- Нет! Нет! - она указала трясущейся рукой на дверь, - Уходи, Даг!

Лея! Она не любит его и любит Лея... Она его гонит! У Дага случился припадок ревности, многократно усиленный бешенством и болью отказа. Непроглядный мрак хлынул из него и затопил все вокруг. Девушка испугалась, стала кричать, звать на помощь. Это отрезвило темного, Даг опомнился, срочно накинул звуконепроницаемую завесу и втянул всю свою тьму. Поняв, что только что окончательно все испортил, он пытался утешить и успокоить Янсиль, но та тряслась от нервного перенапряжения и испуга.

- Прости... Я не хотел тебя пугать... Прости.

Зубы у Янсиль стучали а голос дрожал, из глаз текли слезы:

- Уходи... Даг... Прошу тебя... Уходи...

Темный крутнулся на месте, взвыл от досады, сжал кулаки, сделал было шаг к ней, но Янсиль, видя его ярость, сжалась от ужаса. Тогда он метнулся из угла в угол, бросил на плачущую девушку отчаянный взгляд и исчез из комнаты.

***

Всю эту неприглядную картину наблюдал Фрейс, случайно оказавшийся свидетелем выходок темного. Он понял, что ситуация непростая, и поведение темного угрожает безопасности внучки Кариса и Горгора. И если с ней что-то случится, а он, Фрейс, мог вмешаться и ничего не предпринял, его по головке не погладят. Поэтому он сразу же дал знать Стору и Фицко, а сам благоразумно спрятался подальше, прикинувшись цветущим кустиком на самом краю террасы. Ссориться с Дагоном Фрейсу тоже было неудобно, все-таки тот ему помог, замолвил словечко... В общем, Фрейс сделал свое дело, и теперь Фрейс мог удалиться.

Это все объясняет, почему, когда разъяренный Дагон вылетел пулей из покоев принцессы Янсиль, его встречала команда из всех духов, живущих во дворце, во главе со Стором и Фицко. Даг взглянул на них, скрестил руки на груди и выгнул бровь в удивлении. Вперед трясясь вышел Фицко, поскольку он тоже был темный по сущности. Даг смерил его презрительным взглядом, но Фицко приосанился и сказал:

- Горгор и Карис оставили нас старшими, присматривать за дворцом и за безопасностью дочери Владыки.

- Вот и присматривайте.

- Вот мы и присматриваем, - Фицко провел рукой по волосам, приглаживая ленточки тьмы, выползшие от волнения, - А ты сегодня напугал принцессу, довел ее до слез. Спрашивается, как ты мог, чего ты хотел от девушки? Где твоя совесть? Совсем стыд потерял! Уходи! И нечего сюда таскаться!

Фицко вытянул руку, указывая Дагу, чтобы тот убирался прочь. За спиной Фицко стянулись в шеренгу и подобрались остальные, они смотрели на Дага неприязненно и с укоризной.

Дагон с досадой оглядел всю эту дохлую команду защитников. Он один был сильнее их всех вместе взятых в десятки раз, а Фицко смахнуть, ему было вовсе равно что раз плюнуть. Но сознание своей вины и определенная дань уважения к возрасту и смелости старого слабенького духа, все-таки заставили его уйти. Разумеется, шумнув напоследок.

Несколько небольших деревьев попадало, волосы у многих из бодрой команды стояли дыбом, но они выиграли этот бой. Убедившись, что Дагон ушел, Фрейс вылез из своего убежища, он и сам от страха еще больше разлохматился и теперь его зеленые волосы, в которых торчали цветущие веточки, впрямь напоминали куст. Стор обалдело таращился на небольшой погром в саду, но Фрейс его успокоил, что к утру все будет как прежде, и даже лучше.

Тем временем, привлеченные шумом на террасу прорвались амазонки. Духов тут же ветром сдуло, все моментально поскрывались в саду. Стражницы ринулись в покои принцессы, проверить все ли в порядке. Оказалось, что не совсем. Принцесса Янсиль была заплакана и сказала, что ей приснился кошмар, и потому она кричала. Примчалась заспанная прислужница, распорядилась принести теплого молока с медом из кухни, все хором проследили, чтобы принцесса выпила, и вернулись каждая на свой пост.

