«Некогда блюда наготавливать. Работать и еще раз работать. Роллтон – пять минут и в желудке. Как говорится, дешево и мило. Придет время, и я, надеюсь, заменю свой рацион более изысканным»

«Посмотри вокруг», – просит голос.

«Что? Зачем?» – не понимает Филипп, но подчиняется.

«Посмотри! Ты уже сегодня можешь купить хоть все продукты в этом магазине. Ты, студент четвертого курса из общежития!»

«Допустим. И что?» – он не может понять, к чему клонит голос.

«Пришла пора смены мышления. Большими деньгами могут управлять только сильные люди. Слабаки теряют. Ты давным-давно должен был научиться вести себя так, будто ты богат. Ты должен стать Сильным. Покупай свой Роллтон, возвращайся домой и сегодня же переведи пару тысяч баксов на карманные расходы. Теперь ты не должен думать о каких-то там котлетах. Составь рацион и покупай только первосортные продукты в хороших магазинах. Запомни: от того, что ты ешь, зависит, как ты выглядишь и как себя чувствуешь. Теперь это главное, и не вздумай, имея миллионы, экономить на протухшей тушенке. С другой стороны, это не значит, что ты должен шиковать…»

«Я понял. Только полезное и качественное», – завершает Филипп.

В этот момент, боковым зрением, он видит, как за плечом кто-то кивает. От неожиданности Филипп отскакивает, но, кроме стеллажа с молоком, за спиной ничего нет.

Это что-то новенькое. Болтать с невидимым человеком – куда ни шло, но видеть его – попахивает настоящим сумасшествием.

Филипп кладет обратно пачки лапши и цепляет из морозилки пачку пельменей. Всяко лучше бичпакета. Идет к кассе. Добрую часть очереди занимают люди от 18 до 25 лет, преимущественно с бутылками слабоалкогольных напитков. Филипп к алкоголю относится спокойно, но предпочитает расслабляться естественно. Он сторонник трезвого здорового сна после долгой прогулки, в противовес бессмысленному возлиянию с последующим похмельем. Да и затратное это дело – пить.

Кассирша пробивает мёрзлую пачку пельменей, и в этот момент Филипп чувствует тревогу. Ему сдавливает горло.

«Что со мной?» – мысленно интересуется он у своего внутреннего собеседника.

«Ты должен возвращаться к компьютеру. Расплачивайся за свои пельмени и дуй обратно»

«Что за срочность?»

«Сделки ты „перевернул“ зря. По всей вероятности, падение продолжится»

«Глупости. Я все сделал правильно. После сильного движения цены, в тот момент, когда в рынок включаются американцы, происходит немедленный отскок. Так было всегда»

«Ты считаешь себя повелителем Форекса? Самонадеянно. Сколько раз рынок вел себя вопреки логике?»

«Постоянно. Но… сейчас… я уверен»

«Мне не доставляет удовольствия ругать тебя, но ты идиот! Думаешь, везение, с которым твои открытые сделки добежали до ста тысяч долларов, продлится вечно?! Какого черта ты встал в дверях, дай пройти людям!»

Филипп замечает, что действительно затормозил в проходе. Выходит на улицу и, перейдя дорогу в неположенном месте, напрямик бросается к общежитию.

Вахтерша даже не успевает поднять глаза на проносящуюся мимо каптерки фигуру. Однако она догадывается: это пробежал «сумасшедший затворник» с третьего этажа, комната 96, и тревожиться незачем.

Сумасшедший взбегает на этаж, держа ключ от замка как пику. Пачку пельменей бросает возле раковины и, скинув сланцы, влетает в комнату.

– Ну и обманщик же ты! – негодует Филипп. – На рынке сейчас всё в пределах нормы. Да, десять минут назад, судя по закрывшимся хвостикам свечек, цены действительно прошли еще немного вниз, но в целом присутствует явная коррекция. Правильно, что я перевернулся. Вообще, мне кажется, дно на сегодня достигнуто. Скорее всего, теперь только вверх. А значит, я получу полноценную прибыль с двух направлений.

Голос молчит.

Насвистывая какой-то мотив, Филипп подходит к раковине, наполняет кастрюлю и включает плитку.

