— Черта с два она занята! — отрезал Гамильтон сварливо. — Мэнди вся в мать. Та тоже вечно притворялась, будто у нее куча важных дел.

Аня пожала плечами. Она никогда не расспрашивала Гамильтона о его прежних женах. Они ее попросту не интересовали.

«Теперь я миссис Гамильтон Гекерлинг, — подумала она. — И это единственное, что имеет значение».

Когда-то Аня мечтала о том, что кто-то спасет ее, поможет выбраться из бездны, в которой она оказалась. То безысходное, полное боли и унижений существование, которое она влачила, трудно было даже назвать жизнью. В глубине души Аня уже почти смирилась с тем, что ей никогда не вырваться и что до самой смерти, которая, если повезет, придет быстро и будет милосердной, она останется проституткой, мужской подстилкой, покорной исполнительницей чужих извращенных желаний. Но однажды вечером бог, в которого Аня не верила, вспомнил о ней и послал человека, который сумел все изменить.

Это был молодой американец, который собирался жениться. Богатый американец, что было, пожалуй, самым существенным. Вернее, это ей он показался чуть ли не миллионером, но потом Аня поняла, что ее спаситель просто «располагал средствами». До встречи с ним она относилась к американцам — как, впрочем, и ко всем мужчинам, — как к тупым, похотливым козлам, но этот парень сумел заглянуть в ее израненную душу. И не просто заглянуть, но и увидеть в ней человека, которого он захотел спасти.

К счастью, Райан — его звали Райан, это она запомнила, — не стал медлить, а начал действовать быстро и решительно и выложил за ее свободу кругленькую сумму. Не настолько кругленькую, чтобы это устроило Джо, поэтому Райану пришлось пригрозить ему полицией. А поскольку у него имелись связи в американском посольстве, угроза возымела действие: Джо пошел на уступки.

Никаких других подробностей Аня не знала. Райан отвез ее на какую-то квартиру в пригороде Амстердама, где девушку взяла на свое попечение пожилая супружеская пара. Несколько месяцев Аня жила у стариков, боясь лишний раз выйти из дома, чтобы не попасться на глаза подручным Джо, который, возможно, все еще разыскивал свою беглую рабыню, чтобы вернуть ее себе или отомстить. Все, однако, обошлось, а еще через какое-то время какой-то человек привез Ане новенькие документы и отправил в Нью-Йорк. Там ее поместили в специальное общежитие, принадлежавшее одной благотворительной организации, которая оказывала поддержку попавшим в беду женщинам. Вскоре Ане предложили и работу — она должна была помогать по хозяйству одной молодой семье. В этой семье и муж и жена работали, и им требовался кто-то, кто мог бы прибраться в квартире и позаботиться об их полугодовалой дочери. По правде сказать, Аня вряд ли была способна позаботиться о себе, не говоря уже о ребенке, однако выбора у нее не было.

Молодые супруги оказались довольно милыми людьми. Они действительно много работали и приходили домой поздно. Мать малыша была не слишком требовательна — ее устраивало, как работает Аня. Глава семейства тоже был доволен прислугой. Он к тому же оказался вполне приличным человеком — он не пытался ни облапать ее, ни тем более затащить в постель.

Аня долго не могла привыкнуть к тому, что ее жизнь круто изменилась. Только вчера она была секс-рабыней в одном из амстердамских притонов, а сегодня она уже присматривает за чужим ребенком в Америке, и не где-нибудь в глуши, а в самом Нью-Йорке — огромном бурлящем городе, который и очаровывал, и пугал ее.

Женское общежитие, в котором у нее была теперь собственная комната, было уютным и безопасным местом. Населявшие его девушки — довольно пестрая компания — держались достаточно дружелюбно, однако Аня с ними почти не общалась. Для этого она еще недостаточно хорошо владела английским, да и свободного времени у нее было немного. На работу Аня уходила в восемь утра и возвращалась довольно поздно, зато каждый вечер она садилась перед стоявшим в общей комнате телевизором и смотрела все подряд. Американское телевидение стало для нее откровением — на экране Аня видела красивых, уверенных в себе людей, аккуратные, чистенькие домики или квартиры, в которых жили счастливые семьи. И даже если сначала герои сериалов ссорились и кричали друг на друга, финал неизменно оказывался счастливым.

