Девушка вышла из комнаты и вошла с небольшим тазиком и кувшином. Все это было поставлено на табуретку передо мной. Из ящичка был извлечен пакет с ватой, завернутые в бумагу бинты, пузырек с йодом и большие ножницы с изогнутой режущей частью.

- Раздевайтесь, больной - командным голосом сказала девушка и покраснела.

Была не была. Нательная рубаха у меня чистая. Брюки под рясой приличные и модные ботинки со шнурками.

Я снял рясу, рубаху и предстал перед моей врачевательницей в форме, как говаривал мой отделенный командир - "с голым торцем" .

Я был жив и здоров, но девушка внимательно осмотрела мое тело и пришла к такому же выводу, но взяла палочку с ваткой, обмакнула ее в йод и что-то написала мне на спине.

- Что вы там написали? - спросил я.

- А вы догадайтесь, - шутливо сказала девушка.

- Вы написали слово "здоров" , - сказал я.

- Ой, а как вы догадались? - изумилась девушка.

Я не стал ей рассказывать, что оглянулся и в маленьком зеркальце за моей спиной увидел отражение букв д, о, р. Здоров.

- Я маг и волшебник и умею предсказывать будущее, - начал я.

- Вы умеете гадать, - заинтересовалась девушка.

- Умею, но сначала вы расскажите мне, что все-таки произошло, а потом я буду вам гадать, - попросил я.

- Давайте я вам налью молока, а пока вы будете кушать, я вам все и расскажу, - предложила девушка

Я молча кивнул головой.

Молоко оказалось удивительно вкусным с краюшкой ржаного хлеба домашней выпечки. Возможно, что это куплено на рынке или привезено родственниками. Возможно, что девушка из села, но из зажиточной семьи и уже давно живет в столице, приобретя себе черты городской жительницы.

- Я смотрела на вас с другой стороны улицы, - начала свой рассказ Катерина. - Мне не доводилось видеть батюшку с военной выправкой, задумчиво вышагивающего по тротуару. Так и казалось, что вы бывший гвардейский офицер и ушли в монашество из-за несчастной любви...

- Катерина, давайте поближе к событию, - я постарался как можно мягче направить рассказчицу к существу события.

- Ой, а откуда вы знаете мое имя, - удивилась девушка.

Вот тараторочка, так она мне и не расскажет ничего.

- Я вам потом расскажу, откуда я знаю ваше имя, - ответил я и показал рукой, что ожидаю продолжения рассказа.

- Так вот, я иду и смотрю, как вслед вам шагает один человек и держит руку в кармане, а навстречу вам идет такой же человек, то есть мне показалось, что они знают друг друга, и в руке у него что-то блеснуло, как нож. Второй человек достал пистолет и приготовился выстрелить вам в спину, а тут вы резко нагнулись и тот человек три раза выстрелил в того, что был с ножом. И этот человек ударил ножом того, кто стрелял, и оба они упали. Может, они разбойники, но вели они себя так, как полицейские.

- Как это как полицейские? - не понял я.

- Как и всякие полицейские, раз им поручено поддерживать порядок, то они имеют право этот порядок нарушать так, как им хочется. И все друг друга покрывают, - сказала девушка.

Судя по всему, я не был свидетелем бандитской разборки в центре города, а был объектом покушения. Многим большим людям я перешел дорогу, и они решили от меня избавиться.

Нужно на какое-то время лечь на дно, пока не уляжется вся эта шумиха. Катя-Катерина, спрячешь ты у себя на какое-то время человека, здорового, остроумного, поэта и человека, умеющего эти стихи читать, а я тебе за это всю жизнь твою разгадаю и расскажу столько интересного, что ты потеряешь голову.

Я уже почти два часа находился в комнате Катерины П. Нужно было что-то решать. Оставаться дальше было неприлично не только по меркам того времени, но и по меркам нашего времени для людей, которые считают себя культурными. Продвинутое поколение я не имею в виду, потому что России еще будет стыдно за это поколение. Оно будет долго отмываться, доказывая, что и оно нормальное поколение и что ценности мира воспринимаются ими так же, как и нормальными людьми.

