- Велите под страхом смерти никого кроме нас к Вам не пускать.

Стража не сильно и удивилась новому приказу Владыки. Он с утра чудил.

- Дальше? - спросил Зимруд.

- Раздевайтесь и завернитесь в этот плащ. Штаны можно оставить.

Зимруд рот открыл от удивления

- Времени мало. Хорошо бы еще бороду сбрить, чтоб не узнал никто... Скорее. Гульшари, давай твой шарф, лицо ему замотаем. И плащ тоже давай, в чем он ее проведет? Так... Себе я на кухне еще возьму... Быстро!

Через десять минут из покоев Владыки вышли две женшины, закутанные в плащи. Захария велела передать, чтобы царя ни в коем случае не беспокоили. Под страхом смертной казни! Ну, кто ж сунется после такого предупреждения? Дураков нет.

В спальне Зимруда осталась сидеть Гульшари, а две наложницы отправились на кухню. Правда, одна со спины казалась несколько широкоплечей и неуклюже семенила, словно шла на полусогнутых, да и обувь ей, видать, была маловата...

Когда добрались до кухни, Захария прикрикнула на мальчишку-посыльного, чтобы принес ей плащ, мол, запачкалась. Пока мальчик побежал, она, пользуясь тем, что никого рядом не было, вывела Зимруда к потайной малой дверце наружу. Царь поразился, как легко можно проникнуть во дворец, если знать все ходы-выходы. У самой двери Захария сняла тот плащ, что взяла у Гульшари и отдала Владыке со словами:

- Господь да поможет, тебе, царь! Иди, и сделай невозможное!

- Сестра, я не забуду...

- Иди уже, время не ждет, - и подтолкнула Зимруда к выходу, а сама осталась ждать его в кухонных закоулках.

- Погоди! Забери эти ужасные туфли! - зашептал Зимруд, сбрасывая с себя обувь Гульшари, - Уж лучше босиком, чем в этих орудиях пытки!

Если бы не так ответственно было это все, Зимруду подобная вылазка могла показаться интересным приключением, он даже дал себе слово при случае повторить. Конечно, довольно сложно, и как-то совсем не по-царски, было стырить кое-какую старую одежду и обувь на базаре, а уж одеть это на себя... Бррррр.... Но царь твердо знал, что цель оправдывает средства. И потом он всем все вернет. В десятикратном размере. Лишь бы дело выгорело...

В общем, меньше чем через час блужданий по базару и запутывания следов, Владыка оказался на улице, ведущей к храму.

***

Надин сидела на ступенях храмового стилобата уже третий час. От скуки она любовалась чудесным овальным озером, которое питал священный источник. Ступени стилобата подходили близко к берегу. Озерцо было очень глубокое, а вода в нем холодная, прозрачная и яркая, как драгоценный сапфир. В центре, из-за большой глубины озеро казалось темно-синим, а у самых берегов, где плескались крохотные волны по белой гальке - лазурно-голубым. К самой воде спускались цветущие деревья. Таких деревьев, с крупными радужными цветками, не было больше нигде, они росли только рядом со священным источником. Девушке ужасно хотелось побросать камешки в прозрачные воды озера, или хотя бы сорвать хоть один прекрасный цветок, но она не смела. Нельзя же вести себя как неразумное дитя.

Еще и есть ей хотелось ужасно, и вообще, с утра девушку преследовало какое-то фантастическое невезение. Все началось с того момента, как она рассталась с семейством Ворсов. Потом ее заманили в какую-то подворотню, отобрали узелок, пока она гонялась за мальчишкой, что украл ее пожитки, совсем заблудилась, и только через полтора часа долгих расспросов смогла найти дорогу к храму. И вот теперь сидела на ступенях. Мать сказала, что ее отец находится при храме неотлучно. Так вот! Никого при храме не было! Ей было жаль себя, и хотелось плакать. Пару раз к ней подходили какие-то странные люди, спрашивали, зачем она здесь сидит, Надин отвечала, что ждет отца. Но девушка все больше отчаивалась. И вот в какой-то момент к ней подошел мужчина в одеянии с капюшоном, спросил:

- Что ты здесь делаешь, дева?

Надин всхлипнула:

- Отца жду, господин, он при храме работает. Но его что-то нет...

