Я снова зашел в церковь Сан-Игнасио и через какое-то время уже шагал по улочкам старого Буэнос-Айреса к себе домой, чтобы быстрее сесть за стол, включить компьютер и записать впечатления от сегодняшнего дня.

Неожиданно на моем пути вырос какой-то человек в светло-сером костюме. Подняв руку с пистолетом, он начал говорить по-русски:

- Именем Союза Советских Социалистических Республик ..., - и начал стрелять из пистолета. Как я успел заметить, полицейский "Вальтер" калибра 6,35 мм.

Я инстинктивно для защиты поднял руку с компьютером и почувствовал сильный удар в грудь.

Бесполезных вещей не бывает. У каждой вещи бывает своя история и своя судьба. Здравый смысл подсказывал мне, зачем тебе нужен ноутбук там? Зачем? Пригодился. Если бы не он, то не писать мне эти строки. Меня спасло то, что стрелок был меткий и все три пули угодили в район жесткого диска компьютера. Он хоть и маленький, но действительно жесткий.

Пули пошли рикошетом, но одна не улетела, а застряла между монитором и процессором, разворотив жидкокристаллическую поверхность. Если бы динамическим ударом меня не сшибло с ног, я бы этот компьютер расколотил о голову стрелка.

А вообще-то жаль, что Григоревич обладает дипломатическим иммунитетом. С каким удовольствием я бы врезал ему по роже. Не по морде, а именно по роже. Нашелся еще один Рамон Меркадер, захотелось Героем Советского Союза стать. Врагов будем уничтожать, где бы они не находились. Сталинисты хреновы. Стоит мне рассказать о том, какие слова кричал камикадзе, то всю советскую резидентуру вычистят в течение двух-трех дней, вышибут еще парочку чистых дипломатов и вся Латинская Америка года два будет говорить о том, что Советский Союз всюду рассылает своих агентов-убийц и никому нельзя спокойно чувствовать себя ни днем, ни ночью.

Факт покушения не скроешь, а вот как скрыть ноутбук и как объяснить, почему я остался жив, потому что я падал на виду у прохожих? Но потом я встал и пошел дальше. Никто не успел подбежать ко мне на помощь, потому что все прятались от киллера. Буду объяснять, что пули в меня не попали, потому что я вовремя упал, а прохожие спугнули убийцу и он убежал. Будут искать следы от пуль, а они у меня в ноутбуке. Не найдут.

Если возникнут какие-то вопросы, то до сентября я смогу продержаться, а может, удастся оформить путевку и раньше. Нужно будет при встрече Дарьи проникнуть в зону досмотра и присоединиться к ней. Но все равно не будет выездного штампа из России, зато удастся поставить штамп здесь, а потом свалить все на невнимательность пограничников, хотя ребята вовсе не виноваты, но как-то нужно возвращаться домой.

Ноутбук я закинул на антресоли. Когда хозяева будут производить ремонт? Не скоро. Найдут - выбросят или передадут властям, а те объявят это артефактом или свидетельством посещения этого места инопланетянами, будут серьезно рассматривать эту квартиру как пересылочный пункт между мирами, устроят здесь наблюдательную лабораторию, а научные сотрудники будут жить здесь, прислушиваясь к каждому шороху и на шорохах защищая кандидатские и докторские диссертации.

В этот же день меня посетили начальник SIDE с доктором, чтобы освидетельствовать на предмет возможной травмы. Понятно, нужно осмотреть тело, чтобы убедиться, что нет каких-то тайных знаков, эсэсовских номеров или татуировок с группой крови, каких-нибудь якорьков, птичек, крылышек, эмблем частей Советской или другой армии и надписей типа: "Не забуду мать родную" . Оба поздравили меня с благополучным исходом, а начальник SIDE клятвенно обещал найти преступников.

- А так ли это нужно, - думал я, - все равно все пойдет своим чередом. Перон победит на выборах, будет опираться на свои спецслужбы при проведении реформ. Его все будут одинаково любить и ненавидеть, и не прощать ему проявлений силы и слабости, свойственной всем более или менее выдающимся людям.

