Так итальянский путешественник, которому приходилось бывать проводником в горах, прокладывать не изведанные ранее дороги, стал первооткрывателем пути за Урал для своих соотечественников, для матерей Микеля Меролы и Роберта Бьянки, которые добились разрешения на лечение в Советском Союзе. В сердцах больных людей он поселил надежду на исцеление.
Летом 1981 года Гавриил Абрамович получил приглашение в Италию на конгресс западноевропейской ассоциации ортопедов-травматологов, организации довольно авторитетной в медицинском мире.
Принимали «сибирского мага», как называли гостя итальянские газеты, очень любезно. Профессор Монтичелли и его ассистент доктор Спинелли чувствовали себя не совсем ловко, подчеркнутой любезностью искупая вину за попытку приписать себе заслуги советского ученого. Кажется, они даже радовались, что попытка сорвалась и обман был быстро разоблачен. Гавриил Абрамович старался этого не замечать. Он еще раз убедился, что советская ортопедия и травматология занимают лидирующее положение. По меньшей мере, на три десятилетия отстали в своих поисках и результатах западные ортопеды-травматологи. Именно поэтому он предложил устроителям конгресса вместо запланированного одного двадцатиминутного выступления три доклада и не менее часа каждый.
— Стоило ли ехать в такую даль, чтобы ничего не сказать? — спросил Илизаров. — Нам есть о чем рассказать и чем поделиться.
С ним согласились и не обманулись. Триумфом советской медицины прозвучали с трибуны конгресса эти доклады. Видные ученые ФРГ, Швейцарии, других европейских стран отмечали достижения советского хирурга и ученого как выдающиеся. Ассистировала доктору Илизарову высокая смуглая девушка, его младшая дочь Светлана, студентка Челябинского медицинского института.
Рим, Венеция, Флоренция, Милан… Встречи с коллегами, с бывшими пациентами и больными, с простыми людьми. Милан считается общепризнанной ортопедической столицей Италии, и Милан вручает советскому доктору в знак признания его заслуг диплом почетного гражданина города.
На встрече с рабочими одного из предприятий, имеющего деловые связи с АО (ассоциацией ортопедов-травматологов), Гавриил Абрамович передает привет от рабочих Страны Советов, и в ответ гремит долго не смолкающая овация. Здесь же участники встречи принимают решение вручить гостю как представителю русских рабочих почетную награду предприятия — золотую медаль за многолетний безупречный труд.
Не в оправдание награды, а потому что не может иначе советский человек, Гавриил Абрамович помогает итальянцам, консультирует больных в коммуне Руфина, в гостинице, везде, где к нему обращаются за помощью, оперирует в городе Лекко.
— Девочка из бедной семьи, — предупреждают советского профессора. — Они не смогут заплатить!
— Советские врачи оперируют без гонораров, — отвечает он.
На консультации к «сибирскому магу» приезжают даже из Парижа. Фотографии его на страницах газет. Прекрасна Италия, а ему хочется домой, скорее домой. Там много работы и есть новые задумки, там его очень ждут. Через день ему исполнится 60 лет. Время итогов. Он нервничает, потому что не любит юбилеев, пышных речей, суеты. Все это выбивает из обычного рабочего графика. Скорее домой!
— Гавриил Абрамович, — сообщают ему в Милане в советском консульстве, — сегодня и завтра самолеты не полетят, забастовка…
60-летие застает Илизарова в Италии. Здесь он узнает о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда. Сюда приходит поздравительная телеграмма Курганского обкома КПСС и облисполкома. В советском консульстве Илизарова тепло поздравили друзья, а артисты, гастролировавшие в Милане, устроили небольшой концерт. В честь юбиляра пела народная артистка СССР, ведущая певица Большого театра Ирина Архипова.
…Снова письмо из Италии. Из Лекко.
«Уважаемый профессор Илизаров! К Вам обращается итальянская семья. Наш десятилетний сын страдает врожденным уродством… Для наилучшего результата и для блага нашего сына мы готовы приехать в СССР».
