Может быть, когда-нибудь он вернется на Землю. Жизнь там имеет свои приятные стороны. Взять хотя бы верховую езду. Интересно, помнит ли его Лэйзи?

Ему хотелось бы научить Изабель ездить на лошади. Хотел бы он увидеть выражение ее лица, когда она впервые встретится с лошадью.

Одно было для него совершенно ясно. Он не останется на Земле, даже если когда-нибудь и вернется туда. Он не останется ни на Венере, ни на Марсе. Теперь он знал, где его место, — там, где он родился, — в космосе. Любая планета была для него чем-то вроде гостиницы, а космос — родным домом.

Может быть, он отправится к звездам на «Первопроходце». Если они уцелеют, любой из экипажа «Маленького Давида» будет иметь хорошие шансы попасть в экипаж звездного корабля. Правда, команда «Первопроходца» должна была состоять из супружеских пар, но теперь это уже не казалось ему препятствием. Он был уверен, что успеет жениться, хотя и не мог точно сказать, откуда у него эта уверенность. Такая, как Изабель, пойдет за своим мужчиной хоть на край света. Ее не придется уговаривать. Кроме того, «Первопроходец» стартует еще не скоро: его будут оборудовать системами Хорста-Милна-Конрада.

Во всяком случае сначала нужно покончить с войной. Когда он вернется, его, вероятно, переведут в Космическую гвардию, и это сделает его положение в обществе достаточно высоким к тому моменту, когда он будет демобилизован по выслуге лет. Подумать только, уже сейчас можно считать, что он служит в Космической гвардии!

Мак-Мастерс был прав: есть только один путь на Марс — на военном корабле.

Дон осмотрелся вокруг. Игра в карты продолжалась, а двое его друзей бросали кости на палубе, причем кубики катились медленно, поскольку сила тяжести была невелика. Конрад опустил свое кресло в положение для лежания. Дон решил, что все это не очень-то похоже на миссию по спасению мира. Кабина ракеты чем-то напоминала неубранную постель.

Они должны были выйти в обычное пространство около Марса на одиннадцатый день. И если их расчеты были правильными, силы Федерации окажутся рядом, причем настолько близко, что их корабли и «Маленький Давид» прибудут на Марс почти одновременно. «Класс по специальному оборудованию» занялся военной техникой и ее использованием. Родс выбрал вторым пилотом Арта Франкелла, который имел опыт управления кораблем, а Конраду помогал Франклин Чанг, тоже ученый-физик. Из четырех оставшихся двое обслуживали радиостанцию, двое — радар. Служебное место Дона было в центре отсека, позади пилотских ложементов стояло кресло, называвшееся центральным. В его ведении находился тумблер уничтожения корабля устройство, которое еще столетие назад получило название «рубильник мертвой руки», потому что включался он весом тела мертвого оператора.

Во время первого учебного занятия Конрад сначала проверил, как знают свои функции остальные члены экипажа, а потом подошел к Дону.

— Ты понял, что от тебя нужно? — спросил он.

— Да, я должен сделать следующее; нажать кнопку, подготавливающую корабль к взрыву, а затем взяться за «рубильник мертвой руки».

— Нет-нет! Сначала взяться за «рубильник мертвой руки» и только потом нажать кнопку подготовки взрыва.

— Ах да, я просто перепутал.

— Главное, не сделай наоборот на самом деле, лейтенант. Если ты сделаешь как надо, все будет в порядке. Если ты ошибешься, нам будет очень плохо.

— О'кэй, Роджер, эта кнопка включает атомную бомбу?

— Нет, не совсем. Это было бы слишком дорого. У нас на борту достаточно взрывчатки, чтобы уничтожить всю нашу коробку. Задача состоит в том, чтобы взорвать корабль, если его попытаются взять в плен. Поэтому тебе нужно будет держаться за этот рычаг и не отпускать его ни в коем случае, даже если тебе захочется почесаться этой рукой. Потерпи.

Капитан Родс подошел к ним и отозвал Дона в сторону. Он говорил тихо, чтобы его не могли слышать другие:

— Харви, ты доволен своим постом? Ты ничего не имеешь против него?