– Не говори мне ничего и не сбивай меня с пути, – напевает он, распечатывая пачку подтаявших пельменей. – Я сам найду свою дорогу и сам решу, куда идти.

Голос до сих пор молчит.

– Обиделся?

Тишина. Ни звука.

– И ладно.

Вода закипает. Треть пачки отправляется в кастрюлю.

На часах без пяти минут десять. Стемнеет примерно через час.

С уставшим, но чертовски довольным видом Филипп помешивает вновь закипающую воду столовой ложкой и мечтает, на что потратит деньги. У него никогда не было даже сотой доли тех средств, которые сейчас крутятся на счете. Прошлогоднее ограбление не в счет: Филипп учитывал только заработанные деньги.

«Гляди, как бы от таких побед башню не сорвало», – неся очередной совет, появляется голос.

Филипп чувствует обиду в его интонации.

– О! Вернулся! Пока есть ты, мне ничего не грозит – будешь предостерегать.

«Буду. Но вот проблема: у меня нет материального тела, чтобы оказывать на мир физическое воздействие, а значит, ты можешь сделать что-то вопреки моим наставлениям»

«Порой слова воздействуют посильнее материального тела. Именно слова и наставления в конечном итоге заставляют прыгать под танки и штурмовать баррикады». – Когда нужно ответить более объемной фразой, Филипп переходит к мысленному общению. – «Кстати, к вопросу о твоем материальном теле: скажи, в супермаркете за моей спиной был ты?»

«Тебе нужно выспаться. Там никого не было»

Филипп накрывает кастрюлю крышкой и идет в комнату. Минутой раньше он слышал, как ноут преспокойно перешел в спящий режим, хотя он так делать не должен.

Будет досадно, если прямо сейчас, когда из-за горизонта, суля миллионы, выглянула удача, ноутбук стоимостью в двести долларов накроется медным тазом, не дав зафиксировать позиции.

Но, к счастью, с ним всё в порядке.

«Тогда почему выключился?»

Просто система энергопитания данного ноутбука настроена так, что при отсутствии соединения с интернетом в спящий режим он все же переходить может. Но сеть всегда работала исправно, сбои если и были, то не продолжительнее тридцати секунд.

Филипп неодобрительно ощупывает кабель, подходящий к компьютеру. Повреждений нет. Достает штекер, продувает, несколько раз пробует туда-сюда. Но глобуса в правом нижнем углу как не было, так и нет.

– Только этого не хватало! Я ведь не выставил ни одного ограничения. Если цена провалится, мне конец!

«Ай-яй-яй! Срочно звони провайдеру!» – ликуя от того, что произошло что-то нестандартное, вещает голос.

Филипп отыскивает мобильный и набирает номер. Вместо гудков – автоответчик, записанный голос сообщает: «В сетевом оборудовании произошел сбой, но специалисты уже решают проблему. Компания приносит извинения за доставленные неудобства»

– Извинения?! У меня деньги под угрозой! Возмещать будете тоже извинениями? – кричит он автоответчику. Но отклик с той стороны приходит в виде коротких гудков.

– Суки вы! За весь год такого не случалось ни разу! И надо случиться именно сейчас!

Филипп возбужденно мечется по комнате. Зачем-то несколько раз перезагружает компьютер.

То встанет, то сядет.

Вновь набирает номер интернет-провайдера, но в сообщении автоответчика ничего не меняется.

Про кастрюлю забывает, а когда под шум и треск выплескивающейся воды вспоминает, подскакивает и несется выключать. Придерживая крышку, выливает горячий бульон в раковину. В кастрюле остается разваренная тесто-мясная масса.

Филипп ругается и вываливает массу в тарелку. Есть всё равно хочется, пусть даже это будет пельменная баланда.

Время к одиннадцати. Интернета нет уже час.

Филипп спокоен. После еды волнение сменяется уверенностью.

«Коррекция, скорее всего, продолжается. Когда интернет появится, я зайду и обрадуюсь, что прибыль выросла еще больше. А то, что не выставил ограничители, даже хорошо: тем самым я уберег себя от ложных срабатываний»