Они молча шли по берегу, по крупной гальке, на которую было непривычно и больно ступать босыми ногами.
— Понимаешь, Валя, — он тронул за руку жену, — даже в такой незначительной ситуации велика сила инерции, какова же она в нашем деле…
— Ты о чем, Гавриил? — не сразу поняла жена.
— Об инерции устоявшегося взгляда на старые вещи. Разве не показательно? Щит в запретном для купания месте стоял, быть может, не один месяц, и все привыкли, что щит есть. А его уже нет, то ли смыло волной, то ли убрал кто-то, а по инерции продолжает действовать старое мнение, будто он есть. Вывод? Всякая новая мысль, каждое новое дело, если оно стоящее, должно преодолеть инерционную силу старого.
До конца отпуска Илизаров не продержался на берегу. Оставалось дней десять санаторного отдыха, а он с семьей уже ехал в Москву — доказывать, что по масштабам научных исследований и проблематике они давно переросли возможности филиала и пора открывать в Кургане самостоятельный научно-исследовательский институт с совершенно четким сложившимся направлением — чрескостным компрессионно-дистракционным остеосинтезом — первый институт такого профиля в нашей стране и в мире.
Такой короткой была встреча с морем.
КУРГАНСКИЙ ХИРУРГ — ПОЧЕТНЫЙ ГРАЖДАНИН МИЛАНА
„Сибирский маг“ покоряет Европу
Когда в мировой печати появилось сообщение о том, что советский хирург Илизаров при лечении травматологических и ортопедических заболеваний достиг без операции трансплантации кости удлинения конечностей, директор Института клинической ортопедии и травматологии при Римском университете профессор Джорджио Монтичелли не поверил: «Абсурд! Такого не может быть!»
Он выразил неудовольствие по поводу «ошибки», допущенной журналистами, как ему думалось, и написал сочувственное письмо советскому коллеге:
«…Краткое сообщение АПН об аппарате доктора Илизарова, которым он пользуется около 20 лет при переломах голени, свидетельствует о его высоком качестве. Могу сказать, что долгие годы во всем мире постоянно изыскивается возможность ограничить использование гипсовой повязки. Я согласен с тем, что наличие нагрузки способствует остеогенезу, но вместе с тем большая ранняя нагрузка пагубна. Возможность удлинения на 24 сантиметра без операции трансплантации кости настолько абсурдна, что можно подумать, что АПН исказило добрые намерения моего русского коллеги?»
Нет, журналисты не погрешили против истины. И доктор Илизаров пишет итальянскому профессору по поводу возникшего недоверия:
«Профессор Монтичелли сомневается относительно удлинения кости на 21—24 сантиметра лишь только по причине незнания наших методов лечения. Результатом открытого нами метода является определение новых закономерностей, регулирующих костеобразование. Мы можем удлинять кость, а также изменять форму ее и плотность, устранять дефекты кости бескровным способом. Часто достигнутые нами результаты вследствие их необычности не соответствуют существующим представлениям. Поэтому нам понятно удивление профессора Монтичелли».
Так ответил советский ученый итальянскому профессору и пригласил его ознакомиться с учеными трудами курганского института.
— Приезжайте, посмотрите, как мы лечим.
Прошло семь лет. С помощью разработанных Илизаровым методов лечения в Кургане добились удлинения кости до пятидесяти двух сантиметров. А профессор Монтичелли и его ассистент доктор Спинелли, все еще сомневаясь в возможном, проводили долгие эксперименты, чтобы убедиться в реальности нового метода и применения его в клинической практике. Из Италии в Россию снова приходит письмо. Но теперь со словами признания:
«Я получил возможность постоянно говорить о Вашем методе и в разговорах ссылаться на Вас как на специалиста, впервые разработавшего метод.
Я желал бы, если Вы сочтете это возможным, направить к Вам моего ассистента доктора Спинелли. Я надеюсь, дорогой профессор Илизаров, что мой ассистент сможет приехать к Вам, и это послужит началом крепкой дружбы между нами лично и нашими учреждениями на почве научного сотрудничества, к которому стремятся оба наши государства».
