Кровью обливалось сердце Миная Филипповича, когда он читал строки, написанные рукой дочери.

В то время партизанам было трудно. Каратели непрерывно преследовали их. Чтобы сбить с толку противника, на совещании членов партийного бюро и военного совета отряда было решено разделить отряд на группы. Одну из них возглавил Шмырев.

В конце декабря каратели обнаружили в лесу «Батьку Миная» и его бойцов. Десять измотанных в боях смельчаков вступили в смертельную схватку с сотнями хорошо вооруженных фашистских солдат. Вражеское кольцо сжималось. Гибнут партизаны. Вот упали сраженные насмерть и последние товарищи — Нюра Полубенская, Роман Кудельский… Командир остался один. Гитлеровские солдаты все ближе и ближе. Нет патронов. У Шмырева лишь одна граната.

Фашисты же продолжали вести огонь. Но пули летят куда-то в сторону. Тут Минай Филиппович смекнул, что одна из групп гитлеровцев приняла другую свою группу за партизан. Между карателями завязалась перестрелка. Шмырев немедленно воспользовался этим. Прикрываясь деревьями и сугробами, он отполз в сторону и ушел от противника. Морозной ночью, до предела усталый, добрался до деревни Пунище и остановился в доме племянника.

Недолго отдыхал Минай Филиппович. С помощью доверенных людей он установил связь с остальной частью отряда, начал собирать партизан.

Озверевшие оккупанты 14 февраля 1942 года расстреляли взятых в качестве заложников детей Шмырева. Известие об этой чудовищной казни тяжелым ударом обрушилось на «Батьку Миная». Сильно болело сердце. Но старый большевик все же нашел в себе душевные и физические силы побороть горе. Скоро фашисты испытали на себе новые удары его отряда.

По смелости и отваге под стать Шмыреву был и другой партизанский командир — бывший землеустроитель района Даниил Федотович Райцев. Он еще в сентябре 1941 года возглавил подпольную группу, в которую вошли Ефим Климович, П. Д. Корольков, Иван Кондращенко и другие. Товарищи не раз предлагали Райцеву вывести группу в лес.

— Пока в этом нет необходимости, — возражал Даниил Федотович. — У нас есть другие возможности бить оккупантов.

Подпольщики жили в деревнях, как и остальные крестьяне, работали в своем хозяйстве. Никто из них не вызывал у немецких властей подозрений. А как наступал вечер, патриоты собирались в назначенном месте и выходили на боевые операции. Они потопили немецкий паром на Западной Двине, сожгли две автомашины с горючим, уничтожили несколько гитлеровских солдат и полицейских. Фашисты в поисках партизан прочесывали леса, устраивали засады на дорогах. Но все тщетно. Подпольщики были неуловимы.

Через некоторое время гитлеровцам все же удалось узнать о Данииле Федотовиче. Каратели нагрянули в деревню Михалково, чтобы схватить Райцева, однако он, предупрежденный друзьями, сумел скрыться. Немцы арестовали его отца — Федота Пахомовича Райцева.

— Выбирай, — предложил ему офицер, — или вы с сыном будете работать на нас и тогда получите хорошую награду, или же мы вас расстреляем и сожжем деревню.

— Что ж я могу вам сказать? — развел руками старик. — Сын — вольная птица, мне не подчиняется. Разве только переговорить с ним, может, и послушает…

Офицер отпустил Федота и строго наказал, чтобы он завтра же привел домой сына. Отец нашел Даниила и предупредил его о грозящей опасности. Сын и отец ушли в подполье.

Подпольные группы появлялись одна за другой. В деревне Подмощье встретились комсомольцы-одноклассники Леонид Ковалевский, Серафим Могучий, Петр Добряков, Степан Гришаев и договорились о создании боевой группы. Старшим назначили Леонида Ковалевского. Начали со сбора оружия. Нашли пять пулеметов, двадцать винтовок, четыре автомата, много патронов. Вовлекли в группу еще шестерых ребят.

Однажды подпольщики, занимаясь в лесу поисками оружия, заметили колонну немецких солдат, которая двигалась из деревни Татарские в деревню Лемница.

— Пожалуй, человек 500 будет. Целый батальон, — определил Степан Гришаев.