- Жди, твой отец появится. Не уходи никуда.

- Но я ужасно хочу есть, а у меня все украли. Я теперь нищая...

- Ты теперь... нищая? - как-то удовлетворенно произнес ее собеседник.

- Получается...

- Так делай то, что делают все нищие - проси. И тебе подадут еду.

- Правда? - недоверчиво спросила Надин.

- Правда, - ответил странный мужчина.

- Тогда... не дадите ли вы мне немного еды? - робко попросила девушка.

- Бери, девочка моя, - он вынул из-за пазухи и протянул ей румяную горбушку.

Иссилион не мог смотреть, как его бедное одинокое дитя нахохлившись сидит на ступенях. Он понимал, что так надо, что это необходимо для дела, но его отцовское сердце разрывалось. А потому он подошел к ней, поговорил, дал хлеба и отошел следить дальше, ругая нерасторопного Зимруда на все лады и ворча сквозь зубы:

- Послал же бог зятька!

Но вот, наконец, он заметил кравшегося, как мелкий воришка, Владыку, наряженного в сомнительные лохмотья, и чуть не испортил дело громовым хохотом. Однако, быстро взял себя в руки. Теперь все дело за Владыкой.

- Ну, зятек, посмотрим, на что ты годишься, - бормотал Иссилион, накидывая невидимость и присоединяясь к команде духов, осуществлявших контроль за ситуацией. Они сегодня с самого утра вели Надин, умаялись, пока все сделали как надо. Так что, свои места в партере все честно заслужили, оставалось наблюдать спектакль.

***

Зимруд увидел маленькую фигурку на ступенях сразу. Худенькая, вся замотана в какое-то пестрое покрывало. Такие носят женщины кочевников. Он не решался подойти, вдруг страшно стало. Какая она, его новая судьба, что должна принести спасение от того давнего проклятия. Красивая или нет... А вдруг она уродина... Или сварливая... Или калека...

Девушка не подозревала, что за ней кто-то наблюдает из укрытия, она доела хлебную корочку, стряхнула крошки. Ей, видимо, стало весело, она негромко запела. А у царя сладко заныло сердце - голосок был нежный и звонкий, он словно касался тайных струн его души. Этот голос и вывел Зимруда из укрытия и заставил подойти совсем близко.

- Кто ты? - спросил он.

Девушка вскинулась от неожиданности и на Владыку уставились огромные лучистые голубые глаза. Дух занялся у царя, а внутри все задрожало:

- Боже... Ее глаза светятся совсем как... как у моей Нитхиль... - подумал он.

Больше Зимруд не думал ни о чем и не сомневался, он знал, что его судьба дает ему еще один шанс на счастье.

- Кто ты? Какого рода? - повторил он свой вопрос.

- Я... Надин... - девушка потупилась.

Мужчина показался ей невероятно красивым, Надин таких еще не видела никогда, смущение овладело ею, румянец залил щеки, но она сочла своим долгом ответить:

- А рода я своего не знаю, потому что никогда не знала своего отца. Сегодня надеюсь его увидеть, - она помолчала пару секунд, а потом добавила, - Он работает при храме, я его тут жду. А пока вот... прошу милостыню.

- Так ты нищая и не знаешь своего рода?

- Так, господин.

Девушка кивнула, а Зимруд ужасно обрадовался. Он присел рядом, смущенная Надин пыталась отодвинуться и встать, но тот спросил:

- Почему ты хочешь сбежать? Я тебя пугаю?

- Нет... но вы меня смущаете, господин. Кто вы?

- Я никто, просто мужчина.

- Не может этого быть.

- Почему?

- Как почему? У каждого есть имя.

- А у меня нет, я просто мужчина. Так и живу, - улыбнулся Зимруд.

- Вы смеетесь надо мной? - она немного осмелела, и, глядя в его бархатные ласковые глаза, начала донимать Зимруда вопросами.

Но царь на все хитрые вопросы отвечал так легко и весело, что Надин притворно злилась, стараясь поймать его на вранье. В конце концов, они оба громко смеялись, внезапно обнаружив, что кажется, знают друг о друге все. Словно знакомы тысячу лет, словно они половинки одного целого. Тогда Зимруд, сглотнув от волнения, осторожно поправил выбившуюся из-под накидки светлую прядку волос и спросил: