И судьи послали пристава Окуня и велели взять с собою в понятых Мня⁶, приказали взять в правде переславскую Сельд. Пристав же Окунь емлет в понятых Мня, а Мень Окуню приставу сулит посулы великие и рече: «господине Окуне! аз не гожуся в понятых быть: брюхо у меня велико — ходить не могу, а се глаза малы, далеко не вижу, а се губы толсты — пред добрыми людьми говорить не умею». Пристав же Окунь емлет в понятых Головля и Езя. И Окунь поставил в правде переславскую Сельд. И судьи спрашивали в правде у переславской Сельди: «Сельд, скажи ты нам про Леща и про Ерша и промеж ими про Ростовское озеро». Сельд же рече в правде, — «Леща с товарищи знает; Лещ человек добрый, христианин божий, живет своею, а не чужою силой, а Ерш, господа, злой человек, Щетинник, ябедник, скитается по рекам и по озерам, а где тот Ерш впросится ночевать, и он тут хочет и племя развести». И судьи спрашивали. — «Правда, Сельд переславская, скажи ты про того Ерша, знают ли его на Москве князья и бояре, дьяки и дворяне, попы и дьяконы, гости богатые?» «Правда, — Сельд переславская сказала, — знают его на Москве на земском дворе… ярышки кабацкие; у которого лучится одна деньга, и на ту деньгу купит Ершев много, половину съедят, а другую расплюют и собакам размечут, да сверх того ведомо то и самому Осетру, каков тот Ерш!» И Осетр сказал: «господа! Аз вам не правда, ни послух и скажу вам правду божию, а свою беду: когда я шел из Волги-реки к Ростовскому озеру и к рекам жировать, и он меня встретил на устье Ростовского озера и нарече мя братом, а я лукавства его не ведал, а спрошать про него, злого человека, никого не случилось, и он меня вопроси: братец Осетр, где идеши? И аз ему поведал: иду к Ростовскому озеру и к рекам жировать. И рече ми Ерш: братец Осетр, когда аз шел Волгою-рекою, тогда аз был толще тебя и доле, бока мои терли у Волги-реки берега, очи мои были аки полная чаша, хвост же мой был аки большой судовой парус; ныне, братец Осетр, видишь ты и сам, каков я стал скуден, иду из Ростовского озера. Аз же, господа, слышав такое его прелестное слово, и не пошел в Ростовское озеро к рекам жировать; дружину свою и детей голодом морил, а сам от него в конец погинул. Да еще вам, господа, скажу: тот же Ерш обманул меня, Осетра, старого мужика, и приведе меня к неводу и рече ми: братец Осетр, пойдем в невод: есть там рыбы много. И я его нача посылати наперед. И он, Ерш, мне рече: братец Осетр, коли меньшой брат ходит наперед болыпаго? И я на его, господа, прелестное слово положился и в невод пошел, обратился в невод да увяз, а невод — что боярский двор: итти ворота широкие, а вытти узки. А тот Ерш за невод выскочил в ячею, а сам мне насмехался: ужели ты, братец, в неводу рыбы наелся! А как меня поволокли вон из воды, и тот Ерш нача прощатися: братец, братец Осетр! прости, не поминай лихом. А как меня мужики на берегу стали бить дубинами по голове, и я нача стонать, и он, Ерш, рече ми: братец Осетр, терпи христа ради!»

Конец судного дела. Судьи слушали суднаго дела и приговорили: Леща с товарищи оправить⁷ а Ерша обвинить. И выдали истцу Лещу того Ерша головою и велели казнить торгового казнию — бити кнутом и после кнута повесить в жаркие дни против солнца за воровство и за ябедничество. А у суднаго дела сидели люди добрые: дьяк был Сом с большим усом, а доводчик Карась, а список у судного дела писал Вьюн, а печатал Рак своей задней клещею, а у печати сидел Вандыш⁸ переславской. Да на того же Ерша выдали правую грамоту: где его застанут в своих вотчинах, тут его без суда казнить.

Рече Ерш судьям, — «господа судьи! судили вы не по правде, судили по мзде. Леща с товарищами оправили, а меня обвинили». Плюнул Ерш судьям в глаза и скочил в хворост: только того Ерша и видели.

Гильом Левассер де-Боплан — известный военный инженер и географ XVII в., по происхождению француз. В начале 30-х годов Боплан был приглашен польским королем Сигизмундом II в Польшу на службу в качестве старшего капитана артиллерии и военного инженера. Боплан по возвращении во Францию в 1648 г. написал сочинение об Украине, изданное в 1650 г. Отрывок из сочинения Боплана взят из книги В. Ляскоронского «Гильом Левассер де-Боплан», Киев 1901.

Нам остается еще, как мы обещали перед этим, рассказать о том, каким образом казаки выбирают своего начальника и как они совершают свои походы через Черное море, достигая до Анатолии, чтобы воевать турок.

Вот как они устраивают выборы предводителя. После того как соберутся все старые полковники и старые казаки, которые пользуются уважением у них, каждый подает голос в пользу того, которого он считает наиболее способным, и получивший большинство голосов считается избранном. Если тот, который выбран, неохотно принимает должность, ссылаясь на свою неспособность или недостойность, или на недостаток опытности, или старость, то это ему ничуть не помогает: ему отвечают тогда, что он действительно не достоин этой чести и немедленно же убивают на месте, как изменника, между тем, как в этом деле сами они поступают изменнически. Вы припомните о том, что я говорил раньше об их нравах и обычных изменах. Далее, если избранный казак принимает звание начальника, он благодарит собрание за оказанную ему честь, хотя сам он и признает себя недостойным и неспособным к такой должности, тем не менее, он обещает своими трудами и заботами сделаться достойным чести служить всем вообще и каждому в отдельности, и что жизнь его всегда будет посвящена на благо своих братьев (так они называют друг друга). При этих словах все аплодируют ему, кричат «виват, виват». Затем к нему подходят все с поклоном, один за другим, каждый сообразно своему рангу, а начальник пожимает им руку, что составляет у них обычный способ приветствия. Вот как производят они выбор начальника, что нередко случается у них среди пустынных полей. Казаки беспрекословно повинуются этому начальнику, который называется на их языке гетманом; власть его неограничена, и он имеет право рубить головы и сажать на кол всех непокорных. Гетманы вообще очень строги; но они ничего не предпринимают без военного совета, называемого радой. Чтобы избежать опалы, гетману необходимо иметь чрезвычайную осторожность в своем поведении, особенно когда он ведет казаков на войну, чтобы не потерпеть какой-либо неудачи: в случае неблагоприятной встречи он должен обнаружить находчивость и отвагу, ибо, если он выкажет малейшую трусость, его убивают как изменника, затем немедленно выбирают другого начальника обычным у них порядком, как я уже рассказал выше. Должность предводителя и командира — обязанность трудная и составляет истинное несчастье тому, на долю которого она выпадает. В течение семнадцати лет, которые я провел на службе в этой стране, все те, кто занимал эту должность, несчастливо окончили жизнь.

Намереваясь предпринять морской поход, без позволения короля, казаки берут разрешение от гетмана и собирают тогда раду, т. е. совет, на котором выбирают атамана для начальствования в этой экспедиции и соблюдают те же самые церемонии, о которых мы говорили раньше, как и при избрании гетмана; этот предводитель, однако, избирается только на время похода. Затем они отправляются в свою Войсковую Скарбницу, составляющую их сборный пункт, и здесь начинают строить суда около 60 футов в длину, 10 или 12 футов в ширину и до 12 футов в глубину. Судно это без киля, оно имеет в основании лодку из вербы или липы, длиною около 45 футов; борты и дно покрываются досками от 10 до 12 футов длиною и около фута шириною, которые прикрепляются гвоздями, причем каждый ряд выпускается над предыдущим, как при постройке на речных судах, пока судно не достигнет 12 футов высоты и 60 футов в длину, расширяясь постепенно кверху. Они строят свои лодки так, как привыкли строить и наши плотники, с перегородками и поперечными скамьями, затем осмаливают их. Челны снабжены двумя рулями — по одному на каждом конце, как это видно на рисунке, так как их суда, будучи большой длины, потребовали бы слишком много времени при поворотах на другой галс[165], что, в случае необходимости отступления, сильно затруднило бы свободу и быстроту движения. Эти суда имеют от 10 до 15 весел с каждой стороны и идут быстрее, чем гребные турецкие галеры; каждое судно имеет также мачту, на которой поднимают довольно плохой парус, которым пользуются только в хорошую погоду, во время же ветреной — предпочитают итти на веслах. Эти суда без палубы, и если наполняются водой, то привязанный вокруг судна тростник препятствует им потонуть в море. Казаки сохраняют свои походные припасы — сухари — в длинных бочках, около 10 футов в длину и четырех в диаметре, крепко привязанных; они достают свои сухари через бочечную дыру. Кроме того, они имеют также один бочонок вареного пшена, а другой бочонок с жидким тестом, которое они едят, смешивая с кашей, и это им служит пищей и питьем; оно кисловатого вкуса и называется саламаха, т. е. лакомая пища. Что касается меня, то я не находил в ней особенного вкуса и если употреблял во время путешествий, то потому, что не имел лучшей. Казаки очень трезвы во время походов, и если случится между ними пьяный, начальник велит выбросить его за борт; им также запрещено брать с собой водку, ввиду строгого соблюдения трезвости во время походов и экспедиций.