-- Если мы не можем договориться, как добрые иудеи..., - Ония обернулся к Балисте и сказал по-латыни: - Господин децемвир[51]! Это заговорщики из Братства Солнца, злейшие враги кесаря и римского народа.

  -- Заговорщики рядом с главной стоянкой флота! Схватить их! - взревел Балиста и ринулся с мечом и щитом прямо в магический круг.

   От стрелы Виряны ветеран прикрылся щитом. В следующий миг его меч зазвенел о меч Каллиника. Горожане с копьями и палками бросились было следом, но вдруг по всему магическому кругу встала стена пламени. Кто-то попытался ударить копьем сквозь огонь, но древко мигом перегорело, словно былинка. Тут амазонка, ударив секирой плашмя, оглушила ветерана и сказала своим спутникам:

  -- Каллиник! Иосиф! Хватит отвлекаться, начинайте же!

   Заколов барашка, мужчины начали сложный обряд. Тем временем Ония, трясясь от страха перед более сильными магами и теми, кого они вызывали, принялся ослаблять огненную преграду. Теперь древки уже не вспыхивали, и горожане пытались достать чародеев копьями. Виряна металась, отбивая удары. Грубые насмешки летели в адрес ее и двух мужчин. А те, словно ничего не замечая, сосредоточенно разрушали паутину чар, сплетенную Симоном Магом вокруг кургана.

   Черные тени вставали над насыпью, ухмылялись рожами демонов из-за надгробий, корчились, рассеивались. А голоса, звон оружия, конское ржание все громче доносились из-под земли. Луч света с севера позолотил стелу на вершине. И вот уже рядом со стелой поднялась фигура могучего всадника на белом коне, в рогатом шлеме, с длинной седой бородой. Следом из-под каменных надгробий один за другим стали подниматься всадники с мечами и копьями. Пожилые или совсем седые, они, однако, не выглядели слабыми или усталыми. Рядом со всадниками вставали черные псы с полыхавшими огнем глазами и пастями.

   Пришедший в себя Балиста при виде их вскочил и бросился с мечом - не на своих живых противников, но на ненавистных германцев. Его не остановила даже огненная преграда, изрядно ослабленная Онией. Но один из призраков ударил копьем - и ветеран рухнул замертво без единой раны, даже без трещины на щите. Остальные горожане бросились наутек, падая и толкая друг друга в трясину. Призрачные всадники помчались следом, избивая их, но длиннобородый старик громко сказал:

  -- Оставьте их, они не достойны умереть от оружия. - Он обернулся к троим, стоявшим в круге. - Не знаю, кто вы и зачем освободили нас. Но пусть благословит вас Водан, хоть вы и не германцы. Дружина! Клянусь копьем Отца Битв, мы загостились в этой земле. Война зовет нас в Бойохейм, волки и вороны ждут добычи. Вперед! Заслужим Валгаллу!

   Неслышно ударив копытами в землю, призрачные кони со всадниками взмыли в ночное небо. Двое магов и амазонка, обнявшись, глядели им вслед.

   "Отважные" равенцы тем временем бежали, не разбирая дороги. Уцелевшие рассказывали потом о появлявшихся вдруг среди топей обольстительных красавицах, оборачивавшихся жуткими эмпузами с ослиными ногами и змеедевами-ламиями. Демоницы тащили мужчин в болото, выпивали кровь, мучили любовью до смерти. Но еще ужаснее было мчавшееся по небу войско мертвых варваров. Летящие тучи затмевали луну и звезды, вой ветра сливался с воинственным кличем, ржанием коней и лаем огнеглазых псов. Победно реяло по ветру знамя с белым волком. Перепуганная городская курия постановила: приносить Марободу и его воинам умилостивительные жертвы, а Балисте - благодарственные, как герою.

   В это самое время у городка Форум Юлия, возле подножия гор над берегом Средиземного моря вдруг ожил такой же зловещий курган с каменными стелами. Одни лишь испуганные пастухи видели, как вышли из насыпи и понеслись на северо-восток грозные всадники. Предводитель их был молод, не старше тридцати лет, без бороды, но с густыми вислыми усами. Длинные светлые волосы падали на плечи из-под рогатого шлема. Красный, шитый золотом плащ реял по ветру. Молоды и сильны были и его спутники. Воинственно ржал огненно-рыжий конь вождя. Громко лаяли черные псы с огненными глазами.

