Ей хотелось свернуться клубочком и выплакать всю свою боль, все отчаяние. Но Турель, сжав ее руку, вел за собой. За ними двинулись было монахини, но Турель резким окриком остановил их.
Рядом молча шел Этьен. Когда они подошли к двери, Селина посмотрела на юношу, но тот отвел глаза и занял свой пост. Турель вежливо пропустил девушку вперед и, войдя за ней, запер дверь.
Когда они остались вдвоем, он оттолкнул ее от себя. Выражение заботы и доброты исчезло с его лица.
— Ты оказалась куда хитрее, чем я тебя считал, моя дорогая! — сказал он свистящим шепотом.
Селина в испуге отступила и уперлась спиной в стенку очага.
— Я полагаю… бессмысленно повторять, что впервые вижу вас и понятия не имею, о чем вы толкуете.
Турель шагнул к ней, его лицо горело гневом. Теперь он не говорил, а буквально шипел:
— Хватит притворяться, Кристиана! Твое поведение в зале меня впечатлило. Изображать из себя сумасшедшую — отличный способ сбить Варенна со следа. Поздравляю, это весьма благоразумное поведение. А твое неожиданное появление здесь под Новый год прямо в его постели — просто гениальная находка. Жаль, мне самому не пришло такое в голову. И почему ты не предупредила меня? Нельзя же быть такой безответственной!
— Я… Я не…
— Не надо объяснять. Дело уже сделано. Но я хочу знать, почему у тебя не получилось остальное. Варенн сказал мне: ты убежала, когда все уже было на мази. — Турель в ярости схватился за спинку стоящего рядом стула с такой силой, что костяшки пальцев побелели. — Как же ты допустила, чтобы он выскользнул из ловушки?
— Ловушки? — Тут только до Селины начал доходить смысл речей Туреля, и у нее перехватило дыхание.
— Я же сказал: хватит прикидываться! — зло прошипел Турель. — Ты уже здесь давно, черт побери! Я же не могу убить его, если ты не получишь всех прав как вдова.
Селина уставилась на него широко раскрытыми глазами. Кристиана — ее двойник, невинная послушница — оказывается, замешана в покушении на убийство. Как же Селина в ней ошибалась!
А Гастон оказался прав, подозревая ее.
Турель отшвырнул стул и уперся кулаками в крышку стола.
— Скажи мне правду, Кристиана. Ты использовала те средства очаровать его, о которых мы договаривались? Ты хотя бы пыталась соблазнить его?
Амнезия!.. Вот сейчас единственное ее спасение. Она должна убедить Туреля, что действительно потеряла память. Тогда можно будет вытянуть из него хоть какую-то информацию, с помощью которой она спасет Гастона.
— М-милорд, — запинаясь произнесла она. — Я действительно не знаю, о чем вы говорите. Я ничего не помню ни о вас, ни о каких-либо планах. — Это, видимо, прозвучало убедительно, потому что было сущей правдой.
Турель чуть не подскочил на месте, вся его мощная фигура напряглась от душившей его злости.
— Будь ты проклята, мерзавка! — процедил он сквозь зубы, пытаясь взять себя в руки. — Сначала думай, прежде чем морочить мне голову. — Он чуть помолчал, а потом сказал, обращаясь скорее к себе: — А может, действительно что-то с головой?
— Я… я думаю, так оно и есть, — согласилась она. — Я ничего не помню. Так кое-что… начинает возвращаться. Теперь, когда я увидела вас… и остальных. — Она закрыла глаза и потрясла головой, словно напрягая память. — Но все… как в тумане. Может быть, вы напомните мне?
Она открыла глаза и увидела, что Турель молча смотрит на нее, скрестив руки на широкой груди.
— Вспоминай быстрей, Кристиана. Я больше не потерплю ошибок. — В его голубых глазах зажегся огонек подозрения. — И уж тем более неверности. Скажи-ка, а не испытываешь ли ты к Варенну нежных чувств?
— Нет, он мне безразличен, — отвергла она его предположение спокойным тоном. — А он меня ненавидит. — Здесь она сосредоточилась, чтобы голос ее не дрогнул. — И я… отвечаю ему взаимностью. Просто я не помню, что должна сделать. Скажите мне… и я все выполню.
