Жители страны, национальная гордость и самосознание которых значительно укрепились за истекший век, радушно принимали «все флаги» — всемирную выставку «ЭКСПО-67». И вдруг в обстановке общей эйфории и казавшегося безоблачным праздника взорвалась «бомба». Разразился серьезный международный скандал. Но причины его крылись в нерешенности внутреннего национального вопроса.
24 июля 1967 года президент Франции Ш. де Голль, находившийся в Канаде с официальным визитом, посетил провинцию Квебек. С балкона здания муниципалитета в короткой речи перед огромной толпой он произнес: «Да здравствует свободный, независимый Квебек». Его слова были встречены бурей оваций. А в Канаде усилились национальные противоречия. Независимое государство Квебек стало главным требованием французского населения провинции.
…Двадцать лет спустя, 2 июня 1987 года, глава канадского правительства Брайан Малруни и десять премьеров провинций после девятнадцатичасового совещания вышли под утро из-за стола переговоров с воспаленными от бессонной ночи глазами и объявили только что проснувшейся стране о новых поправках в конституции, призванных положить конец национальным противоречиям. Этот документ вошел в историю как «соглашение Мич-Лейк» — по названию курортного местечка неподалеку от столицы, где происходила встреча.
Соглашение представляло собой ряд поправок и изменений, которые должны быть внесены в канадскую Конституцию, что, в свою очередь, позволит Квебеку присоединиться к основному закону Канады (в 1982 году тогдашний премьер Квебека Р. Левек отказался поставить свою подпись под новой Конституцией Канады, мотивируя это тем, что этот документ недостаточно учитывал интересы провинции).
Предусматриваемые соглашением изменения по существу означали начало нового этапа в отношениях между Оттавой и провинциями, который будет характеризоваться относительным ослаблением федеральной власти и более активной ролью провинций в политической жизни страны. А также — большей децентрализацией всей канадской федерации. В частности, провинции получали право вето на возможные изменения, которые затрагивали бы такие общенациональные институты, как палата общин, сенат, Верховный суд, а также образование новых провинций. Кроме того, провинциям давалось право отказываться от участия в финансируемых федеральным правительством общенациональных проблемах в областях, попадающих под провинциальную юрисдикцию (здравоохранение, образование, социальная сфера) с получением от Оттавы соответствующей компенсации.
Наибольшие споры и противоречия вызвали положения соглашения, признающие «Особый характер Квебека» и наделявшие правительство и законодательное собрание провинции правом «сохранять и обеспечивать» этот особый статус. Данная статья была негативно воспринята большинством англоязычного населения страны, которое опасалось, что правительство Квебека может использовать «особый статус» провинции для ущемления прав проживающего в провинции англоговорящего меньшинства, и стала главным камнем преткновения на пути ратификации соглашения Мич-Лейк.
Дополнительные трудности возникли из-за сильно растянутой по времени схемы ратификации соглашения (3 года), которое должно было вступить в силу только после одобрения документа всеми его участниками. Ведь за этот период в ряде провинций к власти могли прийти новые политические деятели, которые не считали бы себя связанными обязательствами предшественников.
В результате сложилась ситуация, близкая к тупиковой, когда Квебек категорически отвергал любые поправки к соглашению, а Ньюфаундленд и Манитоба не менее категорично исключили свое одобрение соглашения без внесения в него изменений и добавлений, ряд из которых носил принципиальный характер. Пытаясь найти выход из создавшегося положения, правительство Б. Малруни при поддержке оппозиционных партий создало специальную парламентскую комиссию, которая представила доклад с рекомендациями, призванными создать основу для компромиссного решения проблемы. Доклад был одобрен как представленными в федеральном парламенте политическими партиями, так и премьерами большинства провинций. Дальнейшая судьба его, а в конечном итоге и самого соглашения зависела от позиции правительства Квебека.
Она первоначально была негативной. Но поскольку срыв соглашения имел бы далеко идущие отрицательные последствия для всей страны, а для Квебека означал вспышку антифранкоканадских настроений, — был найден компромисс.
