Впрочем, благодаря своей внешности, красивому голосу и сценическому обаянию, Фиби быстро выбилась тогда на первые роли. А вскоре ее заметил сам великий импресарио Джордж Эдвардс. К тому времени, как он лично пригласил ее в Лондон в свою знаменитую труппу «Гейети», молодая актриса уже успела избавиться от своего провинциального акцента. И вот этот акцент снова пригодился ей много лет спустя. Именно благодаря ему она и получает эпизодические роли в кино.

Ну а если в работе случались простои, то Фиби не расстраивалась и с готовностью шла помогать своей подруге Мейси в школе хореографии и сценического искусства. Вела там занятия по вокалу, сценическому мастерству, а также преподавала декламацию и выразительное чтение. Какое счастье, что Каролина совершенно не интересуется театром. У нее в голове одни только собаки, пони, разбитые в кровь коленки и прочие деревенские радости. А ведь она заслуживает гораздо лучшей участи. Что ж, первейшей задачей Фиби как матери на ближайшие четыре недели будет приобщить дочь к настоящей европейской культуре, познакомить со всеми благами цивилизации, привить ей вкус к удобной и комфортной жизни.

Фиби улыбнулась, снова вспомнив, в каких условиях приходилось начинать ей самой, как она ребенком пела за жалкие пару шиллингов, собирая на свои выступления таких же нищих зрителей, как и сама, на задворках жилых кварталов Лидса. Разве могла она тогда представить себе, в каком привилегированном мире будет жить ее собственная дочь?

Нет, никто не посмеет упрекнуть ее в том, что она не сделала все, что могла, ради дочери! Воистину, права Эмили Дэвисон, воскликнувшая когда-то, что дела всегда красноречивее любых слов. Как известно, эта воинствующая суфражистка предпочла в 1913 году смерть, бросившись во время скачек в Дерби под копыта лошади самого короля Георга V.

Фиби подавила тяжелый вздох, вспомнив вдруг, когда она впервые увидела Артура. На королевских скачках в Дерби. Артур, одетый строго по протоколу: серый цилиндр и все такое, – с аппетитом уминал за обе щеки кусок мясного пирога.

Что ж, по крайней мере, его дочь никогда не узнает, что такое голод и нужда. А в окружающем их мире полно и того и другого. Да и вообще, война разрушила столько человеческих судеб. Вот и все подруги Фиби: и Китти, и Мейси – так и остались одинокими. Стольких мужчин недосчитались женщины после победы. «Ах, мой дорогой Артур, – снова вздохнула Фиби и перевернулась на другой бок, все еще надеясь заснуть. – Ну почему я должна сама все решать? Почему ты не вернулся живым?» Она безвольно откинулась на подушку и впервые за долгие годы позволила себе вспомнить в мельчайших подробностях тот незабываемый уик-энд, который они провели вместе в 1916 году.

Фиби заметно нервничала, стоя за кулисами в ожидании своего выхода. Она знала, что на представлении присутствует Артур. Как только опустился занавес и умолкли последние аплодисменты, она опрометью бросилась к себе в уборную. Надо немедленно сбросить с себя сценический костюм и предстать перед Артуром во всей красе. Для встречи с ним она выбрала самый красивый наряд: платье из розового панбархата и боа из лебединых перьев. Сегодня она должна быть особенно красивой, но в то же время – ничего сценически пошлого! Никаких ассоциаций с танцовщицами варьете, чьими открытками уставлены витрины всех газетных киосков. Нет, она просто красивая девушка, вышедшая на прогулку по городу со своим кавалером, который вырвался в кратковременный отпуск с фронта.

Артур терпеливо дожидался ее на улице возле театрального подъезда. Он был в военной форме.

– Давай немного прогуляемся пешком, – предложила она ему. – Подышим свежим воздухом.

Стояла красивая звездная ночь. Легкий морозец мгновенно превращал их дыхание в пар. Они миновали Трафальгарскую площадь и медленно пошли вниз по Пиккадилли, в сторону Сент-Джеймсского дворца, потом свернули на Джермин-стрит. Артур заказал поздний ужин в ресторане отеля «Кавендиш».

