Примми и Ральф жили в одном из пригородов Лондона, в отдельном особняке, выдержанном в псевдотюдоровском стиле: плоские арки, мелкие карнизы, деревянная обшивка стен. Дом располагался недалеко от железнодорожной станции и был окружен огромным садом. Штат прислуги состоял из приходящей служанки и садовника. Что же до Примми, то она активно совмещала обязанности домохозяйки с участием во всяких благотворительных и образовательных организациях, фондах, советах и церковных комитетах. Калли изо всех сил пыталась восхищаться роскошным домом подруги, напичканным последними техническими новинками, но жизнь Примми была совсем не похожа на то, что пришлось пережить ей самой. Дети оказались хорошенькими, воспитанными, но Питер действовал ей на нервы уже тем, что переживал возраст (четыре годика!), в котором пребывал Дезмонд, когда она видела сына в последний раз. Питер был живым, непосредственным и очень общительным ребенком. Не заваляйся в ее чемодане несколько бутылок спиртного, оставленных про запас, и она бы сошла с ума от его любознательности. Калли было горько осознавать, что их детская дружба с Примми уже в прошлом. Они обе переросли ее, и теперь каждая из них живет своей собственной жизнью. Примми олицетворяла собой все те качества, которых не было у нее: надежный спутник жизни, женщина, вполне довольная своей судьбой, в ней появилась излишняя уверенность с оттенком самодовольства. Ральф тоже оказался добрым и сердечным человеком, но старался всегда держаться в тени. Калли очень быстро устала от их семейной идиллии и начала искать уважительный предлог, чтобы съехать, не обидев при этом гостеприимных хозяев.

– Скоро Рождество! – упорствовала Примми. – Ты должна встретить его вместе с нами! Тебе еще нужно акклиматизироваться, снова привыкнуть к нашей сырой зиме, и только потом ехать в свою Шотландию! – Все эти аргументы она выдвинула в одной из бесед за завтраком.

– С какой стати мне ехать в Шотландию?

– Но ведь Далраднор – твой родной дом!

– Больше нет! Я распорядилась, чтобы его сдали в долгосрочную аренду. После Египта ненавижу снег.

– Но ты ведь всегда так любила Далраднор! Ты была счастлива там! Жаль, если… – начала Примми и тут же спохватилась, поняв, что она и так уже сказала много лишнего.

– Мое последнее посещение Далраднора оказалось не очень счастливым, если ты помнишь.

– Просто все так сложилось неудачно… Фиби болела. Она ведь так и не оправилась после своего удара… У тебя есть новости о Дезмонде?

Впервые после их встречи Примми упомянула имя Дезмонда. Калли внутренне напряглась. Что сказать?

– О, с ним все в порядке! – она лучезарно улыбнулась. – В школе дела идут отлично. Здоровье тоже… В Австралии замечательный климат, особенно для детей. Они ходят босыми… в его письмах все больше про спорт…

Калли удивлялась той легкости, с которой эти лживые слова срывались с ее уст. Впрочем, удивляться нечему. Еще в разведшколе ее легенды, придуманные прямо на ходу, всегда назывались в числе лучших. Оставалось лишь надеяться, что Дезмонд живет именно такой жизнью, которую она только что обрисовала.

– Ты сегодня очень занята? – внезапно заговорила о другом Примми. – Мне нужно отлучиться во второй половине дня в церковь. Делаем цветы для украшения храма. Пожалуйста, если не трудно, прогуляйся с Питером в парк, пусть покатается на качелях, а Либби забери из школы в четыре часа.

Калли молча кивнула в знак согласия. Вот уж чего бы ей категорически не хотелось делать, так это возиться с детьми Примми. С другой стороны, у нее появится отличная возможность купить лишнюю бутылочку спиртного в лицензионном магазине винно-водочных изделий. Надо еще не забыть купить букет цветов для хозяйки дома, прощальный аккорд и банальный жест благодарности, и сигареты. После чего можно с легкой душой выметаться прочь! Решено, и точка! Она немедленно покинет уютное гнездышко, причем навсегда, найдет любой благовидный предлог и уедет.

