Проклятье! И как его угораздило вляпаться в этакое дерьмо?
Внезапно Дон почувствовал на плече чью-то руку. Резко обернувшись, он увидел Райана, который с сочувствием улыбался.
— Идемте скорее! — сказал Райан. — Пора занимать места. Фильм начинается.
И он торопливо повел их за собой, спасая от града журналистских вопросов.
— Слава богу!.. — облегченно вздохнул Дон, когда они уже поднимались по широкой мраморной лестнице, ведущей в просмотровый зал. — Я и забыл, каким кошмаром может обернуться премьерный показ. А ты что тут делаешь?
— Продюсер — мой хороший знакомый, — объяснил Райан и повернулся к Мэри Эллен. — Кстати, он считает, что ты прекрасно справилась с ролью. Он говорит — ты просто талант!
— Спасибо, — скромно сказала Мэри и зарделась от радости. Слова Райана были ей особенно приятны.
— А где Мэнди? — спросил Дон, когда они заняли свои места в первом ряду.
— Поехала на очередное благотворительное мероприятие. После премьеры мы собирались встретиться в «Спаго», не хочешь к нам присоединиться?
— С удовольствием, — совершенно искренне сказал Дон. Мысль о том, что ему придется развлекать Мэри Эллен одному, действовала на него угнетающе. «Не мой тип, — решил он, — определенно не мой».
Правда, какой «тип» его, Дон не знал и сам.
* * *
На следующее утро и телевидение, и газеты, и специализированные интернет-блоги возвестили о рождении новой сенсации. Дон Верона плюс Мэри Эллен Эванс равняется… Чему мог равняться союз знаменитого и холостого ведущего популярнейшего ток-шоу и недавно брошенной мужем «девушки из соседнего подъезда»?
Обозревательницы из «Вью» решили, что эти двое идеально подходят друг другу. Джилиан, Стиви и Дороти перемывали кости предполагаемым любовникам в своей «Добрый день, Лос-Анджелес!». Даже Риджис и Келли уделили новости несколько минут.
Дону все это, естественно, не нравилось, но он понимал, что виноват во всем он сам. Вольно же ему было отправиться на кинопремьеру в обществе хорошо известной телезвезды, которая, ко всему прочему, пользовалась у прессы (не преминувшей напомнить читателям о недавнем разводе Мэри Эллен) если не симпатией, то сочувствием.
Первой ему позвонила Мэнди.
— Ты, вероятно, придешь на вечеринку с этой своей Мэри Эллен, — начала она без предисловий. — Я, видишь ли, заказала очень дорогие приглашения с золотым тиснением и прочим, поэтому мне нужно знать точно…
— Я уже сказал тебе, Мэнди, — терпеливо ответил Дон. — Я еще не знаю, с кем я приду на твою вечеринку.
— Но я подумала…
— Сделай мне одолжение — не думай, о'кей?
— Я не собираюсь лезть в твою личную жизнь, Дон, но ведь вчера вечером вы с Мэри…
О господи! И как только Райан живет с этой женщиной? Дону хотелось лезть на стенку от одного только звука ее голоса. А уж о том, как это можно спать с ней, он не мог и подумать без содрогания.
Мэнди продолжала что-то бубнить о вчерашнем ужине в «Спаго», о том, как потрясающе смотрелись вместе Дон и Мэри Эллен, но он ее не слушал и уловил только последнюю фразу:
— …Вы двое просто великолепная пара!
— Мы не пара, — ответил Дон и дал отбой.
Если бы не Райан, он бы просто не стал разговаривать с этой гремучей змеей.
Никогда.
Увы, пока Мэнди оставалась женой его лучшего друга, Дон вынужден был ее терпеть.
Терпеть и надеяться, что в конце концов Райан прозреет и пошлет ее куда подальше.
12
Встретившись с Лаурой Литцер, бизнес-менеджером Натали, Кэмерон и Коул поставили свои подписи на соответствующих документах и тут же позвонили Айрис, чтобы заключить договор аренды пентхауса на бульваре Уилшир. Пока все шло гладко, и Кэмерон надеялась, что никаких серьезных проблем не возникнет и в будущем.
Когда все было готово, Коул предложил отметить первый успех в «Обаре» — новом ресторане в Санта-Монике, и Кэмерон согласилась.
