Миссис Мэлони ждала ответа.

— Ты правильно сделала, что пришла ко мне, — заговорил он, — я обязательно приму к сведению все, что ты тут насказала мне.

— И позаботься о том, чтобы не вводить бедную девочку в заблуждение.

— Всенепременно позабочусь.

— Очень хорошо, но все-таки, знаешь, Квент, — вздохнула Мэлони, — вы мне кажетесь как бы созданными друг для друга. Она настоящая леди, а ты — такой джентльмен…

— Прошу тебя, не нужно, — хрипло засмеялся Квент, — ты меньше всего похожа на слезливую старушку!

— Однако я очень надеялась, что вы когда-нибудь соедините свои сердца!

— Нечего надеяться, — отрезал Квентин. — Такой поворот событий совершенно немыслим.

— Решай сам, — печально пробормотала миссис Мэлони и удалилась.

Квентин тупо смотрел на захлопнувшуюся дверь.

Со временем Даморна научилась узнавать Квентина по стуку в дверь. Он всегда стучал как-то уверенно и спокойно, не нервно, не робко, не грубо. Это уже говорило о многом. Раз Квентин больше не врывается к ней вовсе без стука, значит она уже больше не деревенщина, не дурочка, а настоящая леди. Но Даморна редко позволяла себе наслаждаться изменениями в этом постукивании и сразу летела открывать дверь.

Сегодня, впрочем, она не торопилась отпирать, хотя стучали уже три раза. Пускай помнит о том, что она — не Уизел, известный всем воришка, готовый выполнять всякое желание Квента. Постучали в четвертый раз.

— Я буду готова через секундочку, — пропищала Даморна, потом глубоко вздохнула и зашагала к двери.

Квентин стоял на пороге с растрепанными волосами, небритый, злой. Рубашка расстегнута, рукава закатаны до локтей.

— Я думала, — в некотором удивлении пробормотала Даморна, — что на сегодня наши занятия окончены.

— Нужно обсудить кое-что, — сказал Квент довольно жестко. — Могу я войти?

— Можешь.

Квент вошел и тотчас принялся бегать из угла в угол, как бы вовсе и не собираясь обсуждать что-либо. Рубашка пучилась, дыбилась и буквально трещала на нем — такой он был мускулистый! Даморне нравилось его атлетическое телосложение и волосатая грудь. Сердце чуть не выпрыгивало от волнения.

Квент перехватил влюбленный взгляд девушки и тотчас остановился.

— Ага, — сказал он, — выходит, миссис Мэлони была права.

— О чем ты говоришь?

— Миссис Мэлони уверяет меня, что…

— Ну, это наверняка может подождать, — перебила Даморна, думая, что догадалась, в чем уверяла ее друга миссис Мэлони. — Может, послать пока что за бренди или вином? Ты выглядишь таким усталым. Надо выпить немножко, а то не ровен час простудишься. Тут такие сквозняки, что просто жуть!

Даморна приложила руку ко лбу Квентина и в тот же миг отдернула ее, как бы обжегшись.

— Э, да ты точно заболел! Знаешь, в кувшине есть немного воды. Давай, я сделаю тебе примочку на лоб.

— Дева Пресвятая! Что ты морочишь мне голову?

Я здоров как бык, но вот если ты не дашь мне молвить и словечка, то слягу в постель непременно!

— Прости, — прошептала девушка дрожащим голосом. — Я не хотела тебя обидеть. Я только хотела, чтобы тебе было так же уютно со мной, как и мне с тобой в течение последних двух недель, на протяжении которых ты проявлял обо мне такую заботу!

Губа Даморны — нижняя, она одна! — стала заметно подрагивать. Это подрагивание новоиспеченная лицедейка не раз уже отрабатывала перед зеркалом. Репетиции привели к тому, что губа изрядно отвисла, что придавало лицу детски наивное выражение. Теперь оставалось только пошире разинуть глаза, выдавить из них по слезинке и добиться того, чтобы эти последние подрагивали жалобно на ресницах. Тогда образ расстроенного ребенка будет полностью завершен.

— Я смотрю, ты уже сделалась настоящей притворой, — зло проговорил Квент. — Следует пожалеть того дурачка, что попадется тебе в лапки.

Даморна улыбнулась сквозь удачно исторгнутые из глаз слезы и наклонилась до самой земли, подставляя щеку для поцелуя. Квентин схватил девушку за плечи и отодвинул ее к стене.

