Механик спокойно отправился к своим котлам. Впоследствии, во время пути, он сознался, что выкинул всю шутку только для того, чтобы дать капитану возможность показать свое блестящее управление судном. После подобных слов вся злоба капитана растаяла, как снег на солнце, и когда они прибыли, наконец, в порт, у него было столько же в мыслях подавать рапорт на коварного механика, как на своего родного отца.

Шхуна "Сокол" была готова к отплытию. Нагрузили последние тюки товаров, и матросы под главным наблюдением боцмана были заняты последними приготовлениями.

— Все готово? — спросил капитан, коротенький человек лет тридцати пяти, с грубым обветренным лицом. — Снимайтесь!

— Вы разве не будете ждать пассажиров? — осведомился боцман.

— Нет, нет! — поспешно возразил капитан. — Я уверен, что теперь никто не явится. Мы пропустим прилив, если будем еще ждать!

Он обернулся, чтобы отдать приказание, и очутился лицом к лицу с молодой женщиной, сопровождаемой мальчиком с узлами, картонками, чемоданами и т. п. дорожными спутниками.

— Вот и мы, капитан Эванс! — сказала она, легко вспрыгивая на палубу. — Я думала, что мы никогда до вас не доберемся. Извозчик не знал дороги, но я знала, что вы не уйдете без нас!

— Ну, вот вы и здесь! — сказал, с кисло улыбкой, капитан, подавая девушке правую руку, а левую протягивая к уху мальчика, который холодно отклонился. — Сойдите вниз — боцман покажет вам вашу каюту. Билль — это мой лучший друг, мисс Купер, а это ее брат.

Боцман отправился показывать дорогу.

— Славная девушка, — сказал боцман, поглядывая на капитана, облокотившегося на колесо.

— Э-э! — Билль! — продолжал он, внезапно поворачиваясь к матросу, — я в чертовском положении.

— Ну, конечно! — воскликнул боцман, не желая показать, что он совсем не понимает, в чем дело. — Всякий бы заметил! — подтвердил он.

— Теперь — вопрос, что делать? — сказал капитан.

— Да — это вопрос! — осторожно повторил боцман.

— Я чувствую, что запутался! — сказал Эванс, — потому и хотел скорей сняться с якоря. Горе тому, кто встретит на своем пути двух женщин.

Боцман чуть не свистнул, так ясно он теперь все понял.

— Да вы не обручены-ли с этой? — закричал он.

— В августе наша свадьба! — уныло сказал капитан. — Ведь на ее пальце — мое кольцо!

— Но вы же хотели в сентябре жениться на Мэри Джонс, — ужаснулся боцман. — Вы же не можете жениться на обеих сразу.

— Об этом-то я и говорю, — возразил Эванс, — но не нахожу никакого выхода. Я слишком нерешителен во всем, что касается женщин.

— Зачем же, праведное небо! — не переставал удивляться боцман, — вы взяли эту девушку на судно? Ведь другая будет вас, как всегда, встречать на пристани!

— Я ничего не мог сделать! — простонал капитан, — она так захотела, а она бывает иногда очень решительна. Она страшно влюблена в меня, Билль!

— По-видимому, так же, как и другая! — сказал боцман.

— Я даже не могу себе представить, что они находят во мне хорошего, — сокрушался капитан.

— Я также, — откровенно заявил боцман, — что же вы теперь будете делать? Которая вам больше нравится?

— В том то и дело, что я сам не знаю, — сказал капитан.

— Да! — усмехнулся боцман, — не хотел бы я быть в вашей шкуре, когда они обе встретятся.

Эванс с отчаянием поник головой.

— А что если, — после некоторого раздумья, медленно начал боцман, — а что, если я вас избавлю хоть от этой.

— Вы не можете этого сделать, Билль! — решительно сказал капитан, — она знает, что я влюблен в нее по уши.

— Хорошо, я могу попробовать, — коротко ответил боцман. — Девушка мне нравится. По рукам?

— Идет! — воскликнул, протягивая обе руки, капитан, — если вы меня выручите, Билль, я вам не забуду этого всю мою жизнь.