Они приехали в ресторан вместе. Линда пригласила своего мачо Карлоса, Дориан явился в сопровождении юноши, работавшего секретарем у знаменитого певца. Натали приехала со своим сожителем Таем Моррисом — состоятельным чернокожим застройщиком, который совершенно неожиданно обнаружил в себе способности к фотографии и теперь с увлечением занимался художественными съемками в стиле ню.
Тай бросил только один взгляд на Коула и Кэмерон и — к великой досаде Натали — весь вечер уговаривал то одного, то другую ему позировать. Юный секретарь знаменитого певца мгновенно «запал» на Коула, чем привел Дориана в состояние крайнего раздражения, а Карлос старательно распускал перья и вообще держал себя так, словно одним фактом своего приезда оказал всем присутствующим величайшую честь.
— Это просто ужас какой-то! — улучив минутку, шепнула Кэмерон Коулу. — Не нужно было приглашать на нашу вечеринку посторонних. Мы допустили ошибку!
— Угу, — согласился Коул, но Кэмерон поняла, что на самом деле ему очень нравится быть в центре внимания.
— Скорее бы все заканчивалось, — вполголоса пробормотала Кэмерон после того, как она в четвертый раз сообщила Таю Моррису, что не собирается в ближайшее время позировать ему голышом.
Вечеринка между тем шла своим чередом. Гости поздравляли Кэмерон и Коула с началом собственного дела, потом кто-то спросил, как они собираются назвать новую фитнес-студию. Кэмерон замялась, а Коул сразу предложил:
— А давайте сейчас и решим, — сказал он. — У кого какие предложения?
Предложений оказалось достаточно. Дориан считал, что новый клуб нужно назвать «Прибой», Натали нравилась «Энергия», Тай Моррис утверждал, что лучше «Плавной линии» ничего не придумаешь. Но лучшее название предложил сам Коул.
— Назовем наш клуб «Парадиз», — сказал он. — Отличное название и к тому же совпадает с именем одного из партнеров.
Все дружно поддержали Коула, и Кэмерон не стала возражать. «Парадиз» значит «рай», подумала она. Разве не к этому она стремилась?
* * *
Довольно скоро Кэмерон стало ясно, что, кроме аренды и установки спортивных тренажеров, инвентаря и мебели, их с Коулом ожидает немало другой тяжелой работы. Самое неприятное заключалось в том, что одному из них приходилось постоянно находиться в клубе, решая текущие проблемы, сыпавшиеся как из рога изобилия. А чтобы высвободить пару часов в день, и Коулу, и Кэмерон пришлось отказаться от нескольких клиентов. Кроме того, Кэмерон сообщила владельцу «Баунса», что больше не будет работать в его клубе. К его реакции она была готова, но действительность превзошла все ее ожидания.
Хозяином «Баунса» был пятидесятилетний иранец, которого все сотрудники за глаза называли «Наш Аятолла». Один или два раза в неделю он появлялся в клубе в обществе очередной блондинки, явно отдавая предпочтение обладательницам силиконового бюста, которую представлял как новую секретаршу. Поскольку в клубе Кэмерон только арендовала помещение и платила комиссию за каждого своего клиента, с которым занималась в клубе, ей казалось, что Аятолла, хотя и будет недоволен, все же отпустит ее с миром. Иранец, однако, устроил ей форменный скандал.
— Как ты можешь так со мной поступать? — орал он. — Я позаботился о тебе, дал тебе работу, а ты… Порядочные люди так не делают. Я считаю — с твоей стороны это просто черная неблагодарность, вот что это такое!
Неблагодарность?.. Подобного обвинения Кэмерон не ожидала. За два года, что она проработала в клубе, Аятолла, не пошевелив и пальцем, получил очень и очень солидные комиссионные. На что же он теперь жалуется?!
— И куда ты пойдешь? — рявкнул он. — Имей в виду, никто в этом городе не станет относиться к тебе так хорошо, как я!
Коул посоветовал Кэмерон не говорить бывшему боссу о том, что она открывает собственную фитнес-студию. «Если ты проболтаешься, он и вовсе взовьется до небес», — предупредил он, поэтому Кэмерон пришлось соврать. Аятолла действительно не нашелся, что ответить, когда она сообщила, что собирается работать со своими клиентами у них на дому.