Со стороны деревни Лемница послышались крики, плач. Это население, спасаясь от фашистов, убегало в лес.

— Давайте ударим по противнику, — предложил Ковалевский.

— Что ты? Нас десять, а их пятьсот, — возразили ребята.

— Ударим, а потом скроемся, — настаивал на своем Леонид. — Пусть гады знают, что на нашей земле их везде ждут пули.

Подпольщики устроили засаду, подпустили колонну на близкое расстояние. Немцы ничего не подозревали, чувствовали себя спокойно, о чем-то переговаривались друг с другом, смеялись. И вдруг совсем рядом, на пригорке, заработали пулеметы, затрещали винтовочные выстрелы. Гитлеровцы в замешательстве отпрянули назад, укрываясь в кустах и кюветах. Стонали раненые, прося помощи. Подпольщики быстро отошли в глубь леса. Немцы так и не узнали, кто в них стрелял. Они принесли в Лемницу 30 убитых солдат.

На другой день группа Ковалевского снова устроила засаду. Под огонь попал немецкий разведывательный отряд. Фашисты, наверное, решили, что здесь действует советская воинская часть, и бросили к Лемнице крупные силы. Но ребята и на этот раз не сробели. Они встретили противника пулеметными очередями. Снова враг понес потери.

Нелегко было народным мстителям. Не сразу приходили закалка и опыт борьбы. Порой случались ошибки, делались неверные шаги. Коммунисты стеклозавода «Новка» и ближайших колхозов, выполняя указания Суражского райкома партии, в начале июля 1941 года организовали партизанский отряд, в котором насчитывалось свыше 60 человек. Отрядом доверили командовать бывшему директору завода А. Семенову. Сначала он взялся за дело горячо, но потом опустил руки, растерялся, начал поговаривать о роспуске отряда и сам ушел из леса. Вслед за Семеновым разошлась по деревням почти половина бойцов.

Но и тут нашлись мужественные люди, которые решительно осудили неправильные действия Семенова и тех, кто пошел за ним. В отряде состоялось собрание, на котором командиром избрали Александра Липского, а комиссаром — Ивана Макарова. Под их руководством партизаны провели немало смелых операций. Но в бою 12 ноября 1941 года каратели захватили Липского и Макарова в плен. Отважные патриоты были повешены в поселке Новка.

Отряд переживал суровые дни. Партизаны временно разбились на мелкие группы, разошлись по разным местам, но боевую деятельность не прекращали. В начале февраля 1942 года, когда создалась подходящая обстановка, они снова объединились. Отряд продолжал жить и бороться. Его возглавили командир Алексей Дик и комиссар Петр Буранов. Через месяц отряд вырос до 170 человек. В его партийной организации состояло 14 коммунистов, в комсомольской — 18 членов ВЛКСМ. Алексей Дик связался с Даниилом Райцевым, и их отряды нанесли несколько совместных ударов по крупным подразделениям противника.

В поселке Новка действовала хорошо законспирированная группа подпольщиков-коммунистов. В феврале 1942 года они создали партизанский отряд во главе с командиром А. Д. Гурко. Комиссаром позже стал В. Я. Карасев. Бойцы часто уходили в походы, совершали диверсии в Суражском и Городокском районах. В конце марта А. Гурко встретился с Даниилом Райцевым. Командиры разработали план совместной операции, которую провели блестяще. Оба отряда разгромили вражеский батальон, двигавшийся к поселку Новка.

Партизанское движение охватило и Городокский район. Здесь быстро рос отряд, которым командовал директор МТС Степан Трофимович Воронов. Этот отряд отличался высокой маневренностью, появлялся то под Суражем, то под Городком. Партизаны разгромили вражеские гарнизоны в деревнях Понизовье, Плоскош, Вирок, Авсюхово, Полово, Озерки и Шершни. Костяк отряда составили местные коммунисты и комсомольцы. Партизаны были тесно связаны с жителями многих деревень Городокского и Суражского районов. Население во всем помогало народным мстителям.

Пройдя большой путь по тылам противника, вернулись в родные места члены бюро Сиротинского подпольного райкома партии — первый секретарь райкома В. М. Фролов, председатель райисполкома А. В. Сипко и секретарь райисполкома А. Б. Эрдман.