Неяркое декабрьское солнце грело не сильно, но небо было ясным. Калли напялила на себя твидовый жакет, который дала ей Примми, и, взяв Питера за руку, повела его в парк. Мальчуган быстро перебирал ножками, горя желанием побыстрее погрузиться в мир удовольствий и игр. Калли старательно изображала из себя мамашу, вышедшую на прогулку с собственным сыном, что представлялось маловероятным. Ибо Питер, с его огненно-красной шевелюрой и веснушчатым лицом, был точной копией самой Примми.

Хорошо вдыхать в себя полной грудью чистый холодноватый воздух. Это не то что изнуряющий зной в пустыне и вечный песок на зубах. Однако Калли уже мучила жажда, а еще целый час времени до того, как идти в школу за Либби. По дороге им попался небольшой отель на шумном перекрестке. Наверняка при нем имеется кафетерий. На обратном пути они все вместе зайдут туда немного погреться и выпить по чашечке чая с пирожными. А она закажет себе спиртное… Но только нужно заранее убедиться, что его там подают. Калли уверенным шагом направилась в сторону кафетерия.

– У вас подают что-нибудь из приличных напитков погорячее? – поинтересовалась она у официантки.

– В дневное время мы спиртным не обслуживаем. Но я могу поинтересоваться у заведующего.

– Окажите любезность! Я только что с парохода. Прибыла из Суэца… Для моих старых костей это такая встряска…

– Ужас! – сочувственно закивала головой официантка. – То, что там творится, это тихий ужас! Сейчас посмотрю, мадам, что мы можем вам предложить.

Посетители из числа постояльцев отеля, сидевшие в кафе, немедленно сгрудились вокруг: стали улыбаться Питеру, громко сочувствовать ей самой и тут же изъявили желание узнать подробности из первых уст. Пришлось рассказывать им о Насере и о воинственных протестах арабов. При этом спиртное как-то само собой полилось рекой.

Питер стал настойчиво тянуть ее за рукав, он уже захотел в туалет. Официантка немедленно вызвалась помочь мальчику вместо нее, и тут Калли впервые взглянула на часы. Бог мой! – испугалась она. Часы показали половину шестого. На улице темно, а она напрочь забыла о Либби. Калли вскочила из-за стола, и все поплыло у нее перед глазами. Нужно немедленно рассчитаться и поймать такси! Пешком она просто не дойдет. Питер помог ей спуститься с крыльца, держа за руку. Она шла пошатываясь, ничего не видя перед собой.

Такси нашлось, но Калли была в таком состоянии, что адрес она вспомнить не смогла. И снова на помощь пришел Питер.

– Я живу в доме с зеленой дверью на Портленд-авеню, – гордо объявил он водителю.

Они подъехали к дому и увидели, что там уже стоит полицейская машина. Примми выскочила им навстречу и схватила в охапку сына.

– Какого черта? – набросилась она на подругу. – Где ты шлялась вместе с моим сыном?

– Прости!

– От твоего «прости» мне не жарко и не холодно! Ты забыла забрать Либби из школы. Ребенок обрыдался, стоя возле школьных ворот. А сейчас еще и это! Куда ты его водила? – Примми подошла ближе и услышала запах спиртного, разящий от Калли. – Да ты пьяна!

– Прости!

– Ты посмела затащить маленького мальчика в паб и напиться там в стельку, забыв о времени? Как ты могла так поступить? Со мной?!

– Прости… я рассказывала… это был не паб… Такое больше не повторится.

– Само собой! Я не стану далее терпеть тебя в своем доме и подвергать собственных детей опасности. Как же низко ты пала! Что с тобой, Калли? Думаешь, мы с Ральфом не замечали, что ты вечно под мухой? То и дело бежишь к себе в комнату, чтобы отхлебнуть из бутылки… Не удивительно, что Бойды не рискнули отдать тебе Дезмонда. Представляю себе, какой славной матерью ты бы стала, коль скоро способна откалывать такие номера.

Примми не могла ударить ее больнее, напомнив о сыне.

– Я же сказала, прости!

Калли перехватила испуганный взгляд Либби. Девочка смотрела на нее широко распахнутыми глазами.

– Вы хотите подать иск? – обратился полицейский к Примми, ставший невольным свидетелем всей сцены. – Напиваться в тот момент, когда на твоем попечении находятся малолетние, – это уже преступление.