Искусство бансая – удовольствие из дорогих, его надо оплачивать, как многое-многое другое. А железная дорога – это государство в государстве, из транспортной магистрали способная превратиться в золотую магистраль, в неистощимую жилу, в скатерть-самобранку, по велению слова обеспечивающую всем необходимым и в самые кратчайшие сроки. Люди Алоиса давно уже обживали заповедную территорию, однако ключевые посты начальников депо, завскладов и прочих именитых чинуш оставались за «централами» – Малютиным и Суликом. Ссориться с ними Алоис не хотел, однако и упускать из рук лакомый кус не собирался. Долго ждать не пришлось. Бумажки, обнаруженные в карманах двух «буянов», сработали похлеще иной бомбы, и машина правопорядка со скрежетом стала раскручиваться, а, раскрутившись, ударила молотом по шаткой структуре товарного депо. Судя по всему подключился и местный ОБХСС. Люди «централов», словно в детских «щелчках», начали слетать с игровой доски один за другим. Этого Алоис и ждал. Уже через пару часов после первых арестов, его парни посадили на перо особо строптивого «зама», а с моста в реку Тешу очень удачно сковырнулся упрямый силовик, прикрывавший вокзальных вараваек. Днем позже нужным людям в нужном тоне были сказаны заветные слова. Большего Алоису не потребовалось. Он создал патовую ситуацию, заставив беспечных «централов» встревожиться и растеряться. Этой растерянностью Алоис и намеревался воспользоваться.

ДОНЕСЕНИЕ

Сообщаю, что 30 июля в 18—40 на территории Объекта проходило собрание «авторов», лидеров подростковых группировок города. Из «руководителей» присутствовали: Сулик Семен Поликарпович (директор спорткомплекса «Энергия»), Малютин Григорий Матвеевич (президент производственного объединения «Европа-Восток»), Крамаренко Лев Аронович (главный администратор спорткомплекса «Энергия»).

Агент Мох подчеркивает факт отсутствия среди «руководителей» фигуры №4 – Александра Петровича Заварского (кличка Алоис). По мнению агента причина отсутствия кроется в размолвках среди руководства Объекта.

На время собрания с 18—40 до 21—30 охрана Объекта была усилена до трех десятков человек. Оружие – милицейские дубинки, пистолеты «ТТ», «Макаров» и пр. Агент Мох, имеющий при себе записывающую аппаратуру, на собрание допущен не был. Таким образом, о состоявшейся беседе ничего не известно.

С целью выяснения личностей участников собрания, их адресов и пр. за отъезжающими была установлена слежка. В 21—36 группа «авторов» в количестве более десяти человек в сопровождении охраны на шести машинах двинулась вниз по улице Горького, свернув на проспект Вернадского, остановилась возле ресторана «Иволга» (второй этаж для спецперсонала, имеются отдельные кабинеты). Воспользовавшись паузой, капитан Кравчук В. Н. вызвал по рации вспомогательный отряд дорожной милиции. Чуть позже вблизи автостоянки был замечен «наблюдатель», высокий блондин с короткой стрижкой, лет 25-ти, одетый в синий спортивный костюм из эластика. В 22—58 из ресторана вышел один из охранников Объекта (кличка Колет). «Блондин», перебежав улицу, оказался рядом и, не вступая в разговор, применил газовый баллон. Затащив потерявшего сознание охранника в его же машину (марка «Жигули», номер СОТ 3216), неизвестный двинулся по улице. Опасно виляя, на ул. Белинского машина зацепила припаркованный возле промтоварного магазина автофургон. Сразу после этого ударом бампера был разбит дощатый забор возле строящегося здания техучилища. После чего на скорости свыше девяноста километров в час машина помчалась по полосе встречного движения и, достигнув дома №14 по Пушкинской улице (здание городской прокуратуры) скользящим ударом задела стоящую там милицейскую «Волгу». Через четыре квартала в туп. Крещенского неизвестный покинул «Жигули» и скрылся. Подоспевшая к месту происшествия бригада ГАИ под руководством лейтенанта Шапошникова С. К. провела задержание Захарова Евгения Петровича (он же Колет), отметив в протоколе, что задержанный находился в состоянии глубокого опьянения.