— Твоя роль весьма проста. Ты должна завлечь Варенна в постель, так чтобы ваш брак был признан действительным. Поскольку он единственный представитель мужской линии в своем роду, то после его смерти все владения отойдут тебе. — Он сделал паузу. — Нам.
— Боюсь, ничего не получится. Он очень подозрителен. И он меня совсем… не привлекает. Кроме того, как обойти приказ короля? Если с Гастоном что-либо случится, вам придется расстаться со всем, чем вы владеете. Может, стоит передумать?
— Я уже обо всем позаботился, — загадочно произнес Турель. — Не думай о приказе короля. Выполни лишь то, что тебе поручено.
— Но как же вы собираетесь убить его? — Прикидываясь наивной, она пыталась узнать о его намерениях. — Хотите представить это несчастным случаем? Но даже если вы…
— Чем меньше ты будешь знать, малышка, тем лучше для тебя. — Он подошел к Селине и, чтобы подбодрить, обнял ее.
От этого объятия Селине стало дурно. Она поняла, что главные детали плана ей выведать не удастся.
Отстранив ее от себя, он взял прядь ее рыжих волос и заправил за ухо.
— Мне кажется, ты здесь многого уже добилась. Люди Варенна говорили мне, что ты к ним очень добра. Прекрасно, что они привязались к тебе и принимают за свою. Ты теперь вне подозрений.
Во рту у Селины пересохло. Кошмар! Оказывается, она невольно делала все, как он спланировал.
— Но как мне быть, если я… не справлюсь?
Это был ее последний расчет. Если она не переспит с Гастоном, Турелю не будет никакой выгоды убивать Варенна. Герцог зловеще улыбнулся:
— Справишься! Или ты забыла то, о чем я тебя предупреждал? О мавританских купцах, которые торгуют женщинами? За огненно-рыжую красавицу вроде тебя они дадут хорошую цену. Тем более за девственницу прямо из монастыря. Ведь не хочешь же ты провести остаток дней, развлекая в дикой пустыне какого-нибудь сарацинского властелина? Думается, роль вдовы Варенна должна привлекать тебя больше.
— Я понимаю, — ответила она и быстро отвернулась, чтобы этот ужасный человек не заметил, как кровь отлила от лица.
Похоже, она слишком поспешила обвинять Кристиану. Каково невинной послушнице устоять перед такой опасностью? Бедная девочка!
— Отлично, моя дорогая. — Он погладил ее по волосам, словно она была его любимой комнатной собачкой. — Я еду к себе. Если ты забыла, мой замок всего в нескольких часах верховой езды. — Он направился к дверям. — Максимум через две недели жду от тебя записку. Можешь отправить ее с одной из монахинь. В ней должно быть сказано, что твой муж провел с тобой ночь.
Холодным рассветом Гастон стоял около абрикосового дерева в своем саду и мучительно размышлял, как Кристиана попала в его постель в новогоднюю ночь.
Он побеседовал с Мэтью и Ройсом, но их рассказ не внес ясности. Им не удалось ничего узнать о планах Туреля. Герцог, как он и говорил, действительно пытался разыскать пропавшую девушку. Люди Гастона несколько дней скрытно наблюдали за ним и лишь потом вышли ему навстречу и проводили в замок.
Итак, они ничего не узнали. Он остался на том же месте, откуда пустился в путь: он женат на самой коварной в мире женщине.
Как легко она запутала его! Обманывая, сбивая со следа, она почти заставила его поверить себе. Заставила желать ее. Боже, как близка она была к успеху!
Что же лучше? То ли поверить в полную ерунду — якобы эта женщина из далекого будущего и собирается отправиться обратно и избавить его от себя, — то ли признать правду, что она подопечная Туреля, явившаяся, чтобы соблазнить, а потом предать.
Но в любом случае боль, терзавшая его, не прошла бы.
Он взглянул вверх, на серое небо, перечеркнутое черными голыми ветвями дерева. Зачем он пришел сюда в эту холодную зимнюю ночь? Деревца еще были невелики, чуть выше его самого.
Он вспомнил, как хохотал, когда сразу после обретения им этого замка к нему приехал Жерар с целым возом тоненьких саженцев. Что делать ему, рыцарю и воину, с этими прутиками?
Жерар ответил, что привез саженцы абрикосов из крестового похода и хочет подарить их младшему брату. Разведение сада, по словам Жерара, — настоящее занятие для благородного землевладельца, а теперь, когда у Гастона появился замок, то должен быть и сад.
