Наша неистовая атака стала для солдат противника вроде ударов молотка, вбивающего гвозди в крышку гроба, после чего страх окончательно сломил дух этих людей. Первый раздавшийся крик о пощаде застал меня в тот миг, когда я скрестил меч со спешенным итальянским латником, за ним послышались другие. Я уже занес меч для нового удара, как вдруг мой противник закричал:

– Не бей!! Прошу пощады!

В этот самый миг шум боя перекрыл трубный голос всадника в рыцарском доспехе:

– Мы сдаемся!! Сдаемся!!

Победа! Я неистово к ней стремился, хотя душу терзали неверие и сомнения. Две бессонные ночи, полные страхов и ожидания, напряженный день – и вот, наконец, этот миг! Я должен был испытывать ликование при виде поверженного врага, но не мог. Во мне не нашлось места для звонкой и пьянящей радости, ничего, кроме тяжелой усталости, свинцом залившей каждый мускул моего тела. Больше всего хотелось лечь и забыться, но дело требовалось довести до конца, поэтому пришлось собрать остаток сил, чтобы удержать на лице маску воина – победителя.

В этот самый момент парни Дика подвели ко мне знатного пленника. Тому хватило сил горделиво вскинуть голову, но чувство позора и унижения, сжигавшее его изнутри, скрыть не удалось. Бледное лицо с потухшими глазами представляло собой резкий контраст с доспехами самого рыцаря, покрытыми насечкой и богато инкрустированными золотом и серебром, радовавшими глаз, блестя и искрясь в свете факелов. Один из латников протянул мне меч и кинжал рыцаря. Судя по богато изукрашенным драгоценными камнями рукояткам, те стоили немалых денег. Бросив на них быстрый взгляд, я приказал стоящему сзади русичу:

– Игнацио, возьми! После чего обратился к пленнику с вопросом:

– Как ваше имя?

Несколько мгновений тот молчал, хмуро глядя на меня, потом отрывисто бросил:

– Командующий армией герцога Франческо Гонзага, маркиз Агостино ди Петтро. «Все. Официальная часть закончена. Теперь можно и спать».

-Отведите маркиза в покои, расположенные рядом с моими. Охранять. Остальных пленных запереть в подвале. Прочесать замок. Удвоить количество часовых. Я пошел отдыхать. Джеффри, остаешься за меня.

После моих слов на мгновение воцарилась тишина. Понятно, что никто не ожидал подобного поведения от человека, только что выигравшего битву за замок у превосходящего противника. Где крики радости? Где вино, пенящееся в бокалах? А, к чёрту, плевать на всё! Я смертельно устал и хотел только спать.

Проснулся оттого, что кто-то бесцеремонно тряс меня за плечо. Стряхнув руку, я был готов снова погрузиться в блаженное небытие, когда услышал голос Джеффри:

– Господин! Господин! Вставайте!

– Пошел к дьяволу! Я спать хочу!

– Господин! Го…! – но тут его перебил злой и звонкий голос графини:

– Я не привыкла ждать! Немедленно его поднимите! Приоткрыв глаза, я увидел над собой ухмыляющуюся физиономию Джеффри.

– Это был голос госпожи? Или мне показалось?

– Нет, господин. Это ее голос.

– Мессир капитан! Я требую, чтобы мне тотчас объяснили, что происходит в моем замке!

С трудом сев на кровати, я сразу увидел разгневанную графиню, стоящую у порога моей спальни. Быстро бросил взгляд на себя и облегченно выдохнул воздух. Хоть тут мне повезло: заснул, не раздеваясь. Со вздохом встал, подошел к графине, у которой из-за плеча выглядывала камеристка, затем, коротко поклонившись, спросил:

– Что вас так разгневало, моя госпожа?

– Неуважение к моей особе!

Увидев мой недоумевающий взгляд, она ткнула пальцем в стоящего рядом с дверью Игната.

– А что он натворил?

– Он отказался будить вас! И не пускал меня, хозяйку замка, до тех пор, пока не пришел ваш другой слуга. Я требую, чтобы вы примерно его наказали!

– Ваше слово – закон для меня, госпожа!

Судя по всему, юной синьоре понравился мой уверенный ответ, потому что она продолжила уже обычным тоном:

– Я хочу знать, что произошло.