— Я же тебе тысячу раз говорил, что не ищу себе проститутку, — мягко напомнил он Даморне.

— Проститутку? Вот, значит, какого ты мнения обо мне? Ну так знай, у меня желания отдаться тебе не больше, чем вот у этой стены!

— И тем не менее ты откровенно мне себя предлагаешь!

— Это я-то? Да как у тебя язык поворачивается говорить такое? Я всего лишь хотела закрепить на практике все то, чему ты так настойчиво учил меня. И вот к чему это привело. Вместо того, чтобы оценить мое мастерство, ты гнусно оскорбляешь меня!

Даморна указала на дверь.

— Квентин, немедленно выйди вон из моей комнаты!

Квентин собрался уже было уходить, но потом вдруг схватил девушку за руку и повалил на диван, а сам расположился подле нее на стуле.

— Выслушай меня, — сказал Квент, все еще не выпуская руки. — Я пришел к тебе сегодня, потому что меня просила об этом миссис Мэлони. Она полагает, что ты влюбилась в меня без памяти, мне же хотелось убедиться в том, что добрая старушка ошибается.

— Надеюсь, ты уже убедился в неправоте миссис Мэлони. Скорей рак на горе свистнет, чем я в тебя влюблюсь, гнусный бандит!

— Что ж, я рад за тебя. Ты должна помнить, что наши с тобой отношения — это исключительно деловые отношения. Со временем я соберу достаточно денег, чтобы покинуть Англию и жить себе припеваючи в колониях.

— А на кого же ты меня оставишь? Куда я пойду без тебя?

— Куда захочешь. Я оставлю тебе достаточно деньжонок. Красивая женщина, да еще состоятельная, без труда отыщет себе место под солнцем и, разумеется, супруга. Такого, какого только захочет!

— Но я ни за кого не хочу выходить замуж…

Даморна вовремя остановилась, ибо уже хотела сказать «кроме тебя». Боже, неужели она хочет выскочить за грабителя Квентина?

— Тебе, дорогая моя, вовсе и не нужно будет выходить замуж, если ты этого не захочешь! Позволь мне посоветовать, куда лучше вложить деньги, и я укажу тебе такие источники дохода, благодаря которым ты сможешь жить, не зная горя до конца дней своих.

«Где, в Лондоне? Без тебя?» — мысленно возопила Даморна, а вслух сказала:

— Выходит, чем скорей мы покончим с нашим делом, тем лучше для нас обоих!

— Вот именно, — кивнул Квентин. — Мне-то ведь тоже никак нельзя без конца истреблять самых богатых жителей Лондона. Этой своей истребительской деятельностью я со временем затяну у себя петлю на шее! А теперь — спокойной ночи!

Как только за Квентом захлопнулась дверь, слезы брызнули из глаз Даморны. Как он смеет так обращаться с ней! И потом… ах, как только она будет ему не нужна больше, он ее бросит… какой ужас!., какая несправедливость! Он грубый, злой, нехороший человек! Просто хам! Что ж, она позволит ему издеваться над собой сколько угодно, позволит вычеркнуть себя из жизни мудрого вора, «лорда Квента», не устраивая никаких сцен. Но этот паршивый лорд сильно пожалеет о содеянном!

Квентин невесело посмеивался: больше, наверное, над самим собой, нежели над недавней сценкой с Даморной. Проклятье! Если девица станет использовать против него все то, чему он научил ее, начнется настоящий содом! Надо же, знаменитый лорд Квент чуть не дал уговорить себя какой-то деревенской дуре, приглашавшей его в постель! Еще бы минута, и он барахтался бы с ней за шелковым пологом, покряхтывая от наслаждения. Нет, никогда! Подобные штучки могли бы дорого ему обойтись. Во-первых, Даморна, если судить по ее повадкам, невинна. Это крайне неудобно для мужчины. Во-вторых, он мог бы заделать ей ребенка, что уже вообще ни в какие ворота не лезло бы! Жениться-то главе преступного мира совершенно ни к чему, а с ребеночком этого главу обязательно стали бы снаряжать под венец…

Квент вышел на улицу, сжимая в кармане рукоятку пистолета. Он никогда не применял оружия, но часто благодарил Бога за присутствие верного дружка под боком. Над головой висела луна, но ее свет, поначалу яркий, все более и более тускнел по мере того, как Квентин продвигался в глубину мрачных переулков. Лорд шел на дело!