Филипп понимал: на суде такую точку зрения отстоять будет трудно. Если, конечно, их поймают и суд состоится.

Вернувшись из душа, он быстро приготовил омлет и заварил кофе. Мешок еще спал, но, учуяв аромат, заворочался. Филипп надел футболку, свитер, затем примерил специальную жилетку, над которой работал до поздней ночи.

В комнате пахнуло горелым порохом. Изначально это была самая обычная темно-зеленая охотничье-рыбацкая жилетка на липучках с шестнадцатью карманами различной вместимости. Мешок купил её в магазине за две тысячи рублей, подбирал под себя, потому что в плечах владелец казино примерно такой же. Одним размером больше, одним меньше – сущие пустяки, когда карманы набиты «взрывчаткой» и со всех сторон торчат провода. В том месте, где располагались липучки, Филипп пришил хитроумные контакты, которые при разрыве якобы должны приводить взрывной механизм в действие. Чуть ниже приделал съемный тумблер. По логике, если человек надевает жилет, после щелчка этого специального съемного переключателя стянуть жилетку без «взрыва» будет невозможно: тумблер, как уникальный ключ, потребуется для дезактивации.

Само собой, эта «взрывная» жилетка – чистой воды муляж. Карманы набиты мешочками с песком, куча проводов – для эффекта. Но контакт при отсоединении действительно работает. Если попытаться несанкционированно снять жилет, китайский динамик от новогодней игрушки запищит пронзительной мелодией. Лишь только вшитый в подкладку GPS-маяк муляжом не является.

– Выглядит угрожающе, – сказал пробудившийся Мешок. – И, самое главное, по-настоящему.

– А провонять его жженым порохом ты придумал отлично, – подметил Филипп. – Мало того, что на нем будет висеть жилет, якобы набитый взрывчаткой, так он еще будет реально источать запах опасности. Пустяк, но эффектный. Как пахнет порох, знают все. – Филипп покосился на пустую коробку из-под китайского фейерверка.

Мешок уловил его взгляд:

– Может, следовало действительно снарядить жилетку китайским салютом? Напугать его: вдруг захочет попробовать снять, а тут – ба-бах!

– Если он захочет снять, то мелодия, в психологическом смысле, напугает его сильнее. А вообще, если все пойдет по плану, до этого дойти не должно. Я постараюсь сделать так, чтобы одна мысль о снятии жилетки наводила на него ужас, а перед глазами стояла картина разбросанных по салону кишок.

– Жестокие мы с тобой, Филька, – покачал головой Миша.

День они провели в комнате: ели, отдыхали, смотрели телевизор. Филипп даже повозился с кое-какими расчетами для Форекса, он вновь начал жить мыслью о возобновлении торговли, но вскоре отложил это занятие; понадобилась полная концентрация на предстоящем деле. Он закрывал глаза и мысленно воспроизводил план от начала до конца. Часто сбивался, любой посторонний звук отвлекал его, но к пятидесятой попытке научился погружаться и успешно моделировать ситуацию в воображении.

Стемнело. За окном вновь кружил снег.

– Настоящая зима, – сказал Мешок, выглянув в окно. – И так рано пришла. Столько снега обычно выпадает в декабре.

– Смотри, студент, и радуйся. Не известно, из какого окна ты будешь смотреть на мир завтра.

– Передёргивает от таких слов.

– Я имел в виду окно дорогого отеля.

– Именно так я и подумал. Зона – довольно дорогой отель. – Мешок помолчал, затем спросил: – А может, ну их нахер, эти сраные деньги? Ведь если подумать, нормально живем. Чего выше головы прыгать? Еще год учебы, а потом работать пойдем, ты свой Форекс к тому времени обуздаешь, и всё будет very good.

– Может, ты и прав, – мрачно сказал Филипп. И продолжил после паузы: – Но в чем тогда кайф жизни? До старости в нерешительности просидеть на жопе? Хрен с ним, с кайфом, ты на нас посмотри, ведь развели, как лохов. Ты каждому позволишь так с собой обращаться? Сегодня один тебя кинет, завтра другой, и ты будешь это терпеть? Нет, Миша, когда о твою честь вытирают ноги, молчать нельзя. Говорят, после такого на себя в зеркало противно смотреть. Я твой друг, и вот именно в такие минуты, когда ты колеблешься, обязан тебя поддержать. Поэтому на твоё предложение бросить всё отвечаю: нет. И хочу, чтобы в будущем, когда я начну в чем-то сомневаться, ты тоже взял и влепил мне вербальный подзатыльник.

– Я вот думаю, каковы наши шансы на успех?

– Не знаю.

Мешок глубокомысленно кивнул.

– Когда выдвигаемся?

Филипп поднял пистолет, и это явилось ответом: немедленно!

К ночи снег под ногами стал похрустывать. Миша и Филипп прогуливались по близлежащим к казино дворам, время от времени заходя погреться в подъезд. Такие факторы, как поздний час и предстоящий будний день, действовали положительно: большинство нормальных людей мирно спало. Белый «Кайен» хозяина казино второй час одиноко простаивал недалеко от входа.

– Черт, тачка же целиком под камерами! – послышался во мраке подъезда шепот Мешка. – Мы творим безумие.

– Я зайду вон с того угла. – Филипп указал в направлении темного закутка. – Все пути я для себя обозначил еще днем. Тачка реально попадает под камеры и, возможно, охранники клуба даже увидят подбегающего к хозяину человека в маске, но нам это ничем не грозит: вряд ли они отважатся звонить в полицию. А я постараюсь напасть быстро и без лишнего шума.

Миша кивнул. Его потряхивало. Не сильно, со стороны почти не заметно, но он хорошо чувствовал мелкую дрожь тела.

– Может, пора? – спросил он, спустя несколько минут. – Боюсь, наш жлоб выйдет и сразу уедет.

– Во-первых, у тачки должен стоять автозапуск: жлоб вряд ли будет студить задницу на задубевших кожаных сидениях. А во время срабатывания автозапуска у машин либо загораются фары, либо мигают желтые огни, я такое сто раз у нас под окнами видел. Во-вторых, стекла припорошило снегом, а это вообще отлично, поскольку он просто обязан взять щетку и обмахнуть их. Первое даст нам время покинуть подъезд, второе позволит мне подойти.

Филипп поглядывал на часы. Он хотел ненадолго скинуть рюкзак, чтобы размять спину после двухчасового стояния, но Мешок, чутко смотревший в окно, вдруг спросил:

– Филя, а что за черное пятно на лобовом стекле образовывается? Это вроде как снег тает?

Филипп присмотрелся.

– Ядрена мать! У жлоба предпусковой подогреватель! Двигатель и салон подогреваются к его приходу. Выходим! – Он тряхнул плечами, поправил шапку и рванул вниз. Мешок ринулся следом.

В морозном воздухе рассеяно кружились снежинки. Филипп заранее позаботился об отсутствии освещения над подъездом. Они выходили при относительной темноте. Да и кто из жильцов обратил бы внимание на двух людей, попросту вышедших из подъезда? В наши времена бдительность надежно заснула даже у чутких.

– Действуем по плану, – сказал Филипп перед тем, как свернуть за угол. Мешок перешел к другому подъезду и стал следить.

Филипп поджидал в темном закутке, в пятидесяти шагах от дорогостоящего авто. Стальная дверь казино открылась. Показался человек. Филипп всматривался, но не смог узнать в нем нужного лица. Это кто-то другой, по-видимому, игрок.

«Только всяких мудаков мне здесь не хватало!»

Пришлось провожать игрока пристальным взглядом. Только бы ему не приспичило вернуться! Человек, как назло, шел медленно, все время хлопал себя по карманам и только через две долгих минуты скрылся из поля зрения. А снег на стеклах белоснежного саксонца продолжал таять.

«Еще немного – и у меня не будет этих золотых секунд, которые потребуются на обметку. Нужно выдвигаться сейчас!»

Дверь раскрылась повторно. Теперь сомнений быть не могло: он! Филипп держал руку в кармане и снял пистолет с предохранителя. Жлоб шел к автомобилю. Филипп понимал: сейчас или никогда. Но неожиданно нервная система предательски дала сбой. Он перестал чувствовать ноги, похолодели руки. В принципе, никакой это не сбой, просто сработал некий психологический предохранитель. Подсознание часто просчитывает дальнейшие события гораздо дальше, чем разум, и дает организму предостерегающий сигнал. Все это Филипп постигал одномоментно, за считанные секунды. А постигнув, понял: если немедленно не задавит в себе эти вегетативные проявления, то крупной жопы ему не избежать.