике штабеля. Антон задумчиво посмотрел на животину, а потом быстро подтащил пару других ящиков, поставил их один на другой и залез наверх.

— Привет, — сказал Антон прямо в морду удивленному коту. — Подвинься, я посмотрю, что тут есть.

Кот с секунду раздумывал, а потом, словно поняв, что от него хотят, встал и перешел на соседний штабель.

— Спасибо, — кивнул Антон, словно разговаривать с котом было само собой разумеющимся.

Мальчишка потянул за один край крышки (чуть не ободрав себе пальцы), но она сидела как влитая. Похоже, и тут ему не повез…

Деревянная крышка неожиданно легко, со страшным скрипом выдираемых гвоздей, пошла вверх, отчего Антон едва не улетел вместе с ней на земляной пол. Ему с трудом удалось сохранить равновесие — точнее, несколько секунд он балансировал на краю, размахивая во все стороны руками и вытаращив глаза.

— Фу-ух, — Антон присел на корточки, сердце гулко колотилось в груди. Не хватало еще грохнуться на пол и что-нибудь себе сломать. Это было бы совсем весело. Он посмотрел на крышку ящика, из которой во все стороны торчали кривые гвозди (тот, кто их заколачивал, явно не знал, что толку от десяти гвоздей, забитых в одно место, не больше, чем от одного). Странно, но он раньше не обращал внимания, что дерево покрашено в зеленоватый свет. Антон наклонился ниже, и вдруг сообразил, что видит тень от своей макушки. Это была не краска. Ничего не понимая, мальчик поднял голову и замер, позабыв про деревяшку в руке.

Над вскрытым ящиком, в который сейчас заглядывал удивленный кот, стояло ровное зеленоватое сияние, словно там внутри находилась россыпь лампочек болотно-зеленого цвета.

— Ни фига себе, — протянул Антон.

Он встал, отложил в сторону крышку, снова залез наверх и заглянул внутрь.

Бананов он там уже, конечно же, не ожидал увидеть, но то, что находилось внутри, явно заслуживало внимания.

— И что это такое? — недоуменно спросил у кота Антон, доставая одну из вещиц, которые лежали каждая в своем отделении, заботливо пересыпанном опилками.

Это был небольшой, размером с кулак мальчика круглый стеклянный сосуд, внутри которого плескалась опалесцирующая зеленая жидкость. Стенки сосуда казались тонкими, но сама бутылочка была необычайно тяжелой, словно это было вовсе не стекло, а что-то типа горного хрусталя. Длинное горлышко сосуда было заткнуто обычной пробкой, чем-то похожей на винную. Ни на пробке, ни на самой бутылке (если ее так можно было называть) не было никакого торгового знака или названия. Когда Антон перевернул сосуд, чтобы посмотреть на донышко, жидкость лениво плесканула, засветившись чуть ярче.

— Может быть, это что-то типа Дюшеса? — спросил мальчик у кота, как зачарованного наблюдающего за игрой света в руке мальчика. — Наверное, какой-то современный напиток, наверняка жутко вкусный.

Кот, конечно же, не ответил. Антон на мгновение задумался, а потом вцепился в пробку пальцами и потянул ее на себя. С легким хлопком она вышла из горлышка, и Антон опасливо понюхал содержимое сосуда. Пахло мятой и еще чем-то, немного похожим на полынь. Запах не то чтобы неприятный, но и не очень-то вкусный.

— Понюхай, как пахнет, — Антон сунул склянку под нос коту, и тот тотчас недовольно фыркнул. Антон кивнул: — Ага, так себе. Но может на вкус и ничего.

Мальчик задумчиво посмотрел на бутылек в руке. Пить ему хотелось не меньше, чем есть, но все-таки эта светящаяся жидкость не внушала доверия. Она ничем не походила на ту газировку, что они пили сидя на лавочке. Скорее уж выглядела она немного… тревожаще.

Мальчик вздохнул и поднял бутылочку на свет, чтобы еще раз полюбоваться ровным светом, исходящим от жидкости внутри нее. Конечно же, он не настолько глуп, чтобы пить непонятно что, но посмотреть-то было можно? Сейчас, может быть из-за того, что Антон открыл бутылку, содержимое светилась даже ярче чем прежде, ярче, чем лампочка под потолком. Выглядело это действительно впечатляюще и…

Над головой загрохотали барабаны с такой силой, что с потолка посыпалась пыль. Антон испугано вскрикнул и пузырек выпал из его дрогнувшей руки, разбрасывая во все стороны капли фосфоресцирующей жидкости, залившей руку Антона и частично попавшую на кота. Злобно шипя, кот одним прыжком исчез в темноте комнатушки, оставив оглушенного и ошарашенного Антона стоять на ящиках с пустыми руками. Где-то там, между ящиками, валялся хрустальный шар, истекающий на землю зеленым светящимся зельем. А вокруг гремели барабаны, завывали трубы и кларнеты, грохали литавры, звуки оглушали, сводили с ума, но Антон их почти не слышал — он не отрываясь смотрел на расплывающееся по запястью ярко светящееся пятно пролитого эликсира.

Представление началось!

Поиски черного хода у Насти не заняли и минуты: едва отойдя от того места, где они расстались с Антоном, она наткнулась на навес, под которым открывался проход вглубь шатра. Рядом никого не было, поэтому Настя, чуть-чуть поколебавшись, зашла внутрь.

Она оказалась в небольшом помещении, из которого в разные стороны расходилось три коридора: два шли параллельно внешней стене шатра, а последний уходил куда-то к центру, наверное, к сцене и гримерным. Впрочем, все могло быть с точностью до наоборот, поэтому Настя особо не раздумывала, а просто выбрала тот коридор, что вел в направлении главного входа, более менее логично рассудив, что нечего ей идти вслед за Антоном, а лучше идти ему навстречу.

Через минуту Настя услышала нарастающий шум толпы, а потом и увидела эту самую толпу. Точнее, получилось так, что она оказалась как бы под толпой. А еще точнее — под складными трибунами, возносящимися вдоль стен вверх и вверх. Настя шла, подняв голову, зачарованная игрой проникающих вниз пятен света и гулом людей, о чем-то возбужденно переговаривающихся. Это было… волнующе, хотя она сама и не могла толком сказать, почему. Впрочем, после того, как ей в глаз чуть было не попал добрый кусок сосиски, упавшей сверху, она старалась держаться поближе к натянутой трепещущей стене и голову не задирать. К тому же здесь, внизу, было довольно-таки темно, так что надо было прилагать усилия, чтобы не пропустить Сашку. А в том, что он где-то здесь, она почти не сомневалась.

Настя продолжала осторожно идти вдоль стены шатра, по возможно обходя всяческий мусор, наваленный на пол. У нее немного заболела голова: люди наверху гудели, как огромные пчелы в растревоженном улье, к тому же тут, внизу, было довольно-таки жарко и влажно.

Она уже дошла почти до конца трибун (впереди замаячила темная фанерная стена, из-за которой доносились крики зазывалы и шум людей), когда из темноты ее кто-то негромко окликнул.