- Катерина, у меня к вам большая просьба, - сказал я, - вы не можете мне порекомендовать людей, у которых я мог бы остановиться инкогнито и чтобы никто не проявлял интереса к моей персоне?

- Ой, вы хотите перейти на нелегальное положение, - и красивые глазки девушки загорелись в предчувствии чего-то неизведанного и таинственного.

- Откуда вы набрались таких слов, как нелегальное положение, - спросил я.

- Да как же, все только и говорят о революционерах, о карбонариях и якобинцах, об их благородстве и стремлении помочь всем страждущим. А страждущих в наше время очень много, - рассказала Катя.

Понятно. Сначала нужно романтизировать преступников, а потом уже браться за вербовку сторонников захвата власти. Еще раз убеждаюсь и подтверждаю, что в отдельных вопросах история развивается не по спирали, а по кругу. В технике - да, по спирали, но в социальных вопросах - по кругу.

У нас тоже происходит самая активная романтизация организованной преступности, которая рвется во власть и занимает важные государственные посты. И не без помощи власти существующей, которая произошла от объединения террора и политики и превращения откровенных бандитов в наркомов и партийных секретарей. Затем организованная преступность начинает приобретать черты цивилизованного общества, но при этом, не теряя своей преступной сущности.

Кто забывал законы мафии и старался вырваться из системы круговой поруки, тот становился врагом организованной преступности (читай - государства) и уничтожался. Даже в странах, где исполняются почти все принятые законы, а уровень коррупции измеряется в долях процента, нет-нет да проявляются попытки организованной преступности войти во власть, но эти попытки пресекаются как на этапе выборов, так даже после победы на выборах.

Разубеждать восторженную девушку в том, что это не Робин Гуды, а будущие вампиры и палачи своего народа, дело неблагодарное. Поймет ли она это в будущем, неизвестно, возможно, что передо мной сидит будущий нарком культуры СССР, который, возможно, вспомнит, а может и не вспомнит беседу с монахом, на которого покушались одновременно два человека, чтобы уничтожить его наверняка. Нет, не вспомнит.

- Хорошо, Катерина, назовем это нелегальным положением, - сказал я. - Я чувствую, что нахожусь в большой опасности. Я не имею никаких средств защиты и никого, кто бы помог мне.

- Оставайтесь у меня, - твердо сказала девушка. - Я не боюсь предрассудков и того, что будут говорить за моей спиной. Скажу, что вы мой гражданский муж. Как Вас зовут?

- А давайте мы с вами придумаем это, - предложил я. - Как ваше сердце подсказывает, человек с каким именем достоин находиться рядом с вами?

- Девушка задумалась и сказала:

- Павел Петрович Катенин. Коротко, четко и ясно указывает, чей это мужчина. Катеринин - Катенин. Вы согласны?

- Конечно, согласен, - сказал я. - Вы чудесная девушка, Катерина. А сейчас давайте мы с вами сходим в магазин одежды и купим, что-нибудь цивильное для меня, зайдем к цирюльнику, чтобы привести мой лик в соответствие с сегодняшней модой. Кто сможет меня узнать, кроме вас? Потом зайдем в фотостудию, сделаем фотографию на документы и сфотографируемся вместе. Вы не против?

- Конечно, только в чем вы пойдете, - спросила девушка, - не в рясе же?

- Дайте мне вашу зимнюю шаль, - успокоил я девушку, - я пройду по городу, и никто мне ничего не скажет, а вдруг это новая мода.

Деньги в моем поясе были, и немалые. Золото оно и в Африке золото. И в Москве в мое время еще со времен моего прошлого путешествия к Карлу Марксу в банковской ячейке лежат золотые монеты с профилем императора Николая Второго. От Петербурга до Москвы недалеко.

На мужчину с длинными волосами и длиной бородой с накинутой на плечи шалью многие прохожие обращали внимание и улыбались, но через полчаса этот мужчина уже выходил из магазина одежды в прекрасно сшитом бостоновом синем костюме в еле заметную полоску. На мне была манишка с галстуком и манжеты. Шляпа-котелок под цвет костюма завершала одеяние. В магазине был сделан заказ на демисезонное пальто с тонким норковым воротником и на меховую шапку "москвичка" . Кто-то называл ее боярской, но всем она помнится именно как "москвичка" в любом городе Российской империи.