– Это последние игрушки моего мужа, – небрежно бросила через плечо Римма. – Не обращай на них внимания. Я пока даже не поняла, говорят они по-русски или не говорят. У него таких уже много было – поживут тут и исчезают.

– Все парами? – спросила я, разглядывая двух девиц. Они, в свою очередь, разглядывали меня.

– Когда как, – отмахнулась Римма. – У тебя тапочки есть или дать?

– Есть, – кивнула я и достала их из чемодана.

Римма переобулась (значит, это принято и в богатых домах?) и повела меня показывать мою комнату. Хозяйка сказала, что это одна из гостевых, где пьяные гости остаются ночевать, в особенности в летний период, когда разводят мосты.

– А гостям будет где ночевать, если я тут поселюсь? – уточнила я.

– Полно места. Да и обычно все на полу под столом засыпают. До кроватей добредают только пары, а у нас в основном без этого обходятся. Народ собирается пить, а не любовь крутить, тем более многие уже просто не могут. – Римма усмехнулась.

Дылды за нами не последовали, а удалились в одну из комнат. Я услышала, как щелкнул замок.

В предоставленной мне комнате стояла застеленная кровать, трюмо, пенал-бар (заполненный напитками и посудой), а также небольшой шкаф, в котором я увидела махровый халат огромного размера, вероятно, чтобы подошел любому гостю. Римма халат забрала и сказала, чтобы я развешивала в шкафу свои вещи, правда, бегло осмотрев их, заявила, что мне в самое ближайшее время придется обновить гардероб. Она не может допустить, чтобы ее домработница ходила в такой одежде. Иначе что о ней люди подумают?

Потом мне показали ванную, которой я смогу пользоваться. В доме их было две, как и туалетов, – для хозяина, его баб и гостей и для хозяйки. Мне предстояло пользоваться хозяйкиными.

После того как я разложила вещи и привела себя в порядок, Римма отправила меня на кухню, сверкающую белизной и оснащенную по последнему слову техники.

– Первое задание – ужин для моего мужа, меня и тебя самой. Посмотри, что завалялось в холодильнике.

– А… эти? – Я кивнула в том направлении, откуда вышли девицы. Больше я их не видела, и звуков они никаких не издавали.

– Эти сами себе готовят. Да и жрут только овощи и фрукты, иногда обезжиренный творог.

В холодильнике, размерами превышающем самый большой шкаф у меня дома, завалялось много чего интересного. Мне будет о чем написать домой. Я сделала салат, потушила мясо с различными специями, которые тут имелись в огромном количестве, отдельно потушила овощи.

Римма у меня над душой не стояла, никаких указаний и советов не давала, только вошла предупредить, что Андрей Павлович появится через полчаса и пора накрывать на стол для двоих. Мне предстояло в одиночестве есть на кухне.

Хозяина я впервые увидела в кухне, куда он ворвался сразу же после появления в квартире.

– Так… – только и произнес он, оглядев меня с головы до ног. – Вы кто и что вам нужно?

Я представилась и сообщила, что Римма Ивановна наняла меня домработницей с проживанием.

Господин Светозаров выглядел значительно старше жены, хотя, как я поняла, они были ровесниками. Их даже можно было принять за отца и дочь, правда, «отец» габаритами превышал Римму раза в два, если не два с половиной, причем он был не только полным, но и высоким. Этакий человек-гора. В глаза бросался огромный второй подбородок, который фактически лежал на груди. Я раньше таких никогда не видела. Значит, халат был его? Я решила, что одежду Светозарову шьют по спецзаказу. Или в Петербурге есть специальные магазины для очень полных людей?

В целом Андрей Павлович выглядел очень ухоженным, и у него на ногтях даже был маникюр! Лицо, правда, казалось усталым, а под глазами выделялись синяки. Или это к концу дня и рабочей недели?

– А что тебе твои шалавы донесли? – змеиным голосом уточнила хозяйка из-за спины мужа. – Сонечка, я ему не сообщала, что ты теперь у меня есть. Могли только эти. Соня, ты на стол накрыла?