Доктор Ренато Спинелли из Первой ортопедической клиники Римского университета получил от Итальянского общества травматологической ортопедии стипендию и приехал в Курган изучить опыт удлинения конечностей.
Полтора с лишним месяца провел он рядом с Илизаровым и его коллегами — в операционной, в лабораториях и отделениях института.
Ему интересно все и многое, очень многое непривычно и непонятно. Да, он читал, он слышал о щедрости советских людей, о бескорыстии и доброте, веселом нраве. И все равно непонятно, необъяснимо, почему у них нет от него секретов? Почему они не таятся друг от друга? Разве они не конкуренты в своем деле? Так просто отдавать капитал?
Будто золотые монеты в копилку кладет доктор Спинелли советы и рекомендаций в многочисленные свои записные книжки. А на прощанье говорит:
— Когда я вернусь в Италию, я расскажу на ортопедическом конгрессе все, что видел. И я уверен, что когда врачи детально ознакомятся с методикой Илизарова, они смогут применять ее в широких масштабах и с большой пользой еще и потому, что эти методы бескровные и простые в применении.
К сожалению, случилось так, что доктор Спинелли не сдержал слово. То ли были тому виной какие-то особые обстоятельства, то ли, как у нас говорится, бес попутал, только выдал он по возвращении труды советского ученого за свои собственные и профессора Монтичелли.
Но обман раскрылся скоро: не один доктор Спинелли собирался рассказать правду о чудодейственной силе аппарата Илизарова. Ее мигом разнесли и умножили самые лучшие глашатаи — пациенты курганской клиники.
Это и юный Микель Мерола, родившийся с укороченной левой рукой и вновь «рожденный в Сибири» с одинаковыми по длине и форме руками. И девочка Наташа Рогаи, от которой, как безнадежно больной, отказались известные специалисты Европы и Америки. И страдающий карликовым ростом, но уже заметно подросший малыш, любимец детей и взрослых Роберто Бьянки. И конечно же, Карло Маури. Вот что он скажет.
— Мне пятьдесят лет, и я мог бы и дальше жить с хромой и искривленной ногой, с «конской стопой» и варусом. Но я приехал в Курган потому, что поверил доктору Илизарову. Меня привела сюда не только моя собственная болезнь, а еще и желание быть примером для итальянских врачей в освоении новых методов лечения. Политическая напряженность в мире воздвигает стены между людьми и государствами. Я глубоко убежден, что метод Илизарова тоже способен разрушать преграды к взаимопониманию и дружбе.
В конце апреля Карло Маури сделали операцию. Она была сложная, потому что в один прием была удлинена большая берцовая кость и выправлена нога, поставлена в нормальное положение стопа и выпрямлены ее скрюченные пальцы. Живи Карло в нашей стране, операцию ему сделали бы постепенно, в несколько этапов. Но у него было всего четыре месяца, свободных от контрактов.
Он уезжал из Кургана с таким чувством, будто прожил в этом городе среди советских людей целую жизнь. В Москве, в АПН, ему задают традиционный вопрос о планах как журналиста и путешественника.
— Впервые за двадцать лет я купил в Кургане обычные ботинки. Это грандиозно! — восклицает Карло. — Двадцать лет мне приходилось с трудом заказывать и носить ортопедическую обувь. Я еще не очень привык наступать на вылеченную, нормальной теперь длины ногу, но могу уверенно сказать — мое путешествие уже началось. И начал я его окрыленный увиденным в Кургане, заряженный энергией и желанием к новым путешествиям, к работе.
В первой же своей статье в крупнейшем итальянском журнале «Доменика делла коррьере» он рассказывает о советском профессоре Илизарове и достижениях руководимого им института. Тысячи писем пришли в редакцию журнала и автору статьи с просьбой подробнее рассказать о методах сибирского «Микеланджело ортопедии», как образно назвал его Карло Маури. Страдающие и нуждающиеся в лечении люди спрашивали, как добраться до Кургана и попасть в клинику доктора Илизарова.