   Не чары Мгера подняли их всех из могилы, не зов солнечного меча. В укромном распадке за Бычьей скалой Бесомир пробормотал заклятие, сообщенное ему Валентом. Оно сняло с кургана незримые печати, некогда наложенные Симоном Магом. Черный друид колдовал наспех, в страхе прислушиваясь: не учуяли ли его оборотни-нуры и песиголовец. Храбрости Бесомиру не придавали даже обступившие его головорезы-бастарны. По-настоящему он полагался лишь на двоих собственных телохранителей-песиголовцев, выгнанных из стаи. И Мгер от него не ушел бы, если бы они тогда не отлеживались в стане, отравившись испорченным вином.

   Две дружины мертвецов летели над городами и селами, мощеными дорогами и безлюдными горами. Летели, пугая обывателей, самим своим видом предвещая великие войны, нашествия варваров, потрясение Империи. Слухи и пророчества одно страшнее другого поползли по каменным городам.

   А в долине у Бычьей скалы плясали воины. Русальцы древним танцем с мечами помогали чарам Мгера, остальные грелись и веселились во славу Солнца. Ардагаст лихо плясал вокруг Ларишки, а оба конунга вовсю старались привлечь внимание Ардагунды. Меч и секира в ее руках легко и звонко скрещивались с клинками братьев. Но вдруг встал перед ней, звеня мечом и акинаком и хищно поблескивая темными глазами, чернобородый Арнакутай. И вот уже царица амазонок вертится златоволосым вихрем, а торжествующий языг идет вприсядку вокруг нее.

  -- Ай да царица! Поймала Дикого Пса! - смеется Яснозор.

   Рядом Шишок под гусли Пересвета чего только не выделывал на потеху поляницам. Вдруг Вышата взмахнул рукой. и пляска враз остановилась.

  -- Взгляни-ка, сынок, духовным зрением: кто к нам скачет? - обратился волхв к Вышко.

  -- С юга дикая охота летит. Впереди - старик длиннобородый... С запада... тоже. Там главный - молодой воин, усы, как у словенина, плащ красный с золотом, будто огонь горит...

  -- Катуальда! Величайший герой готов! Он тоже будет биться с римлянами! - восторженно вскричал Валамир.

  -- Как бы он вместо этого с Марободом не сцепился, - озабоченно покачал головой его отец.

   Вышата встревожено сказал что-то Вишвамитре, тот приказал:

  -- Русальцы! Перегородим долину, прикроем костер и Бычью скалу.

   Священные воины быстро встали в две цепочки, между которыми оказались костер и скала с пещерой, выставили вперед жезлы. Две светящиеся, полупрозрачные золотые стены пересекли долину. Вышата сжал священную секиру - бывшую Секиру Богов, опасную и для бестелесных. Лютица и Милана взлетели, оборотившись орлицами. А Вышко продолжал:

  -- С севера летит большая дикая охота. Впереди - сама Яга. И с востока тоже. Ту охоту ведет одноглазый старик на восьминогом коне...

  -- Водан! - разом выдохнули германцы.

   Торжественная тишина святой ночи враз исчезла. С четырех сторон все сильнее и сильнее задул ветер. Забушевала метель. Заскрипели, застонали деревья. В вое ветра все громче выделялись грозные крики, рев, ржание, лай. Никто не удивился, когда из кургана вдруг беззвучно вышли старик в белом плаще, с гривой нестриженых седых волос, и четверо длинноусых словенских воинов. Все пятеро, не произнеся ни слова, стали в строй русальцев. Лишь старик кивнул приветственно Мгеру и конунгам. В суровом молчании застыли воины и вожди. Те, кто не умел колдовать, знали, что их оружие бессильно против духов, но готовы были мужественно встретить хоть богов, хоть предков, хоть исчадий пекла. На то и самая длинная ночь в году, святая и страшная.

   С трех сторон приближались к долине три сильных ветра, а с четвертой, северной - настоящий шквал. Вот-вот они сойдутся - и чудовищный вихрь превратит долину в хаос снега, переломанных деревьев, камней и изуродованных трупов. Дикую охоту, летевшую с востока, вел высокий одноглазый старик в островерхой шляпе, с покрытым рунами копьем в руке, на неутомимом восьминогом коне. Старик имел много имен: Высокий, Сеятель Раздоров, Ужасный, Отец Битв и просто Дикий Охотник. За ним скакали прекрасные воительницы в доспехах и могучие воины, одни с бронзовыми секирами и мечами, другие - с железными клинками и в кольчугах.