Фиби была здесь лишь однажды. По приглашению самой хозяйки заведения, мисс Розы Льюис, которая дружила с самим старым королем. К тому же мисс Роза славилась на всю столицу непревзойденным кулинарным искусством. Мистер Эдвардс представил ей нескольких артисток из своей труппы. Девушек угостили роскошным ужином и даже разрешили порадовать своим вокальным мастерством офицеров-фронтовиков, пребывающих на отдыхе. Все, разумеется, было в высшей степени пристойно и благообразно, но выступление солисток варьете придало вечеру особый блеск и даже высекло искру веселья.

– У меня в этот ресторан постоянный пропуск! – не преминул похвастаться ей Артур. – Дело в том, что мой отец – старинный друг мисс Льюис, и всякий раз, когда мы приезжаем в Лондон, мы тотчас же оказываемся на ее попечении. И кроме того, здесь тихо. Мне нравится камерная, почти домашняя атмосфера этого места. Не то что в других барах и кафе, заполненных толпами народа. Не очень хочется из одной толпы сразу же попадать в другую.

Их усадили за небольшой столик, укрытый от посторонних глаз резными жардиньерками. Фиби оглядела просторный зал удлиненной формы со стенами, обитыми дубовыми панелями. Зал был полон, но знакомых лиц она не обнаружила. Фиби вздохнула с облегчением и внезапно почувствовала страшный голод.

– Кухня здесь изумительная! – продолжал между тем свой экскурс Артур. – Мисс Роза лично наблюдает за процессом приготовления блюд на кухне. Наверху около сотни номеров, которые в основном резервируются для постоянных клиентов. Но мисс Роза – сама доброта. Конечно же, она не может отказать бедным фронтовикам, оказавшимся в Лондоне на побывке. Более того, она даже не берет с них за постой. Каким-то образом изыскивает возможность взимать дополнительную плату со старых почтенных джентльменов, имеющих деньги, а все фронтовики обслуживаются у нее бесплатно. Знаешь, я всегда чувствую себя у мисс Розы как дома. Впрочем, хватит обо мне! – Артур порывисто сжал руку Фиби. – Ты сегодня была неподражаема! И ревю замечательное. И этот малый, Лесли Хенсон, тоже выше всяких похвал. Выглядишь потрясающе! Много лучше, чем когда мы с тобой виделись в последний раз во Франции. Тогда ты мне показалась такой худенькой.

– Еще бы! Мы же метались из одного госпиталя в другой, из одного лагеря в другой. Иногда настолько уставали, что просто валились с ног. И есть не хотелось. Ты тоже… Когда мы встретились в Кале, у тебя был такой вид, словно ты вышел прямиком из ада.

«Ну вот, – сокрушенно вздохнула она, – а ведь не собиралась говорить о войне». Но стоит взглянуть на Артура, как понимаешь: никуда от этой темы не деться. Он и сегодня выглядит неважно, будто весь на нервах.

– Мне тяжело далась неделя, которую я провел в родительском доме! – Артур словно прочитал ее мысли. – Мама у нас самый настоящий диктатор! Не отпускала меня от себя ни на секунду. А за ужином обязательно подсовывала в качестве соседки какую-нибудь глупенькую девчушку.

– Она же хотела как лучше. Старалась развлечь тебя, познакомить с хорошенькими девушками, – проговорила Фиби примирительным тоном. А что еще она могла сказать? Хотя если честно, то новость о том, что мать Артура активно занялась поисками подходящей партии для своего единственного сына, ее совсем не обрадовала. – Как твоя сестра?

– Верити приехала домой всего лишь на один день, клещами вытягивала из меня всяческую информацию о том, что делается на фронте, и без конца жалела всех наших славных ребят из Итона, которые все как один ушли на фронт. Бедняжка! Наши ряды сильно поредели за последние пару лет. Боюсь, что к концу войны у сестры будет негустой выбор по части женихов, если будет вообще. На фронте сейчас такая мясорубка, страшно подумать! Плюс еще газовые атаки… – Артур замолчал, а потом энергично тряхнул головой, словно пытаясь стряхнуть с себя невеселые мысли. – Все! Больше никаких разговоров о войне! Я просто хочу смотреть на тебя, любоваться твоим лицом и ни о чем не думать. Как замечательно, что судьба подарила мне встречу с тобой! А через какое-то время снова свела нас вместе. Кстати, я никогда не понимал, почему мы тогда расстались…