– Вы могли бы послать слуг, чтобы узнать обо всем. У того же Джеффри. Зачем пришли сами?

– Я… Впрочем, это не важно. Я уже здесь и хочу все узнать от вас.

– Хорошо, графиня, но если вы не против, мне бы хотелось привести себя в порядок.

– Хорошо, только недолго. Я жду вас у себя!

Наскоро вымывшись и сменив одежду, я отправился на доклад к графине, но, проходя мимо временной тюрьмы своего знатного пленника, решил завернуть к нему на минуту. Измученный вид и темные круги под глазами говорили о том, что все утро тот провел в нелегкой борьбе со своими мыслями.

– Мое почтение, господин маркиз.

– Скажите, вы дворянин?

– Прошу прощения, что сразу не представился. Томас Фовершэм, сын рыцаря и барона Джона Фовершэма.

– Хоть это меня как-то успокаивает. Сознание того, что я попался в ловушку какому-то грязному английскому леснику, мучило меня все это время! Что вы намерены дальше делать?

– Вы отдаете приказ, и ваши солдаты уходят. Иначе вам грозит голодная смерть!

– Дева Мария! Если вы собираетесь меня убить, то почему таким способом?!

– Вы меня не так поняли! Мне почти нечем кормить своих людей, а значит, пленники для меня – это лишние рты!

– Хорошо! Я напишу письмо с приказом для своих людей.

– Вот и отлично! Теперь идемте, хочу представить вас графине, хозяйке этого замка. Хотя, подождите! У меня есть к вам один вопрос.

– Если он не уронит мою честь, мессир, я готов ответить вам на него!

– Что был за знак, по которому вы пошли на штурм?

– Как… вы не знаете?! Подождите, Чезаре не мог меня предать! Не мог! Он рос в моем доме с детских лет и был мне предан…

– Я спросил про знак! – нетерпеливо повторил я свой вопрос, так как переживания маркиза меня абсолютно не волновали.

– Знак? Шлем, сорванный с головы. Чезаре жив?!

– Насколько я знаю, среди живых его нет.

Проводив маркиза в кабинет и представив его своей госпоже, я сделал короткий доклад о событиях нынешней ночи. После чего удостоился легкой похвалы и был отпущен небрежным движением изящной ручки. Маркиз остался, так как выяснилось, что у него и графини есть общие знакомые, а значит и общие темы для беседы. Оставив у ее двери охрану, я спустился по лестнице и вышел во двор. Мое появление встретил радостный рев луженых глоток лучников и латников, основательно подогретых вином из подвалов замка. Впрочем, я не возражал – людям надо расслабиться. Звать командиров не было нужды – как только они меня увидели, сразу поспешили ко мне.

– Сэр, с победой вас!

– Спасибо! На этом праздник закрывается, у нас на сегодня еще одно неотложное дело.

Черный Дик криво ухмыльнулся в ответ на мои слова, а Том Егерь, от которого разило свежим перегаром, непроизвольно икнул и прикрыл рот своей ладонью-лопатой. Я спросил, оглянувшись на стоящих за моей спиной Джеффри и Игната.

– Джеффри, все готово для казни?

– Да, господин.

– Сообщите всем, что казнь состоится в два часа пополудни. Теперь доложите, какие у нас потери?

– Семеро убито и девять раненых, сэр – ответил Дик, – из них пятеро убитых и трое раненых – мои люди.

– Твои люди – отличные бойцы, Дик! Они еще раз показали всем, как умеют сражаться англичане! Но самое главное, что их смерть была не напрасна – она оправдана нашей победой!

– Вы хорошо сказали, сэр! Я передам ваши слова моим парням.

– Сколько пленных?

– Где-то два десятка, сэр!

Услышав эту цифру, я криво усмехнулся. У меня осталось столько же солдат, способных держать оружие, сколько было захвачено пленных.

– Том, держи письмо от маркиза. В нем он приказывает своим людям снять осаду. Пусть один из твоих парней переправит его в лагерь противника.

– Будет сделано, сэр!

– И еще. Палача нашли?

– Среди людей Черного Дика, господин. Джон Милтон. Малый из Суссекса. Одно время он был подручным у городского палача.

– Это тот парень, у кого борода лопатой, а в бою предпочитает секиру?