Скажу еще раз, что после образования в 1867 г. в Квебеке франкоканадцам было отведено положение «второсортных» граждан, а самой провинции — роль экономического придатка. На практике это привело к тому, что жизненный уровень там существенно отставал от среднего по стране: почти каждый третий квебекец имел доходы, не достигавшие даже уровня бедности. А самые крупные и перспективные компании провинции контролировались англоканадским и американским капиталом. Понятно поэтому, что франкоканадцы чувствовали себя экономически и социально ущемленными.
В такой обстановке в шестидесятые годы и стали возникать организации, группы и движения, ставившие целью получение полного самоуправления для провинции вплоть до ее отделения от Канады. Сепаратистские тенденции начали набирать силу, создав почву для появления в Квебеке террористических организаций. Неудивительно поэтому, что призыв де Голля к «свободному Квебеку» не мог не шокировать канадский истеблишмент.
В октябре 1968 года в провинции образовалась Квебекская партия (КП). Она с умеренных позиций выступала за выход Квебека из состава Канады. Но на провинциальных выборах 1970 года успеха не добилась. К власти пришли либералы, что крайне раздосадовало лидеров радикальных сепаратистских групп. Одна из них — «Фронт освобождения Квебека» — в октябре 1970 года совершила ряд террористических акций. Были захвачены в качестве заложников английский торговый представитель в Монреале Дж. Кросс и квебекский министр П. Лапорт. Федеральное правительство П. Трюдо в этих обстоятельствах ввело в действие в Квебеке закон о мерах военного времени. В Монреаль и Квебек-Сити вошли войска. На следующий день в багажнике автомобиля на окраине Монреаля был обнаружен труп Лапорта. Но это стало последним преступлением террористов. Введение военного положения положило конец проявлениям экстремизма в провинции. Став кульминационным моментом в истории квебекского сепаратизма, «октябрьский кризис» в то же время показал возможные последствия запущенности национального вопроса, промедления и проволочек в его решении. Правящим кругам стало ясно, к каким крайним мерам придется прибегать, не проведи они вовремя необходимых реформ. Были в этом кризисе уроки и для носителя сепаратистских идей — Квебекской партии, ее руководства во главе с Р. Левеком: поведение жителей провинции в период военного положения свидетельствовало об их широкой оппозиции планам выхода из состава Канады. КП пришлось срочно трансформировать свою платформу по ряду позиций. На съезде партии в 1974 году программное положение о немедленном после прихода к власти выводе Квебека из состава Канады было смягчено обещанием предварительно провести по этому вопросу референдум. После первой победы на провинциальных выборах в 1976 году партия Левека сдержала свое обещание. Референдум, состоявшийся в мае 1980 года, показал, что 60 % квебекцев выступает против отделения от Канады.
Новый руководитель КП Ж. Паризо после ряда маневров партии по вопросу о независимости, связанных с изменением обстановки в провинции, вновь поднял на щит идею «квебекского суверенитета», возможности проведения новых референдумов. На провинциальных выборах 25 сентября 1989 года его партия получила 40,2 % голосов. Но, во-первых, она существенно уступила либералам по числу мандатов в национальной ассамблее, и, во-вторых, такую поддержку КП избирателей не следовало объяснять только сепаратистскими настроениями квебекцев.
Тем не менее, говорить об исчезновении национализма среди франкоканадцев нельзя. Они и в последующие годы проявлялись в острых и драматических формах. Однако шло время и обстановка менялась. Студенты университетов провинции, пожалуй, больше стали интересоваться красивой и модной одеждой, хорошим заработком по окончании учебы, чем уличными шествиями под знаменами квебекского суверенитета. Да и социально-экономическая ситуация в Квебеке кое в чем изменилась. Темпы роста экономики стали опережать среднеканадские. Улучшение экономического положения сыграло свою роль в ослаблении сепаратистских настроений. В то же время растет уверенность франкоканадцев в возможности сохранить свою самобытность. Сердцевина этого — вопрос о языке, хотя и здесь не все просто.
