— Спасибо, Александр Иванович, — Илизаров растроганно пожал руку. — За хлеб спасибо, за успешное испытание наших методик и аппарата спасибо.

Ту газету за 16 сентября 1976 года и по сей день хранят в институте. Ее засняли на пленку и показывают слайд, как еще одно доказательство возможности амбулаторного лечения.

Владимир Иванович Шевцов по-прежнему заведует лабораторией чрескостного остеосинтеза при ортопедической патологии у взрослых. Кандидат медицинских наук, он продолжает изучать различные методики лечения в амбулаторных условиях. Вся амбулаторная служба в курганском институте — на нем.

Анатолий Сергеевич Свешников, напротив, приехал в Курган зрелым ученым, доктором медицинских наук. Но еще будучи студентом Ставропольского медицинского института, узнал о методах лечения по Илизарову и следил за тем, как нелегко пробивают они дорогу в практическом врачевании. Прочитав в «Медицинской газете» о конкурсе на должность руководителя радиоизотопной лаборатории в Курганском НИИ, собрался и поехал.

Не пожалел, что простился с институтом медицинской радиологии Академии медицинских наук СССР, где проработал пятнадцать лет. На основе радиоизотопных исследований процесса костеобразования отрабатываются оптимальные варианты лечения. В ортопедии и травматологии это и впервые и очень эффективно. Ближайшая задача — выяснить природу резерва клеток, лежащих в основе образования кости.

О каждом ученом и сотруднике института можно рассказывать много интересного. И каждый, в большей или меньшей степени, ученик. Зрелый хирург, уже и сам давно наставник, но гордится, если скажут о нем: «Ученик Илизарова».

От них самих можно часто слышать:

— Нам повезло.

— Нам посчастливилось, — сказала и Анна Аранович, когда ей в числе девяти молодых ученых была присвоена премия Ленинского комсомола, — нам посчастливилось работать с родоначальником нового направления в ортопедии и травматологии, лауреатом Ленинской премии, директором нашего института Гавриилом Абрамовичем Илизаровым.

На основе глубокого физиологического, биохимического и биомеханического анализа молодые исследователи — врачи, биологи, инженеры — Арнольд Попков, Валерий Голиков, Анна Аранович, Геннадий Сушко, Александр Шеин, Людмила Палиенко, Геннадий Шевченко, Александр Предеин, Наталья Петровская — вы явили эффективные методы лечения некоторых сложных заболеваний по методу Илизарова. Их практические рекомендации помогли сократить сроки лечения, а это, понятно, важно для больного и для страны.

Школа — понятие широкое. Это прежде всего — направление в науке. Это и единомышленники, последователи, продолжатели. Сначала единицы, потом десятки, сотни практических врачей и научных сотрудников по собственной инициативе и по командировкам республиканских и областных органов здравоохранения приезжали и приезжают в Курган учиться у Илизарова.

Благодаря школе Илизарова сегодня более чем в 600 лечебных учреждениях страны применяется его метод, в шестьдесят стран мира экспортируется аппарат Илизарова и учебные фильмы к нему. Гавриил Абрамович проводил блестящие операции, выступал на международных симпозиумах в Венгрии, Монголии, Германской Демократической Республике, на Кубе, в Италии. Зарубежные ортопеды и травматологи считают за великое счастье попасть в Курган, в «ученики» к знаменитому доктору.

Никогда не таил секретов Гавриил Абрамович:

— Смотрите, изучайте, исследуйте, повторяйте, идите дальше, но… не дискредитируйте, не перечеркивайте, не порочьте то, что достигнуто неимоверным трудом людей для людей.

На одной из последних союзных конференций на трибуну поднялся представитель Саратовской области и подверг критике метод амбулаторного лечения.

— Не пригодно! — безапелляционным тоном заявил он. — Не знаю, как это получается в Кургане, но мы имеем отрицательные результаты — осложнения, гнойные процессы.

Зал заволновался: то, что хорошо у Илизарова, не всегда получается у других.