И Ане это очень нравилось.

Одна из девушек, жившая в соседней с Аней комнате, несколько раз пыталась завязать с ней более близкое знакомство. Ее звали Элла. Это была крупная чернокожая девушка с шапкой черных курчавых волос. Увы, она отличалась неуемным любопытством. В этом она была похожа на девушек из борделя пани Ольги — те тоже все время задавали вопросы.

— Откуда ты?

— Почему ты так плохо говоришь по-английски?

— Тебя выгнали родители?

— Ты когда-нибудь пробовала наркотики?

— Как насчет того, чтобы выбраться из этой долбаной тюрьмы?

Элла не замолкала буквально ни на минуту, и у Ани, которая не понимала половины слов, начинала раскалываться голова.

Однажды Элла сказала:

— Ты все время молчишь. От тебя и словечка-то не добьешься. Может, ты немая?

Аня снова не ответила, продолжая упрямо таращиться в телевизор, хотя от усталости у нее слипались глаза. Телевизор стал ее наркотиком.

— Скажи все-таки, сколько тебе платят? — не унималась Элла, придвигаясь поближе. — Небось сущие гроши! Мне, к примеру, приходится сидеть сразу с двумя младенцами, которые только и делают, что орут, а эти ублюдки — их родители — трясутся над каждым лишним долларом. Сущая каторга, а не работа. Впрочем, чего еще можно было ожидать от этих «благотворителей»? Ведь мы — «девушки, попавшие в беду», а значит, нас можно использовать на тяжелой, грязной работе — и ничего нам не платить. Кстати, подруга, тебе известно, что, как только нам стукнет восемнадцать, нас вышвырнут на улицу?

Аня покачала головой. Она этого не знала.

— Нет, я не имею в виду ничего плохого, — добавила Элла. — Я как раз жила на улице, когда один легавый направил меня сюда, так что мне, наверное, грешно жаловаться. По крайней мере, здесь у меня есть собственная постель и крыша над головой, но…

Аня продолжала смотреть на экран, где простоватого вида мужичонка с широкой, точно нарисованной улыбкой, бойко рекламировал автомобили, холодильники и тому подобные товары. Вокруг, словно райские птицы, порхали длинноногие девушки в золотых платьях, а сидевшие в зрительном зале пухлые домохозяйки испускали радостные вопли каждый раз, когда им удавалось выиграть тот или иной нужный в хозяйстве предмет. Это зрелище настолько заворожило Аню, что она не сразу расслышала очередной вопрос Эллы.

— Так как же все-таки ты здесь оказалась, подруга? — повторила та в ответ на недоуменный взгляд девушки. — Может быть, ты, как и я, убежала из дома, а? У меня-то была причина: мой отчим каждую ночь вваливался ко мне в комнату и требовал, чтобы я его ублажала по-всякому, ну я и удрала… С тобой тоже так было?

Аня на мгновение прикрыла глаза, вспоминая семью, взявшую ее к себе, когда ей было одиннадцать. Глава семьи насиловал ее каждую ночь, а его жена старательно делала вид, будто ничего не замечает. Потом Аня подумала о бандитах, которые ворвались в дом и убили всех, кроме нее. Почему они ее пощадили? Для каких новых испытаний и бед сохранила ее судьба?

— Ну так что? — не отставала Элла. — Что с тобой случилось, рассказывай…

Аня неопределенно пожала плечами. Она давно научилась не откровенничать с посторонними, потому что так было безопаснее.

— Странная ты какая-то! — фыркнула Элла. — Или тебе нечего рассказать, или ты что-то скрываешь.

Аня поняла, что пора менять тему разговора.

— Скажи, как мне попасть на такое шоу? — спросила она, ткнув пальцем в экран. — Я бы тоже хотела выиграть холодильник. И стереосистему.