Но второй помощник с выражением ужаса в глазах согнулся на табуретке и крепко ухватился обеими руками за край стола.

— Ну, ну. Что с вами? — одобрительно произнес доктор. — Вам не следует болеть, Роджерс. Я хотел, чтобы вы ухаживали за этими двумя.

Тот медленно поднялся и посмотрел на него тусклыми глазами.

— Скажите третьему помощнику, — проговорил с усилием Роджерс, — чтобы он взял на себя управление судном. А если он еще будет ухаживать за нами, то работы ему хватит.

Доктор послал юнгу сообщить третьему помощнику о возложенной на него ответственности, и затем стоял, наблюдая невероятные телодвижения метавшегося от боли м-ра Мекензи.

— Сколько… вы… сказали? — со свистом вырвалось изо рта больного.

— С нуждающихся, — повторил доктор, смакуя свои слова, — я беру пять шиллингов за визит, с бедняков — полкроны.

— Я дам полкроны, — с тяжелым вздохом произнес старший помощник.

— М-р Мекензи, — донесся слабый голос из капитанской каюты.

— Есть сэр! — простонал измученный болью помощник.

— Не отвечайте мне таким воем, сэр, — резко сказал капитан. — Будьте любезны помнить, что я болен и не могу вынести этого шума.

— Я… я тоже… болен… — еле переводя дыхание, ответил тот.

— Вы больны? Ерунда! — строго сказал капитан. — Мы не можем оба быть больными. Кто будет смотреть за судном?

Ответа не последовало, но из другой каюты посещался голос м-ра Роджерса, дико взывавшего о медицинской помощи и предлагавшего самые невероятные суммы вознаграждения за нее.

Доктор переходил из каюты в каюту и, собрав сначала свой гонорар, раздал страдальцам соответствующие лекарства. Затем, по должности кока, отправился в камбуз и приготовил какую-то безвкусную кашицу, которую заставил их съесть.

Благодаря его искусству, больные избавились от резких припадков боли, но зато почувствовали такую слабость, что еле могли поднимать свои головы с подушек, и их состояние вызывало мучительную зависть третьего помощника, невыразимо жаждавшего избавиться от взваленной на него ответственности.

Капитан, напуганный своей ужасной слабостью и возникшей тогда у него мыслью о возможной смерти, послал за м-ром Томпсоном, и после краткого, цветистого сравнения стряпчих с акулами, заплатил гинею и составил завещание. Его примеру последовал и м-р Мекензи, но по более низкой оценке. Однако, м-р Роджерс, которому доктор, в интересах своего друга, предложил сделать то же самое, отрицательно покачал головой и поблагодарил небо за отсутствие имущества.

Все трое медленно, но постепенно поправлялись, по мере того, как судно приближалось к Гонг-Конгу. Только у м-ра Мекензи временно возобновились прискорбные припадки, после того, как он однажды зловеще намекнул, что отнимет свои деньги, как только выздоровеет. Он все еще был в постели, когда «Стелла» бросила якорь в гавани Гонг-Конга. Но капитан и второй помощник уже могли подняться наверх и, сидя в креслах на палубе, обменяться взаимными поздравлениями с выздоровлением.

— Вы уверены, коллега, что это не была холера? — спросил взошедший на борт карантинный врач.

— Абсолютно, — ответил доктор Карсон.

— Какое счастье для заболевших, что вы были на судне как раз в этот рейс, — сказал карантинный врач. — Замечательно удачное для них совпадение!

Доктор поклонился.

— Ужасно странно, все-таки, что заболело подряд три человека, — произнес тот. — Похоже как-будто на заразу, не правда ли?

— О, нет, не думаю, — сказал Карсон, быстро, быстро приняв предложение съехать на берег в карантинной шлюпке и переодеться на берегу в более приличную одежду. — Мне кажется, я знаю, что именно это было.

Капитан «Стеллы» насторожил уши, а второй помощник рванулся вперед с раскрытым ртом. Доктор Карсон, в сопровождении карантинного врача и стряпчего, направился к шлюпке.

— Что это было? — вопросительно крикнул ему вслед капитан.

— Я думаю, что вы съели что-то, сильно расстроившее ваш желудок, — ответил тот, выразительно усмехнувшись. — Прощайте, капитан!