Позвонил президент Перон:

- Сожалею о сучившемся. Это лишний повод усилить наши спецслужбы нашими людьми. Я на вас надеюсь, уважаемый сеньор Антонию. Мадам Перон передает вам пожелания скорейшего выздоровления.

- Господин президент, я совершенно здоров и завтра же буду на своем рабочем месте, - сказал я. - Мой поклон Вашей супруге.

Донна Мария примчалась сразу, как только услышала о покушении. С ней я не чувствую неловкости как человек 1945 года, но как человек 2008 года я принадлежу совершенно другой женщине. Хотя помню все, что происходило со мной в другие времена и в других местах.

- Антонио, я чуть не сошла с ума, когда узнала, что в тебя стреляли, - сказала растроганно она. - Говорят, сама Дева Мария защитила тебя.

Я прижал ее голову к своей груди и сказал:

- Дева Мария всегда со мной и будет со мной даже тогда, когда меня здесь не будет.

- Ты куда-то собрался, - с ноткой подозрения спросила меня донна Мария.

- Никогда нельзя быть уверенным в постоянстве всего, - как-то неопределенно сказал я. - Все в руках Божьих. Мы предполагаем, Бог располагает. Давай будем счастливы тем, что он нам дал. Счастье складывается из счастливых мгновений, человек счастлив тем, что он имеет, даже воспоминания его делают счастливыми. Давай и мы сделаем так, чтобы и наши воспоминания были частичкой счастья, - я говорил и знал, что скоро уйду навсегда, и только когда-нибудь волной воспоминания пронесется время, проведенное в Аргентине и прекрасная учительница испанского языка, с которой связана часть моей жизни.

Мария лежала на моей груди, улыбалась и думала о чем-то своем, убаюкиваемая моим тихим и ласковым голосом.

О произошедшем событии не обмолвилась ни одна газета. И правильно, зачем накалять обстановку перед предстоящими выборами.

Ровно через неделю я был в Буэнос-Айресе 2008 года. Я был одет в соответствии со временем и никто не обращал на меня никакого внимания, как и на тысячи находящихся рядом со мной и одетых так же граждан.

В почтовой ячейке лежал пакет DHL. Написано положить в ячейку, туда и положили пакет. Прямо на почте я заполнил необходимые бумаги на получение виз для поездки в турпутевку, поставил необходимые подписи. Подошел к окошечку экспресс почты и отправил свое сообщение в Россию. Приемщица достаточно удивленно посмотрела на меня и приняла пакет.

- Сеньор гражданин Аргентины, - спросила она меня.

- Си, сеньора, - ответил я и сделал жест, что сейчас достану из кармана документы.

- Сеньору не нужно беспокоиться, его почтовое отправление в течение трех дней будет у адресата, - улыбнулась мне девушка.

Конечно, интересный пакет по всей вероятности будет обследован спецслужбами, моя фамилия и имя будут внесены в базу данных и мое "прибытие" по турпутевке не останется незамеченным. Я думаю, что когда я сбрею "дон-педровскую" бородку, то вряд ли меня узнает какая спецслужба.

Из Интернет-кафе отправил сообщение Дарье об отправке пакета с документами и попросил, чтобы ровно через две недели она ждала моего письма по электронной почте и подготовила информацию о ходе оформления путевки. Сделал приписку, что почтовый адрес уже не действителен. Не хватало мне еще быть задержанным по подозрению в чем-то в момент извлечения корреспонденции.

В поисковике в интернете набрал фамилию "Григоревич" и просто поразился. Это просто ас разведки. Ничего себе знакомец по дипломатическому приему.

Иван Карлович Григоревич родился в 1913 году в семье врача. В 1930 году вступил в Компартию Польши. В 1933 году выехал во Францию, где учился в парижской Высшей школе социальных наук и одновременно являлся членом редколлегии одного из коммунистических журналов. Затем был направлен на нелегальную партийную работу по линии МОПР в Аргентину.

В сентябре 1936 года ЦК Компартии Аргентины направил Григоревича в Испанию, где он являлся адъютантом начальника штаба армии Мадридского фронта генерала Рохо.