Он надеется, что нагрудник защитит и его тоже.

Аксумит вешает на пояс оба мачете. Натягивает сверху широкие хлопковые брюки, пряча оружие от любопытных глаз. Сует ноги в изношенные кожаные сандалии. Накидывает свободную белую рубашку, прикрывающую нагрудник Аарона. Завязывает на шее ожерелье, которое было на нем в день Вызова. Даже после всего, что случилось, он, Хиляль ибн Иса ас-Сальт, все еще верит в удачу.

Сегодня она ему понадобится.

Юноша выкладывает на кровать устройство Создателей.

Кидает рядом смартфон и пять пачек новеньких 100-долларовых купюр; в каждой пачке – по 10 000 долларов.

Все это перекочевывает в сумку из черной кожи.

Последними Хиляль достает трости – посох Аарона, посох Моисея. Активирует их, поглаживая рукоятки в виде змеиных голов. Коричневое дерево оживает, покрывается сеточкой чешуи. Извиваясь, змеи заползают на руки аксумиту, сворачиваются кольцами вокруг предплечий. Он смотрит в черные глаза кобр, усыпанные золотыми искорками. Змеи раздувают капюшоны. Обнажают зубы. Шипят друг на друга. Хиляль бормочет что-то успокаивающее. Легонько дует на них. Целует их короны. Разговаривает с ними. – Сегодня – день, когда вы исполните свое предназначение, – слетают с его губ слова. – Сегодня – день, когда вы уничтожите существо, проклявшее вас много эпох назад. Сегодня – день, когда вы вернете людям то, что некогда отнял у них Эа. У одной из кобр кожа темнее, чем у другой. Змея Аарона. Она бросается вперед и через мгновение уже скользит по плечам Хиляля.

– Сегодня – день, когда будет восстановлена невинность людей.

Япония, префектура Тиба, Ураясу, Майхама, 1–9, отель

«Шератон Гранд Токио Бэй», сдвоенный люкс 1009–1011

Команда «невидимок»-цэрэушников вместе с Эшлинг приземлилась в Японии два дня назад. Все пятеро вселились в огромный сдвоенный люкс. Окна шикарного номера в японском стиле смотрят на Токийский залив. Убежище китайца – всего в нескольких километрах к западу.

Маррс торчит за компьютером. Посасывает местный японский леденец очень причудливой формы – в виде бензопилы. Джордан сидит рядом. Оба негромко разговаривают. На полу раскиданы подушки. На них развалилась Макклоски – изучает гигантскую карту северных островов токийского порта. Наполовину опустошенное деревянное блюдо с суши и соевым соусом прижимает один из углов огромного полотна. Эшлинг разглядывает Токио в панорамное, от пола до потолка окно. Дед молча стоит за плечом девушки. Воет и свистит ветер, прилетевший сюда по каналу Урага с Сагамского залива. Под его порывами оконное стекло слегка дрожит. Токийский залив – зеркало темной воды, усеянное кораблями всевозможных размеров. На островах вокруг не пропадает даром ни единый кусочек земли: дома, поля для гольфа, гостиницы, пристани, верфи… Чуть дальше к юго-востоку – ослепительно белый комплекс, похожий на обиталище какого-нибудь суперзлодея из фильмов про Бонда. На запад, до самого горизонта, тянется Токио – бесконечный, мерцающий миллиардами огней. Самый большой из всех городов, какие Эшлинг когда-либо видела.

– Вот это да, – восхищенно говорит она по-кельтски.

– Я был тут дважды. Оба раза улетал совершенно очарованный. Они с дедом до сих пор так и не улучили минутки, чтобы поговорить с глазу на глаз. Обсудить, стоит ли в самом деле пользоваться помощью Джордана и его людей. Каждую секунду рядом кто-то был. Их не оставляли одних ни на мгновение. Но тут, в огромной комнате, под вой беснующегося ветра, можно было хотя бы попытаться.

– Как ты думаешь, что они от нас скрывают? – спрашивает Эшлинг. Гортанный кельтский язык в ее устах певуч и мелодичен.

– То, что хотели убить тебя – и остальных Игроков. Но потом решили, что лучше будет объединиться с тобой, – просто отвечает дед.

Она кивает.

– Я тоже так подумала.

– Но сейчас, сдается мне, они всерьез настроены тебе помогать. Трудно не верить людям, которые испуганы до полусмерти.

– Тут ты прав.

