Даморна помолчала, потом сказала следующее:

— Помнится, Джейн Пулэ намекала мне в связи с леди Эммой на то, что старший сын герцога был убит. Это правда?

— Не совсем. Старший сын герцогом был человеком несдержанным и очень любившим выпить. Однажды в нетрезвом состоянии он угробил одного юношу, который оказался сыном парламентария. После этого убийца исчез, чтобы избежать ареста.

— Мой отец в рот не брал спиртного, но… но он всегда порицал меня за мою вспыльчивость.

Эвертон кивнул.

— Вот видите, все сходится. Правда, какое-то время я думал, что вы были незаконорожденным ребенком. Однако вы утверждаете, что ваши родители венчались в церкви… Следовательно вам нужно задуматься о том, как поскорее объявить о своем происхождении. Вы являетесь наследницей огромного состояния.

«Боже мой, — думала Даморна, — если лорд говорит правду и я в самом деле сказочно богата, то мне ничего не будет стоить освободить Квентина немедленно. В качестве дочери герцога я имею полное право замолвить словечко за него».

— Знаете, маркиз, — сказала она, счастливо улыбаясь, — у меня сохранились свидетельства о браке моих родителей. Нужно немедленно браться за дело.

— Сомневаюсь, — с мягкой улыбкой заметил Эвертон, — что семья герцога так легко уступит вам громадную часть своего состояния. Думаю, что до конца сего года вы и пенни от них не получите. В суде подобные дела идут очень и очень медленно. Однако при наличии свидетельств о браке ваших родителей, а также учитывая ваше потрясающее сходство с матерью герцога, не исключено, что вы выиграете это дело. На мою поддержку, разумеется, можете рассчитывать смело!

— Целый год? — в ужасе вскричала Даморна, и радость погасла в ее глазах. — Но деньги нужны мне немедленно!

— Я дам вам эти деньги, — тонко улыбнувшись, заверил Джонатан.

Даморна вздрогнула. Благородство маркиза потрясло ее, и она быстро рассказала всю историю про украденные у Квентина кольца.

— Судьи не поверят Квентину, — стонала она. — Да к тому же он намерен взять на себя вину… Но я не могу отвернуться от него в столь тяжелое для него время. Если бы не он, я бы попала к таким господам, перед которыми сама миссис Уикершем показалась бы невинным ребенком.

— Зачем вы ходили к Уикершем? — насупился маркиз.

— Чтобы найти кого-нибудь, кто помог бы мне вызволить Квентина из тюрьмы.

— Я мог бы помочь вам…

— Сделайте это ради меня, и я отблагодарю вас так, как вам будет угодно. Клянусь жизнью своей!

— В самом деле? Но знаете ли вы, чем более всего могли бы угодить мне, а?

Даморна опустила глаза.

— Знаю, милорд.

— Отныне я весь в вашем распоряжении!

Маркиз, согласившись помочь Даморне, приказал кучеру ехать на Довекурт Лейн. Он не стал провожать девушку до самого дома, а только помог выйти ей из экипажа и нежно поцеловал в лоб.

— Будьте уверены, — сказал Эвертон, — что я отдам всего себя для скорейшего разрешения вашего дела!

Даморна дрожащим голосом поблагодарила Джонатана и поспешила к себе домой. Как только она вбежала в холл и Джим захлопнул дверь за ней, так сразу упала на пол. Лакей кликнул Маргарет, и они вдвоем помогли госпоже добраться до спальни.

Даморне хотелось выпить что-нибудь горячего, но она вспомнила, что чай в их доме давно весь вышел.

— Есть у нас хоть что-нибудь, чем можно утолить жажду? — прорыдала девушка.

— Есть кофе, миледи, — ответил Джим, — и есть бренди.

— Давайте бренди!

«Боже, что я наделала! — мысленно сокрушалась Даморна. — Я спасла Квентина, но потеряла свою свободу!»

Нет, ту любовь, которой они столь недолгое время наслаждались, она сохранит в своем сердце навсегда!..

Только спустя три дня Даморна оказалась в силах говорить с маркизом.

— Я все устроил, — весело сказал Джонатан, входя без доклада в спальню к девушке. — И однако вашему драгоценному мистеру Оуксу все-таки придется предстать перед судом. К сожалению, его особой заинтересовались слишком многие состоятельные люди Лондона.