Оратор, не смущаясь, между тем рассказывал, что в одной районной больнице их области «освоили» наложение аппаратов по Илизарову. «Наложат» и отправляют больного домой, не беспокоясь, как он доберется за десятки километров по бездорожью. Какие там еще рекомендации и указания! Даже приказ министерства, рекомендующий опыт распространения амбулаторного лечения применять там, где есть условия, где в совершенстве овладели илизаровскими методами и неукоснительно соблюдают инструкции и рекомендации института, не действует на таких горе-лекарей. Амбиции больше, чем собственного разумения.

— Что же вы делаете, товарищи доктора! — негодует Гавриил Абрамович. — Остановитесь, не калечьте до конца больных людей, не усложняйте им и без того нелегкую жизнь. Смелость в нашем деле никогда не должна превышать умелость. А умелости у вас не достает. Приезжайте, будем учить.

После конференции Гавриил Абрамович долго не может успокоиться и недоумевает:

— Как можно? Совести нет, что ли? Ну, ладно, опорочили методы лечения, так люди же, люди страдают!

Илизаров может простить сотруднику любой проступок, кроме того, который во вред больному. Поможет исправить ошибку, но будет долго расстраиваться, если об ошибке узнает не от самого виновника.

— Представьте, что этот больной — ваш сын или дочь, ваша мать, — сердится он. — Вы что, отнеслись бы так же невнимательно?

«Больной — самый близкий вам человек». Не об этом ли клятва Гиппократа, которую дают медики, одевая белый халат, — символ чистых помыслов и беззаветного служения человеку?

«Школой Илизарова» называют курганский институт все, кому довелось побывать здесь на курсах или стажировке. В шестидесятые годы, когда илизаровский метод с величайшими трудностями пробивал дорогу, уже тогда действовали в Кургане курсы — и в госпитале, и в областной больнице, где никаких условий для этого не существовало. Сейчас специальная кафедра занимается подготовкой и переподготовкой врачей. Руководит ею доктор медицинских наук Анатолий Дмитриевич Ли. В пору становления института, когда крепкая нужда была в научных кадрах, он приехал в Курган из Ленинграда.

А разве забыть молодым ортопедам и травматологам страны десятидневную школу, которую провели для них в институте Илизарова Центральный Комитет ВЛКСМ и обком комсомола и в которой занимались более двухсот «учеников» — начинающих ученых.

Лекции и задушевные беседы, операции, осмотр больных; доклады и обсуждения, дискуссии. Илизаров в дискуссии — человек прямо-таки незаменимый. Не успокоится, пока до мелочи не докопается, ни одного, самого незначительного вопроса не оставит без внимания. Он не любит людей инертных, равнодушных, ленивых. Сам кого хочешь зажжет, но и вокруг него должны все гореть: иначе работа не по душе.

Занятия во Всесоюзной школе молодых ортопедов и хирургов заканчиваются общей дискуссией. Вопросы Гавриилу Абрамовичу со всех сторон:

— Мы знаем, что ваши методы лечения утвердились не сразу. Не возникало ли у вас в связи с этим сомнений, разочарований? Не хотелось бросить все и уступить крупным авторитетам или заняться чем-нибудь попроще?

— Не хотелось, поверьте, — улыбается Илизаров. Молчит недолго и совсем буднично, просто говорит: — Истину вообще трудно постичь без мучительных сомнений, а утвердить без борьбы мнений — тем более.

— Значит, у вас были и есть враги?

— Нет, — качает головой Гавриил Абрамович, — врагов не было и нет. Просто одни искренне не верили и не понимали суть метода. Другие держались за старое, потому что боялись новых волнений. У третьих рушилось все, на чем они стояли и строили собственное благополучие. Так что по-человечески всех понять можно.

— Вы, значит, согласны на компромисс?

— Нет, понять человека и пойти на компромисс — далеко не одно и то же. Дело не в престиже и приоритете. Мы живем и работаем для людей, для их здоровья и счастья, и компромисс с собственной совестью здесь можно расценивать как предательство больных. Простите, наверное, я говорю прямо и грубо.