Шкипер «Стеллы» ничего не ответил, но, с усилием поднявшись с кресла, добрался, еле передвигая ноги, до борта и погрозил кулаком по направлению к отвалившей уже от корабля шлюпке. Доктор Карсон послал ему в ответ воздушный поцелуй.

— Плавал я с самыми разными шкиперами, — сказал старый моряк. — Знаете, со всякими «открывателями новых земель», улыбнувшись добавил он.

— А расскажу вам про одного такого шкипера. Конечно, многие шкипера имеют всякие фантазии и увлечения, но только этот шкипер всех их превзошел.

— Было это несколько лет тому назад. Нанялся я на шхуну «Джон Эллиот». Это была тихоходная посудина. Попал я на нее в таком состоянии, что сперва просто не соображал как следует. На второй день по выходе в море, от второго помощника, выскочившего из-за обеда, и очень торопившегося высказать свое мнение, я узнал о специальности шкипера.

Плевать мне на всякие ножи и пилы, которые он развесил в своей каюте, — сказал второй помощник, — но когда человек за обедом, рядом со своей тарелкой, кладет отрезанную человеческую руку и занимается ее изучением… брр, это слишком!

— Это еще пустяки, — сказал первый помощник, много плававший с нашим шкипером. — Он помешан на медицине. У нас однажды чуть-чуть было не состоялся мятеж из-за того что он собирался вскрыть одного парнишку, свалившегося с мачты. Он, видите ли, хотел установить причину его смерти.

Специальность капитана скоро стала известной и на баке. Я не слишком задумывался над ней до тех пор, пока не увидел старика Дэна Денниса за чтением. Сидел старик на крышке люка, читал какую-то книжечку, от времени до времени ее закрывал, откидывал голову назад, закрывая глаза и двигал губами, как курица, пьющая воду. А потом снова смотрит в книжку.

— Молодчина Дэн, — сказал я, — в твоем возрасте и все еще готовишь уроки?

— Готовлю, — мягко ответил Дэн. — Может быть ты спросишь меня мой урок? Я приготовил главу о сердечных болезнях, — и передал мне книжку, где описывались всяческие болезни.

— Купил ее в ларьке, — сказал он подмигнув, и потом закрыл глаза и без запинки прочитал наизусть весь свой урок.

— Вот что я чувствую, — сказал он закончив. — Только и хватает у меня силы на то, чтобы добраться до моей постели. Поддержи меня, Билль, а потом приведи мне доктора.

Я, конечно, понял его гениальный план, однако, рисковать не собирался, и потому сообщил повару, что старик Дэн захворал, а потом вернулся к Дэну, чтобы взять у него книжку. Я, знаете ли, очень люблю почитать в свободное время. Дэн сделал вид, что он очень плохо себя чувствует, и даже не слышит, что я ему говорю. Раньше чем я успел отобрать у него книгу, появился шкипер. Вид у него был деловой и в руках он нес чемоданчик.

— Что случилось, друг мой? — спросил он.

— Пустяки сэр, — ответил старик Дэн. — Я себя прекрасно чувствую, только у меня немножко обморочное состояние.

— Расскажи мне подробно, что ты чувствуешь, — сказал шкипер, взяв его за руку, чтобы проверить пульс. Тогда Дэн подробнейшим образом рассказал ему весь свой урок и шкипер неодобрительно покачал головой. Выглядел шкипер очень торжественно.

— Сколько времени это у тебя продолжается? — спросил он.

— Не то четыре, не то пять лет, сэр, — ответил Дэн, — ведь, это, конечно, не опасно?

— Лежи смирно, — сказал капитан, прикладывая докторскую трубку к его груди. — Гм! Боюсь, что твои дела не слишком блестящи. Диагноз дает неблагоприятные результаты. Лежи смирно и я приготовлю тебе лекарство, а повару велю дать тебе крепкого бульону.

Не успел шкипер уйти, как Гарри, этакий здоровый парень размером шесть футов и два дюйма, подошел к Дэну и потребовал у него книжку.

— Пошел вон, — сказал Дэн. — Не расстраивай меня. Ты слыхал, как шкипер сказал, что у меня серьезный диагноз.