— Но ведь его освободят? — чуть дыша, спросила Даморна.

— Это немыслимо. Он будет приговорен к каторжным работам. Однако я обещаю, что как только судьи вынесут приговор, мне не составит труда добиться его освобождения. Безусловно, Англию ему так или иначе придется покинуть, но не каторжником, а колонистом!

— Благодарю вас, милорд, — прошептала Даморна. — Именно этого он и хотел.

— Значит вы довольны исходом дела? Даморна согласно кивнула. Но как же она будет довольна жизнью без Квентина?

Убедившись в том, что угодил девушке и понимая, насколько она утомлена последними событиями, Эвертон раскланялся и ушел. Перед дверью он сказал ей, что положил на имя Даморны Уэльс две тысячи фунтов.

— Если вам что-либо понадобится в ближайшее время, обращайтесь ко мне незамедлительно.

— Я так и сделаю, милорд!

Оставшись наконец одна, Даморна вспомнила о своей дочери, а вспомнив, тотчас велела Джиму закладывать карету.

— Маргарет, ты слышишь? Мы едем в Челси.

— Слушаюсь, миледи.

Уже перед самым отъездом лакей герцогини Клейремонтской постучался к ним в дверь и передал записку прямо в руки Даморне.

— Это от Коринны, — прошептала себе под нос Даморна, пробежав записку глазами. — Похоже, ее день вовсе не так уж сильно регламентирован, как она утверждала в своем последнем послании. Эй, любезнейший, — обратилась она к лакею, — передайте герцогине, что я не смогу быть у нее завтра, как она меня о том просит. У меня пока что совсем нет свободного времени!..

Сквайр Бизли увидел, как карета Даморны отъехала от дома на Довекурт Лейн и велел своему кучеру следовать за указанным экипажем на приличном расстоянии. Дважды сквайр ошибался, теперь — ни за что не оплошает!

Бизли начинал беспокоиться, когда карета Даморны исчезла из виду и бранил кучера. Однако с погодой явно повезло: легкий туман несколько приглушал стук колес и делал его собственный, сквайра, экипаж менее приметным.

— Ты больше не одурачишь меня, дрянь такая, — бормотал Бизли, прихлебывая из фляжки. Уже вторую неделю он наблюдал за ней. Он был даже в тот вечер у миссис Уикершем, но проклятый маркиз опять все испортил. Зато сегодня ничто не сможет помешать, ничто…

Путешествие оказалось более длительным, чем ожидал сквайр, и когда кучер резко остановил коней, ему было совсем не до веселья.

— Где мы, черт побери? И почему ты остановился, болван?

Кучер внимательно огляделся.

— Это Челси, сэр. Клянусь богом, что тот экипаж, за которым вы велели следовать, уже прибыл на место.

— Не может быть! Что за чепуха!.. Впрочем, иди за ними и не возвращайся, пока не узнаешь, куда именно они пошли и какого черта вообще приехали сюда, понял?

— Как не понять, сэр.

— Ну так иди же, дурень. Кучер мялся.

— Ладно, — проскрипел Бизли, — на тебе пять шиллингов! А теперь ступай, да поживее!

Кучер мгновенно исполнил поручение, но однако молол какую-то чепуху про беленький коттедж в конце улочки.

— Коттедж? — усомнился сквайр. — Что-то я ничего не понимаю. Э-эх, пойду все разузнаю сам.

Очень скоро Бизли добрел до небольшого белого домика и, осторожно ступая по влажной траве, подкрался к одному из окон. В этом окне сквайр увидел совершенно замечательную картину, так что даже расплылся в широчайшей улыбке. Его взорам предстали три женщины у камина. На полу играла бог весть во что небольшая девочка, лет четырех-пяти. Но не этою девочкой заинтересовался сквайр. Он заинтересовался тем странным свертком, который держала на коленях она, Даморна. В этом свертке лежала малышка, которой едва ли можно было дать больше двух месяцев…

— Так вот твое дитятко, сволочь, — захихикал Бизли. — Чернявая вся, в папашу, что сидит сейчас в Ньюгейте. Вся в своего дрянного папашу…

Сквайр опять захихикал было, но вовремя закрыл себе рот рукой. Нельзя выдать себя. Он слишком долго ждал этого дня, чтобы так глупо провалиться!