После завтрака пассажиры отправились на палубу, а капитан таинственно поманил боцмана за собой в каюту.

— Вы сегодня утром не вымылись, — сказал он, разглядывая боцмана. — Как же вы произведете впечатление, если вы не будете даже чистоплотны.

— Я выгляжу чище, чем вы, — проворчал боцман.

— Так и должно быть! — сказал предприимчивый капитан, — я вам даю все шансы выиграть дело! Теперь пойдите выбрейтесь и возьмите вот это!..

Он протянул удивленному боцману великолепный шелковый шейный платок с зелеными горошинками.

— Нет, нет, — отверг тот подарок.

— Возьмите, — повторил Эванс, — если вы и сможете чем-нибудь прельстить ее, так именно этим платком; вот вам еще пара новых воротничков!

— Это значит обкрадывать вас! — сказал боцман. — Да к тому же у меня для моей цели нет и подходящего платья.

Их глаза встретились. Эванс задумался, потом отправился к своему шкафу, вытащил новую пару, приобретенную для окончательного покорения сердца мисс Джонс, и молча протянул ее боцману.

— Я не могу принять этой вещи, не дав вам чего-нибудь взамен! — сказал боцман. — Подождите минуту.

Он бросился в свою каюту и также поспешно вернулся, положив на стол перед своим командиром часть своего гардероба.

— Я не возьму, потому что это невозможно одеть! — сказал тот бросив взгляд на костюм своего подчиненного, — это даже неприлично.

— Это еще лучше! — сказал боцман, — по крайней мере контраст между нами будет еще больше!

Капитан после легкого раздумья удалился, а боцман, занявшись основательно своим туалетом, во всем блеске поднялся на палубу.

— Где же капитан? — спросила мисс Купер, так как продолжительное отсутствие Эванса стало уже заметным.

— Он, должно быть, внизу, переодевается, — просто ответил боцман.

Взглянув на него, мисс Купер улыбнулась про себя и приготовилась к чему-нибудь необыкновенному. Она получила это удовольствие: такого растерянного и глупо выглядевшего капитана, как Эванс одетого в подарок боцмана, "Сокол", должно быть, никогда не видал. Обманутая в своих ожиданиях мисс Купер взглянула на него с негодованием.

— Откуда вы взяли эти вещи? — прошептала она.

— Работа, моя милая, работа! — возразил капитан.

— Все-таки недурно было бы приодеться, — сказала язвительно "милая", — не можете же вы венчаться в подобном платье!

— Хорошо, я об этом подумаю! — покраснел капитан, — прошу прощения, я занят.

После этого случая холодность, возникшая между капитаном и девушкой, возрастала не по дням, а но часам.

Временами капитан колебался, но рука бдительного боцмана постоянно и неуклонно направляла его на путь истины. Он был теперь постоянно занят и постоянно груб, и мисс Купер, привыкшая к большему вниманию с его стороны, выходила все больше из себя.

Наконец, в четвертую ночь, когда шхуна проходила мимо Корнуэлла, боцман подошел к стоящему у руля Эвансу и хлопнул его по плечу.

— Готово, капитан, — сказал он, — вы потеряли самую хорошенькую девушку во всей Англии.

— Что?! — недоверчиво сказал капитан.

— Это факт! — ответил боцман. — Вот ваше кольцо. Я не хотел, чтобы она его дольше носила.

— Как же вам это удалось? — спросил Эванс, со странным чувством беря кольцо.

— О, так легко, как нельзя более, — воскликнул боцман. — Я ей больше понравился, вот и все!

— Но что же вы ей говорили? — настаивал Эванс.

Билль размышлял.

— Я не могу вам на это точно ответить, — сказал он, наконец, — но могу только сказать, что я очернил вас, как только мог. Но, оказывается, вы ей не очень и нравились. Она сама мне сказала.

— Желаю вам только всего хорошего, — после долгой паузы торжественно проговорил Эванс.

— Что вы под этим подразумеваете, — резко спросил боцман.

— Такая девушка, как эта, — сказал с дрожью в голосе капитан, — которая может увлекаться двумя мужчинами сразу, никуда не годится. Для меня она гроша медного не стоит.