— Нет, ничего, — ответил Дон. — Я знаю, что все остальные подготовлены лучше, чем я, зато у меня реакция лучше, чем у них.

— Это не то, что я имею в виду, — возразил капитан. — Ты вполне мог бы заменить любого, кроме меня и доктора Конрада. Я хочу быть уверен в том, что ты выполнишь порученное дело.

— Я не понимаю, почему вы в этом сомневаетесь. Мне только нужно взяться за рычаг, нажать кнопку и держать рычаг не отпуская. Для этого вовсе не нужно знать высшую математику.

— И это тоже не то, что я имел в виду. Я еще плохо знаю тебя, Харви, но мне сказали, что ты участвовал в боях. Единственный из нашей команды. Вот почему это дело поручено тебе. Люди, которые разбираются в таких делах, считают, что ты сможешь его выполнить. Я не беспокоюсь, что ты забудешь очередность действий. Но мне нужно знать, сможешь ли ты в критический момент нажать на рубильник? Сможешь?

Дон ответил не сразу. В одно мгновение перед его мысленным взором промелькнуло множество картин: доктор Джефферсон, который пошел на явное самоубийство, — конечно, он умер не случайно, старина Чарли с искривившимся ртом, все еще державший в руках свое оружие… вспомнил он и голос, донесшийся до его слуха сквозь венерианский туман: «Венера и свобода!».

— Если будет нужно, я смогу.

— Хорошо. Я бы за себя не поручился. Итак, я полностью полагаюсь на вас, сэр, если случится самое худшее. Наш корабль не должен быть захвачен.

— Я все сделаю.

Напряжение все нарастало, а вместе с ним — и нервозность. Они не могли быть уверены на сто процентов, что прибудут к Марсу раньше кораблей Федерации. Возможно, эти корабли двигались как-то иначе, не по оптимальной траектории. Возможно, силы Федерации уже на Марсе и контролируют всю планету. Тогда их будет трудно выбить оттуда.

А у Конрада были и другие причины для беспокойства: оружие корабля могло не сработать. Он лучше других знал, как неустойчиво их положение. Приходилось полностью полагаться на теоретические расчеты. Он знал, как часто блестящие теории оказывались пустым звуком из-за того, что какие-то законы природы просто-напросто не были учтены. Короче говоря, практическое испытание ничем нельзя заменить, а это оружие еще не испытывалось. Он даже утратил свою обычную улыбку и временами спорил с Родсом, причем делал это не очень-то тактично. И это все усиливалось по мере приближения момента, когда они должны были выйти из состояния сверхскоростного полета.

Все проблемы решились ко всеобщему удовлетворению. Однажды Родс спокойно скомандовал:

— Час пробил, джентльмены. Занять боевые посты!

Он направился к своему креслу, пристегнулся и резко приказал:

— Сообщить о готовности!

— Второй пилот!

— Радиостанция!

— Специальное вооружение готово!

— Пост «мертвой руки»! — закончил перекличку Дон.

Ожидание затянулось, секунды отсчитывались медленно-медленно. Родс спокойно предупредил Мало в микрофон, чтобы тот приготовился к невесомости.

— Внимание! — крикнул он.

Дон покрепче ухватился за свой рычаг и вдруг ощутил невесомость. Через иллюминаторы, расположенные по обеим сторонам отсека, стал виден свет звезд. Дон не увидел Марса и решил, что он, очевидно, скрыт корпусом корабля. Солнце светило откуда-то сзади, но обзор был хорошим. «Маленький Давид» начинал свое существование как крылатая ракета, поэтому у него имелся обзорный иллюминатор, расположенный перед креслами пилотов. Дон мог видеть все впереди не хуже, чем Родс и второй пилот, и лучше, чем все остальные члены экипажа.

— Радар? — спросил Родс.

— Что вы, шкипер! Даже при скорости света… О! О! Сигнал!

— Где они и какова их скорость?

— Тэта три, пять, семь, точка, два; фи минус ноль, точка, восемь; радиальная скорость шесть, восемь…

— Это я и так вижу, — резко сказал Конрад.

— Визуальное наблюдение?

— Пока еще нет.

— Можем мы их достать?

— Нет. Думаю, нам нужно набраться терпения и сблизиться с ними. Возможно, они нас еще не заметили.