Итальянские врачи, посетившие нашу страну в начале 1982 года с миссией сотрудничества, попросили включить в программу поездки город Курган — «столицу советской ортопедии и травматологии». Так, примерно, прозвучал перевод их темпераментной речи на русский язык.
КАРЛО МАУРИ УЕЗЖАЕТ КУРГАНЦЕМ
открыв для себя мир советских людей
В Зауралье цвела черемуха. Ее горьковатый тревожный запах носился в воздухе вместе с белыми лепестками. Было в нем что-то неодолимо зовущее. Карло Маури выходил из клиники во двор, садился на свежую траву под черемуховым кустом и закрывал глаза. Ему чудилось море, плеск волн, горы и клекот орлов в вышине. Когда он вернется к ним? Каким вернется?
Двадцать лет назад Маури, известный итальянский путешественник и один из лучших альпинистов мира, провалился в трещину на леднике Монблана.
Семь тяжелых операций, четыре года в больницах у себя на родине, в Швейцарии, Западной Германии. Лечение стоило безумно дорого, лучшие врачи делали все, что умели и знали и что было в их силах, а он оставался инвалидом. Последнее заключение как приговор:
— Карло, вы больше никогда не сможете ходить в горы.
Он и сам понимал это: одна нога так и осталась короче другой, стопа изуродована, постоянные, изматывающие весь организм боли. Инструктором горнолыжного спорта он быть уже не мог, хотя летом и продолжал работать проводником в горах. Но на пятерых детей этого заработка, увы, не хватало.
А горы оставались родными, и они принимали его даже такого — со складными костылями. Руки у него оставались сильными, и они умели вязать надежные узлы.
Он родился и вырос среди гор, в маленьком городке Лекко на севере Италии, покорил высочайшие пики всех континентов и побывал в самых неизведанных уголках планеты, прошел по маршруту своего знаменитого соотечественника Марко Поло.
Теперь ему предстояло победить самого себя. И когда известный норвежский ученый, исследователь и путешественник Тур Хейердал предложил отправиться в трансатлантическое плавание под парусом на тростниковой ладье, Карло не колебался ни минуты. Друзья пытались отговаривать, они знали, что он — сын гор, но не моря и даже плавать не умеет.
И вот он уже в третьем плавании после «Ра-1» и «Ра-2», один из членов интернационального экипажа «Тигриса». Ему поручена роль экспедиционного фотографа. И ему же предстояло изощряться, как отмечал в записной книжке Тур Хейердал, в изобретении хитроумнейших найтовов и узлов всякий раз, когда рубке, книце или стойке рулевого мостика взбредет на ум исполнить твист. Кроме этого, Карло обязан был варить макароны и кантовать груз.
Со всеми обязанностями итальянец справлялся отлично и весело, с присущим ему темпераментом южанина, хотя и было Карло труднее, чем другим. Больная нога давала о себе знать все сильнее, от больших перегрузок и физического напряжения открылась старая язва, и с ногой становилось все хуже. Мужественный Карло стоически переносил боль, и никто из экипажа, кроме Юрия Сенкевича, не догадывался о его страданиях.
Для Маури врач из Москвы был первым русским человеком, которого он встретил в своей жизни. Три совместных плавания сделали их друзьями. Сенкевич как мог старался облегчить боль экспедиционному фотографу.
Лишь когда внезапные ветры понесли камышовую ладью на остров Файлака и на помощь путешественникам пришли моряки советского теплохода «Славск», Сенкевич сообщил по секрету Хейердалу, что необходимо воспользоваться случаем и сделать Карло перевязку в медчасти теплохода.
Они расставались через 144 дня труднейшего плавания на «Тигрисе». Непредвиденные обстоятельства, заход на военно-морскую базу в Джибути оборвали столь интересную экспедицию.
— Карло, я жду тебя в Москве, — Юрий Сенкевич садится рядом, и плечи их соприкасаются. — Ты приедешь, и мы полетим в Курган, к доктору Илизарову.
— В Курган, к доктору Илизарову, — повторяет по-английски Карло. — Полетим, Юра. А потом я буду прыгать, как Валерий Брумель!