Я кивнула и спросила, когда подавать горячее – на столе пока стоял только салат, а также подумала, что, возможно, мне самой от трапезы ничего не останется – с такими габаритами Андрей Павлович вполне может съесть все.

– Зачем ты ее сюда притащила? – повернулся Андрей Павлович к жене.

– Я решила стать лесбиянкой, – невозмутимо объявила Римма.

– Что?! – воскликнули мы одновременно с хозяином, и он после этого тут же повернулся ко мне.

– Значит, вас она об этом не предупредила?

Я перевела вопросительный взгляд на Римму. Она мне быстро подмигнула.

– Вы не лесбиянка? – продолжал допрос хозяин.

– Иди жрать, – дернула его за рукав супруга. – Тебя должно интересовать, как она готовит, а не ее сексуальная ориентация. И вообще, чем ты недоволен? Она – женского пола, и аллергии у тебя на нее быть не может, как на собак. Я еще могу понять то, что когда я мальчика привела, ты…

– Несите горячее сразу, – сказал Андрей Павлович и кухню покинул.

Перед тем как последовать за ним, Римма мне опять подмигнула.

После окончания ужина Андрей Павлович зашел на кухню, меня вежливо поблагодарил, сказал, что желает на ужин завтра, велел готовить в два раза больше, чем сегодня, потом попросил мой паспорт. Пролистал его быстро, мне вернул и заявил, что работать я буду без прописки и без оформления. Я кивнула.

Помыв посуду, я отправилась спать.

Я быстро втянулась в работу. Готовить я любила с детства, потому что всегда сама любила вкусно поесть. Наверное, я ненормальная, но меня никогда не интересовали ювелирные украшения. Меня всегда интересовали и возбуждали тортики, пирожки, кексы, блинчики и все остальное в этом роде. Все мои попытки сидеть на диете заканчивались крахом, и я от них отказалась, решив, что должна же у меня быть радость в жизни! А радость была во вкусной еде. И вообще хирург должен быть сильным! И не падать в обморок у стола от недоедания! Хирургам даже в войну был положен дополнительный паек.

С уборкой было сложнее, то есть сложнее в первые два дня, когда пришлось выполнить огромный объем работ. Не знаю, когда тут убирались в последний раз – все предметы антиквариата оказались очень запыленными. По всей вероятности, Римма убирала только в комнатах, которыми пользовались постоянно, да и то, так сказать, по верхам. Кроме спальни хозяина, спальни хозяйки (они проживали по отдельности, в разных частях квартиры), имелись три гостевые, одну из которых выделили мне, кабинет с компьютером, комната отдыха с огромным плоским телевизором, креслами и небольшим столом, максимум на четверых, за которым обычно ужинали хозяева (то есть ели и ругались), тренажерный зал, огромная столовая и еще одна комната, которую Римма называла нехорошим словом, которое на русский цензурный можно перевести как «комната для потаскух». Правда, в ней я ни разу не была, и ее убирать мне не требовалось. Девиц я видела крайне редко. Они практически безвылазно сидели в выделенном им помещении.

Римма вставала часов в двенадцать, занималась в тренажерном зале не менее полутора часов, потом принимала душ, съедала один йогурт и выпивала стакан сока, а потом отправлялась на косметические процедуры. В первую неделю она вывезла меня в бутик форменной одежды (я с большим удивлением узнала, что в Питере и такой имеется), где мне быстро подобрали три варианта формы, сняли мерки и на следующий день привезли заказ на дом. С тех пор я работала в форме. Также Римма отдала мне свой старый смартфон (ее домработнице не пристало ходить с простым аппаратом, а у хозяйки уже была новая версия), разрешила сообщить маме и бабушке и номер домашнего (но я сама сказала, что пусть лучше звонят на мобильный), также разрешила пользоваться компьютером, когда она сама не сидит в Интернете, поэтому мы с мамой по большей части общались по электронной почте. Маме с бабушкой не понравилась моя идея устройства на работу в богатую семью. Первые полученные триста долларов (Римма выдала их на третий день после того, как я отмыла всю квартиру) я целиком отправила родственникам.