И он был прав: который уже день спасаясь от них, они забрели в такую местность, где те вообще начали попадаться чуть ли не на каждом шагу. Чудо, что до сих пор еще живы. А уж изображений на стенах насмотрелись столько, что Прокоп вполне серьезно заявил:

– Еще немного, и я заложенный в них смысл понимать начну.

Чужинов с Киреевым наблюдали за группой из пяти вооруженных мужчин, которые осторожно крались по улице, прижимаясь к стене дома напротив. Трое из них были ранены: два человека белели свежими повязками, а один, в почти сплошь покрытом пятнами крови бушлате, сильно припадал на левую ногу, тоже перебинтованную.

– Ну так что, я пошел?

– Иди, – кивнул Глеб: прикрыть Киреева при необходимости у него получится значительно лучше, и Прокоп сам это отлично понимал.

Грузный телосложением, Киреев перемещался пластично, а главное, практически без шума. Вот он оказался впереди и правее движущейся группы, затаился у занесенного снегом автомобиля, дождался, пока они с ним поравняются, и решительно шагнул вперед:

– Здорово, мужики! Куда путь держите?

Глеб напрягся: самый ответственный момент – у кого-нибудь вполне могут не выдержать нервы, и тогда тот, не разбираясь, пальнет. Если же таковых окажется двое, Чужинову вряд ли удастся Прокопа спасти. Вообще-то он рассчитывал, что Киреев поначалу их окликнет и только после покажется из укрытия, но тот решил действовать иначе.

С позиции, которую занял Чужинов, отлично была видна вся пятерка, и, несмотря на напряженность момента, он все же смог оценить их действия. Опытная, сработанная группа не станет вся до единого наставлять стволы на неожиданно возникшую непонятно откуда опасность. Нет, каждый из них возьмет под контроль свой сектор, потому что опасность может появиться отовсюду и возникший словно из ниоткуда человек – всего лишь отвлекающий маневр. Так сделали и эти пятеро, но те, кто стоял к Прокопу спиной или полубоком, невольно косились в его сторону, что говорило о многом.

«По крайней мере, сразу палить не стали», – облегченно выдохнул Глеб, когда один из них сделал шаг навстречу Прокопу, держа «Абакан»[24] на изготовку, но не направляя его на Киреева.

– Здравствуй, коли не шутишь, – сказал он. – Ты один?

– Нет, – не стал скрывать Прокоп. – Есть еще люди. – Правда, и не указал их количество.

«И правильно: теперь они будут знать, что его прикрывают». – Глеб не позволил себе расслабиться полностью, пусть незнакомец и выглядел дружелюбно.

– Вы откуда здесь взялись?

– Случайно оказались: твари сюда загнали, едва от них оторвались, – более словоохотливо пояснил Прокоп. И спросил уже сам: – Врача у вас нет?

– Игорь, – бросил через плечо его собеседник долговязому веснушчатому парню, внимательно прислушивающемуся к разговору, – подойди сюда. Только с виду ты как будто бы совсем здоровый.

– Не я раненый, он недалеко отсюда. Тяжело, до завтра может не дотянуть.

– Все не перестаю удивляться: как же вы сюда умудрились добраться?!

– Жить очень хотелось, – невесело усмехнулся Прокоп.

Глеб молчал, чего уж там, ошеломленный рассказом возглавлявшего группу Даниила Жданова. Ее целью было пробиться к людским поселениям из Темной области, как сами они ее называли, настолько велика была там концентрация тварей. Где-то посередине нее располагался островок человеческого существования, что само по себе было удивительно. Но поразило Чужинова совсем не это. Живущие на «островке» люди свободно пользовались электричеством, и оно им ничем не грозило.

– Примерно с полгода уже, – рассказывал Жданов. – Сразу после того, как у нас появилась вакцина.

– Где вы ее взяли? – только и смог спросить пораженный Глеб.

– Есть у нас один человек по фамилии Сабельников, ему уже лет под восемьдесят, и вакцина – полностью его заслуга.

– Его, случайно, не Алексеем Анатольевичем зовут? – все еще не веря своим ушам, поинтересовался Чужинов.

– Именно так, – кивнул Даниил. – А ты что, знаешь его?

– Нет и даже никогда не видел.

