Селине не нужно было повторять приглашение. Через две минуты она уже собралась и держала в руках теплый плащ. Гастон, наверное, придет в ярость, обнаружив, что она убежала. Он и так относится к ней с недоверием, подозревает в самых страшных преступлениях. И ее исчезновение, конечно, не улучшит ситуации. Она затрепетала, подумав, что словом «ярость» вряд ли можно описать его возможную реакцию.

Но кроме матери Фиары, никто не сможет объяснить ей, что делать, чтобы вернуться в свое время. Несмотря на возможный риск, ей ни в коем случае нельзя упустить шанс встретиться с этой женщиной.

Как только девочка увидела, что Селина готова, она без всякой опаски открыла дверь.

— Погоди, Фиара. Наверное, мы должны…

Девочка без колебаний ступила в коридор, а Селина застыла на месте, уверенная, что ее путешествие закончится, так и не начавшись.

Однако из коридора не донеслось ни слова, и она, решившись, последовала за Фиарой. Там она увидела, что охранник спит, сидя около самой двери.

— Ну и ну! Заснул на посту!.. — пробормотала изумленная Селина.

— Он не проснется до самого утра, — пояснила девочка. Селина посмотрела на ребенка и снова перевела взгляд на Ройса, только сейчас сообразив, что тот находится в странной позе: с вытянутыми перед собой ногами и безвольно повисшими руками. Вряд ли так выглядел бы человек, которого сморил сон. Похоже, он стоял и вдруг сполз по стене.

— Фиара, ты не сделала ему ничего плохого? — Селина в волнении присела возле охранника.

— Разумеется, нет! — с возмущением буркнула девочка. — Я просто посмотрела ему в глаза и подумала, что он проспит до утра.

— Ты загипнотизировала… околдовала его? — Селина осторожно тронула Ройса за плечо, но тот не шелохнулся.

— Мне нелегко было справиться с ним. Уж больно он всех подозревает.

Селина с сомнением посмотрела на свою маленькую спутницу. Трудно сказать, чего можно ожидать от этой десятилетней девчушки с ясным лицом. Понятно, почему люди, а особенно дети, относятся к ней со страхом. Даже Селина почувствовала, что нервничает.

— Фиара, я не совсем уверена…

— Миледи, нам надо идти. В последние дни не было снегопадов, поэтому по дороге стало легче двигаться, но все равно путь до деревни займет несколько часов.

Селина понимала, что ее страхи надуманны, но ничего не могла с собой поделать. Сейчас им предстоит выйти из-под защиты крепостных стен. Что их ожидает в незнакомом средневековом ландшафте?

— Ты считаешь, нам нечего бояться, отправляясь пешком в ночь? Мы ведь безоружны. В лесу нам могут встретиться волки, и мало ли кто еще там рыщет в поисках добычи!..

— Не беспокойтесь, миледи, — уверенно сказала Фиара и пошла по коридору.

Ответ девочки несколько успокоил Селину.

Она поднялась, стараясь не думать о волках, перегрызенных глотках и прочих ужасах… Например, о встрече с Гастоном по ее возвращении. Что будет, то и будет, у нее нет другого выбора. О возможных последствиях она подумает позже.

Бросив еще один беспокойный взгляд на Ройса, она последовала за своей маленькой провожатой.

Они шли по ночному лесу, и Селина вспоминала истории о привидениях, оборотнях и всадниках без головы.

Ледяной ветер пробирался под ее теплый плащ на меху, студил ноги. В скудном свете ущербной луны Селина видела, как изо рта у нее вырываются белые облачка пара. Опасность, казалось, подстерегала повсюду… Голые ветви деревьев скрипели над головами, на сверкающем снегу лежали угольно-черные тени. Она едва различала силуэт девочки, спешащей по протоптанной колее.

По краям неровной, ухабистой дороги лежали глубокие сугробы. Хотя Селина старалась внимательно смотреть под ноги, она то и дело спотыкалась об узловатые корни деревьев, проваливалась в рытвины. В некоторых местах тропа была прямой и широкой, но в других становилась такой узкой и извилистой, что Селина не представляла, как здесь удалось бы проехать всаднику, не говоря уже о целом отряде. Тем не менее на снегу виднелись следы копыт и даже колес.

Было много и звериных следов — крупных, похожих на собачьи.

Несколько раз они слышали волчий вой, и от этого жуткого звука Селину охватывал леденящий душу ужас. По звуку трудно было определить, далеко ли рыщут голодные звери, но однажды Селине показалось, что две тени мелькнули совсем рядом с ними. Фиара же не выглядела испуганной.

Лишь когда первые утренние лучи осветили верхушки деревьев, они добрались до цели своего путешествия. Донельзя усталая, Селина облегченно вздохнула. Примостившаяся на лесной полянке одинокая маленькая хижина показалась ей прекраснее отеля «Плаза» в Нью-Йорке. Вокруг не видно было жилья, но поднимавшиеся над деревьями столбы дыма указывали, что до деревни недалеко.

Убогий домишко был похож на сараи, которые Селина видела во дворе замка, — с глиняными стенами и крышей из соломы, в которой зияли прорехи. По двору гуляла одинокая курица.

На пороге появилась женщина, испуганно глядевшая на путешественниц. В ту же секунду Фиара бросилась к ней с криком:

— Мама! Мамочка!

Из глаз женщины брызнули слезы. Она опустилась на колени и раскрыла девочке свои объятия.

Когда Селина подошла, женщина посмотрела на нее в изумлении и прошептала:

— Во имя всех богов! — Женщине было под тридцать; как и дочь, она была очень красива — с золотыми волосами и ярко-синими глазами. — Вы… вы…

— Это лунная миледи, мамочка! — щебетала Фиара. — Ой, как я рада, что опять дома! Я больше не могла оставаться у тети Мариты. Там никто не любил меня, и мне все время было грустно. Я не буду жаловаться, что у нас мало еды, — только бы быть дома!

Женщина гладила девочку по волосам, не спуская глаз с Селины.

— Из… из… какого времени вы попали сюда? Абсурдный вопрос прозвучал вполне логично.

— Из семисотлетнего будущего. — Селина с трудом сглотнула. Она почувствовала страшную усталость, но в то же время надежду и, главное, облегчение, что может наконец сказать всю правду и ей поверят. — Из одна тысяча девятьсот девяносто третьего года. Меня зовут Селина Фонтен. Мне, наверное, не надо объяснять, как я здесь оказалась?

Женщина покачала головой. Потом вдруг обратила все свое внимание на девочку:

— Бедная моя доченька! Ты должна быть осторожной. Если скажешь лишнее какому-нибудь злому человеку…

— Я была очень осторожна, мамочка. Я всегда очень осторожна. Миледи Селина несчастна, ей так хочется домой… Я очень ее понимаю. И не могла не помочь ей.

— Ты не представляешь, Фиара, как я благодарна тебе, что ты взяла меня с собой! — Селина улыбнулась, тронутая искренним выражением сочувствия со стороны ребенка.

— Да, мы поговорим с вами. — Женщина с беспокойством оглянулась. — Но только в доме.

Если снаружи хижина представляла откровенно жалкое зрелище, то внутри было хотя и бедно, но чисто. В помещении без окон горел очаг, пламя которого давало не только тепло, но и освещало немногие предметы обстановки: маленький, грубо сколоченный стол, два стула, кровать с набитыми соломой тюфяком и подушкой, полку с деревянной и железной кухонной утварью.

Каких-либо продуктов, кроме двух мешков с зерном, Селина не заметила. В углу стоял, большой сундук, украшенный кованым узором в виде кельтского орнамента.

Женщина сняла с крюка корзину и подала ее Фиаре. После долгого молчаливого взгляда она достала из кошелька на поясе монету и протянула дочери.

Глаза девчушки засверкали от радостного возбуждения. Она крепко обняла мать, потом подбежала к Селине и обхватила ее руками.

— О леди Селина! Мамочка больше не сердится! Она приготовит нам вкусный ужин, но сперва поговорит с вами. Я пойду в деревню и куплю у мадам Надетт кусок баранины. — Девочка с гордостью показала монету Селине. — Мамочка даже разрешила мне побыть немного у мадам и помочь ей разобраться с целебными травами.

Сообщив это, Фиара выпорхнула на улицу. Женщина с грустью посмотрела ей вслед и повернулась к Селине:

— Я еще не сказала, как меня зовут? Простите, мы так долго жили вдвоем с дочерью, что я отвыкла в разговоре пользоваться словами. Я Бринна. — Она указала Селине на один из стульев, а сама села на другой. Ее взгляд все еще выражал беспокойство. — Ради дочери я умоляю вас держать в тайне все, что вы узнаете здесь. Пожалуйста…