Они наблюдают, как движутся по заливу крошечные корабли. – Эшлинг… – медленно начинает дедушка. Ему не нужно даже заканчивать предложение – девушка и так знает, о чем он хочет спросить.

– Я уже сказала почему. Там, в Порт-Джервисе, я не лгала.

– Знаю. Но все равно не могу с этим смириться.

– Придется, дедушка. Я – Игрок. Вызов пришел мне. Ты же знаешь: как только Игра начинается, никто уже не имеет права отказаться. Никакие замены невозможны. Поэтому ты и торчишь здесь со мной. Вот как я Играю. Останови Игру, если возможно, а если нет – стань победителем.

Дед молчит.

– Прости, что втравила тебя во все это, дед. Но я пойду до конца.

Девушка глубоко вздыхает.

– Мы должны это сделать из уважения к отцу. Должны почтить память твоего сына. И быть уверенными в том, что его смерть не была напрасной. – Эшлинг делает паузу. Убеждается, что дед ее слушает. – Я знаю: тебе велели его убить, – и уважаю тебя за то, что ты выполнил приказ. Не потому, что согласна! Нет. Потому, что только так все и должно было сработать. Это наше предназначение, наш путь – следовать приказам. Но сейчас, когда Игра уже запущена и все началось… когда все перестало быть картинкой в воображении или легендой в старой книге, а обернулось реальностью, когда вся наша планета оказалась под ударом, – мы должны это сделать. Просто должны. Если ты хочешь, чтобы смерть Деклана означала что-то правильное, чтобы она что-то значила, – придется поступить именно так.

Говоря, она не сводит глаз с дедушки. У деда дергается челюсть.

Глаза наполняются слезами.

Эшлинг кладет руку ему на предплечье.

– Я люблю тебя, дедушка. И прощаю тебя. Прости же и ты себя.

Это самое лучшее, чем ты сейчас можешь мне помочь. Он не сводит взгляда с окна. Тянется, берет ее ладонь в свою руку. Крепко сжимает.

– Ты со мной? – почти шепотом спрашивает девушка.

– Разве у меня есть выбор?

Ответ известен им обоим. Даже говорить ничего не нужно.

– Я всегда буду с тобой, мой Игрок.

– Вот и славно.

Эшлинг опускает руку. Нащупывает его ладонь. Так они и стоят, плечо к плечу. Смотрят на Токио. Мерно бегущие волны залива очаровывают, гипнотизируют. Появись сейчас из моря Годзилла, рявкни на крутящиеся кругом вертолеты – девушка бы ничуть не удивилась.

Но сейчас еще не время для Армагеддона. Пока еще не время. – Хорошие новости, – возвещает Джордан, безжалостно разрушая идиллию. – КФЭ вышли на связь. Они следят за Лю и готовы ударить по твоей команде, Копп. Эшлинг в последний раз пожимает дедушкину руку и оборачивается к Джордану.

– Отлично. Покажи мне то, что видят они.

С этой командой ее познакомили практически сразу после того, как Джордан связался с Вайфай. Шестеро мужчин, одна женщина. Четверо – бывшие «морские котики»; один – член отряда «Дельта», тоже бывший; двое – наемные убийцы ЦРУ. Кодовые имена – Утка, Вайфай, Зилот, Склеп, Чеснок, Хаммер и Горизонт.

Эшлинг с дедушкой подходят к Джордану и Маррсу. Макклоски по-прежнему не отрывается от карты.

Маррс орудует джойстиком – настраивает камеры КФЭ.

Наклоняет его влево и вниз. Нажимает красную кнопку.

Изображение на ноутбуке увеличивается, приближается. – Вот он, наш Ань Лю. Во всем своем великолепии, – невнятно бормочет Маррс. С леденцом он расставаться явно не желает. Ань спит на раскладушке у стены. Из-под простыни видна только тощая костлявая спина.

– Это точно он? – спрашивает дед. – Парень словно из концлагеря удрал.

Японец поворачивается. Теперь все видят его лицо. Слезытатуировки.

– Это он, – подтверждает Эшлинг.

– Если верить Вайфай, наш герой чрезвычайно утомился, – продолжает Маррс. – Взламывал Гугл, Твиттер, Фейсбук, Анонимос, Дропбокс, Инстаграм, АНБ, Разведывательное управление, ЦРУ, Национальное агентство географической разведки, НАСА, русское ФСБ, разведку МИ-6, израильское Подразделение 8200, министерство государственной безопасности Китая и дьявол его знает, что еще.