В списке литературы, которую просила принести Старовойтова, монография Алексея Анатольевича Сабельникова стояла первой и была подчеркнута жирной линией. Могут ли эти факты быть простым совпадением? Вряд ли. Монография, часть страниц которой пропиталась кровью Рустама Джиоева, была единственной, что удалось сберечь после их визита в Однинск. Возможно, даже одна она помогла бы Евдокии Петровне, а Глеб пару раз чуть не пустил ее страницы на растопку. Хотя большая ли была бы в том беда, если Жданов утверждает, что только в их рюкзаках лежит несколько сот вакцин?

– Да вы мессии, получается, – сказал Прокоп с таким видом, что не понятно было – шутит он или нет.

Жданов обижаться не стал.

– Мессии не мессии, но так мы сможем вырваться из своего, так сказать, заточения. Не все у нас хорошо, как кажется на первый взгляд. Да – электричество, да – электрочайники, кофеварки, компьютеры, техника… Но мы изолированы от всех, и нас мало.

– Что ж вы тогда на танки не сели? – хмыкнул Прокоп. – Утрирую, конечно. Но если у вас все так замечательно, из любого трактора или из того же «Урала» такую бронемашину можно соорудить, что разъезжай себе, где вздумается, и сам черт тебе страшен, не говоря уже о тварях. Сварка-то у вас тоже есть?

Жданов кивнул.

– Имеется и сварка, куда же без нее?

– Так в чем же тогда проблема?

– Прокоп Андреич, – и Жданов укоризненно на него посмотрел, – думаете, все так просто? Мы так же, как все, пять лет уничтожали все, что связано с электричеством. А когда выяснилось, что для нас опасности оно не представляет, как вы думаете, многое осталось? За полгода уже четвертая попытка добраться до людей. Четвертая!

Поначалу мы тоже думали: что нам теперь эти твари? Как же: вездеход, оружие, приборы ночного видения, связь! И что в итоге? Первая экспедиция пропала, вторая тоже. Вы и сами знаете, как их электричество приманивает. А дороги, мосты, что с ними, видели? Топливо, наконец. Решили по старинке, без всего обойтись. Из третьей экспедиции только один человек вернулся, чтобы о ее судьбе рассказать. Нас, когда выходили, десять человек было. Сами видите, половина осталась, – и он тяжело вздохнул. – Я потому и удивляюсь: как вы смогли сюда добраться, да еще с раненым.

Он посмотрел на Егора, возле которого хлопотал Игорь. Затем продолжил:

– Тварей в этих местах всегда хватало, а уж сейчас! Мы постоянно в осаде. Хорошо зима – земля мерзлая, а когда лето настанет? Они же подкопы начнут везде делать. Долго мы тогда на гидропонике протянем? – И он тяжело вздохнул снова.

– Далеко до вас добираться? – Глеб тоже посмотрел на Егора.

– Полдня пути. Но теперь придется утра ждать. Есть по дороге одно дрянное местечко, мы его Чертовыми воротами прозвали. В темноте там нечего делать. Главное – его пройти. Ну а дальше что-то вроде канатной дороги, там будет проще: она по воздуху проходит. Только вот что… – Жданов замолк ненадолго. – Сами понимаете: без вакцины у нас делать нечего. Если вы, конечно, не самоубийцы.

– Ну и в чем проблема? – живо поинтересовался Глеб. – Сами говорили, что их у вас полно.

– С вакциной проблем нет. И поставить ее недолго. Дело в другом: довольно часто после инъекции человек себя чувствует не очень хорошо. Вернее, очень нехорошо. Летальные исходы крайне редки, но… – и он взглянул на Егора.

Глеб понимающе кивнул: если уж на здорового человека вакцина действует так тяжело, что же говорить про парня, который и без того находится на грани жизни и смерти? С ним самим и Прокопом все предельно ясно: вакцину они будут ставить в любом случае, но как быть с Егором? Понятно, что они его здесь не бросят. Как понятно и то, что ставить ему вакцину или нести к этим людям в его нынешнем состоянии, как выразился бы Киреев, хрен редьки не слаще.

– И мне обязательно тоже поставьте, – неожиданно раздался голос Егора, до этого лежавшего с закрытыми глазами. – Стоп! – сказал он, когда увидел, что ему пытаются возразить. – Игорь, – обратился Егор к лекарю, – скажи, есть у меня шансы протянуть еще пару дней?