Агентам, продолжавшим слежку за «авторами» до 01—30, удалось установить адреса и данные семи человек (список прилагается).

По фотографиям, сделанным из окна машины, одному из внутренних агентов Объекта удалось опознать неизвестного «блондина». По словам агента это один из телохранителей Заварского А. П. (он же Алоис). Считаю целесообразным установить особое наблюдение за Алоисом и его окружением. Личность «блондина» предлагаю проверить через сводные архивы МВД СССР.

– Гляди-ка! Тоже играют в казаков-разбойников, – майор Липецкий с усмешкой отодвинул от себя лист.

– А ты как думал! У нас свои шахматы, у них свои.

– Сначала майданные дела, теперь подставы. Это все Алоис воду мутит. В бонапарты рвется, козлик. Карьеру делает.

– Да и пусть. Если рвется, значит, нарвется. Не завтра, так послезавтра. Жадность – она любого сгубит – и фраера, и не фраера.

– А вот это навряд ли. Нашим начдивам этот Алоис, похоже, нравится. Как ни крути, интеллектуал, не дебил из психушки. Таких приятнее контролировать. И договориться в случае чего можно.

– С каких щей?

– Да с таких, у интеллектуалов сто два крючочка кроме женщин и выпивки. Легче манипулировать.

– Выходит, создаем очередную китовую акулу?

– Не китовую, а тигровую! – дежурный офицер прижал палец к губам. – Только учти, это даже не секрет, а секретище.

– Не маленький, понимаю.

– Вот и понимай про себя, – привычным росчерком подтвердив время получения документа, офицер кивнул коллеге. – Иди догадливый, порадуй старика.

***

Телефон стоял возле зеркала, и, прижав трубку к уху, он прислушивался к далеким гудкам, рассеянно изучая собственную внешность. В особенности интересовал его нос. Вероятно. любопытство вызывало нечто инородное, возникшее после недавней операции. И тогда же, видно, появилась привычка теребить кончик носа указательным пальцем. В сущности, Валентин готов был принять произошедшие с ним перемены, но глаза, пальцы полагали иначе, проявляя забавную самостоятельность. Ничего удивительного. Человек привыкает к самому себе с отроческих лет, на все новое ему требуется время. Врач предупреждал, что годик-другой нужно поостеречься от различного рода ушибов. Нос, а тем более нос послеоперационный, – вещь чрезвычайно хрупкая. Валентин особенно не возражал, хотя срок назвали большой. Непомерно большой. И до конца этого срока надо было еще умудриться дожить.

Провода вибрировали и звенели голосами, шуршали шепотками и смехом. Миллионы словесных мелочей ручейками перетекали из одного конца города в другой и обратно. Наконец трубку подняли, и мужской голос раздраженно осведомился:

– Да. Кто это?

– Мой тебе совет, Сулик, – шепнул Валентин, – катайся на «Жигулях». На «Вольво» ты не тянешь.

– Что?!..

– И не путайся у меня под ногами, зашибу!

– Сука!.. Ты… Откуда у тебя мой телефон?!

Валентин звучно прокашлялся в трубку, мягко опустил ее на рычаги. Покосившись на часы, хмыкнул. Секунд двадцать – не более. А Юрий, давая ему телефонную приставку, клялся и уверял, что запеленговать номер невозможно в течение нескольких минут. Даже с аппаратурой госбезопасности. Значит, можно было побазарить еще. О ценах, о погоде, о девушках. Интересно, каких девушек любит Сулик?

Взглянув на себя, Валентин поморщился. Не очень-то и интересно. Может, и вовсе было лишним – звонить, кипеш поднимать? Плевал Сулик на все эти психические атаки, а наезжать на него – все равно что мухе пинать слона. Ни малейшего смысла. Да он, собственно, и не ставил перед собой какой-то определенной цели. Захотелось – и позвонил. Заодно номерок проверил. Детская шалость – и только.