Вроде, инцидент исчерпан, и духам можно было расходиться по своим местам, но почему-то осадок у всех остался очень неприятный.

***

Эту ночь Владыка Зимруд снова провел в обществе Захарии и Гульшари. Удивительно, но после смерти Марханзара ему просто необходимо было чье-то общество. Даже не совсем так, ему необходимо было общество людей, перед кем он мог не стесняться показать свою слабость. К сожалению, во всем его огромном дворце, полном разнообразнейшего народа, нашлось всего лишь две женщины, с которыми великий царь мог не притворяться, а был просто тем мужчиной, что вынужден, подчиняясь долгу, слишком часто делать не то, чего ему хотелось на самом деле. Не очень-то счастливым мужчиной. Не радовала ни власть, ни богатство, ни прекрасный дворец, равного которому нет во всем мире, ни, тем более, гарем, полный прекрасных как сон женщин. Гарем в последнее время вообще был источником тревоги и волнений, но выхода Властитель не видел.

Новый начальник тайной стражи Файриз, пришедший на смену Марханзару, отнесся к своим обязанностям со всей серьезностью и наводнил дворец дополнительным количеством стражников всех мастей, установил систему паролей, дополнительных проверок и патрулирования. Это, конечно, похвально, однако создавало невообразимую суету, в которой любой злоумышленник мог бы чувствовать себя как рыба в воде. Что уж говорить о Михеле, тот в ожидании часа своего освобождения из цепких лап Его Величества Баллерда получил злачную ниву для своих коварных замыслов по развращению дворцовой стражи и прислуги. Единственное, о чем жалел злой, было то, что он не мог пробраться выше второго уровня дворцовых террас. Печати, поставленные добрыми, делали для него недосягаемыми верхние уровни дворца, на которых располагались личные покои Владыки Зимруда и его гарем.

Но Михель уже имел планы, как ему достичь заветных уголков дворца. Он даже знал, кто в этом ему поможет.

- А вот, кстати, и он, - сказал себе злой и направился в ту сторону, где он заметил характерное движение энергии.

На самом краю нижней террасы метался укрытый невидимостью Дагон. Несчастный темный был зол и невыносимо страдал, его как магнитом тянуло вернуться и поговорить с Янсиль, объяснить ей, что он не собирался ее пугать, что все нечаянно вышло. Что он любит ее больше жизни... Но он не мог вернуться. Не сейчас, когда его прогнали. И если бы только эта жалкая горстка духов-защитничков! Стал бы он с ними считаться! Его не хотела видеть ОНА.

Когда он вспоминал ее слова, что она любит Лея... Когда он думал об этом... Когда... Непонятная жажда крушить все вокруг овладевала им. Ревность. Дикая ревность. Змеи огненные, терзающие разум, вызывая боль в сердце и, поверх всего этого, чувство вины. После сегодняшнего эти защитнички явно все растреплют Лею. Черт! Он не хотел, чтобы светлый узнал об этом. Даг вообще не хотел, чтобы Лейон узнал, что он тайно приходил к Янсиль по ночам. Он надеялся провернуть все так, чтобы она сама выбрала его, своего страстного ночного поклонника. Тогда темный с чистой совестью мог бы сказать Лею:

- Извини, друг, но мне повезло больше. Без обид.

Дагон еще помнил, что светлый его друг. И вообще, он просто хотел забрать Янсиль себе, а потом они будут друзьями как прежде.

Даг понимал, что сейчас он врет себе. Темный совершенно не знал, что скажет светлому, когда тот его спросит, что он делал у Янсиль ночью, и бесился от бессилия.

- Дагон, мальчик мой, что с тобой? - голос злого был полон непритворной заботы.

Тот взял себя в руки и ответил довольно ровным тоном:

- Ничего особенного, просто пообщался с местными, - Даг сплюнул под ноги.

- Ааааа, а я думал, ты с ними в хороших отношениях.

- Был до сегодняшней ночи, - глухо пробормотал темный.

- А как у тебя дела с Янсиль? - приятно было поворачивать нож в ране мальчишки, Михель с удовольствием впитывал боль темного.

- Плохо. Она сказала, что не любит меня... Чтобы я не прикасался, - глухой шепот, мучение в голосе, - Что ей неприятно... Прогнала меня.

Михель кивнул и хмыкнул в ответ, но Даг, ничего слыша, продолжал: