— Ладно, Мальден, — сказал Пернелл. — Если его увижу, слово в слово передам.

Любопытно, почему это вдруг АНБ решило от меня отвязаться? Может, феды просто хотят подержать Тэкса Мерфи на длинном поводке? А после на том же поводке его и повесить? Жить под колпаком у АНБ — все равно что возить в багажнике бомбу со взведенным часовым механизмом. Вроде бы все распрекрасно, и вдруг бабах — и нет тебя. Зато теперь я хоть дух могу перевести.

Пернелл спрятал видеофон в карман.

— Ты это хотел услышать?

Я затянулся.

— И да и нет. Но за помощь спасибо.

— Спасибо? — Он хмыкнул и сгорбился над блокнотом. — Ради скандального сюжета я родную бабушку сплавлю по речке.

Я выложил все подробности. Рассказал о схватке на крыше, об «аватаре», упомянул имя Дэга Хортона. Даже настолько расщедрился, что описал увеселительную поездку в офис АНБ и встречу с милейшим Джексоном Кроссом.

— Я знал! — Пернелл возбудился, как залетная шлюшка на рождественской вечеринке в офисе. — Я нисколько не сомневался, что ко всем этим делишкам АНБ приложило свою грязную лапу! Ну, все! Теперь история появится на первой странице еженедельника! С моими комментариями, конечно.

В других обстоятельствах такой посул заставил бы меня встревожиться. Для АНБ определить «анонимный источник» этой информации не намного сложнее, чем решить задачку, «сколько будет дважды два». Но (уж не знаю, к добру или к худу) я и так уже огорчил эту спецслужбу. И если еще разок метафорически наступлю ей на мозоль, намного хуже не будет.

Я уже собрался вставать, как вдруг вспомнил об одном пустяке. Раз уж Пернелл взялся мне помогать…

— У тебя найдется еще несколько минут?

— Если задержусь — пить захочется.

Я знаком велел барменше соорудить два бурбона.

— Ты помнишь Сандру Коллинз?

Пернелл недовольно кивнул:

— Ага. Беркли.

— А коли так, слушай… Не буду докучать тебе подробностями, скажу только, что она фигурирует во всей этой каше. Тебе известно, чем она занималась в университете перед смертью?

На лице Пернелла отразился интерес. Он задумчиво крутил пустой стакан.

— Она там недолго проработала… Ее взяли ассистенткой в какой-то научный проект.

Журналист умолк и посмотрел на официантку, которая появилась возле нашего столика с двумя бурбонами. Он глотнул, я расплатился. Официантка отошла, а Пернелл, не донеся стакан до рта, тихо проговорил:

— Она работала с парнем по фамилии… начинается с «эм»… Манн, Мэтерс, Мэтлин… — Он опять смолк и хлебнул бурбона.

— Мэллой?

Пернелл, не успевший проглотить, отрицательно покачал головой.

Фицпатрик говорил, в Беркли у Мэллоя был псевдоним.

— Неужели не помнишь?

На лице Пернелла появилось виноватое выражение.

— Я ведь этим давно занимался.

Я вспомнил:

— Мэтьюс? Тайсон Мэтьюс?

Пернелл щелкнул пальцами и наставил на меня указательный.

— Точно, Мэтьюс. Вообще-то, Сандра Коллинз здорово рубила в оптике. Считалась специалистом высшего класса. Голографические проекторы, симуляторы виртуальной реальности и все такое. Потому-то ее и взяли в Беркли, наверное. В проекте участвовали только она и Мэтьюс.

— А ты с этим Мэтьюсом когда-нибудь встречался?

— Нет. Вскоре после убийства Сандры он исчез из университета. Честно говоря, я его даже не искал.

— Власти не пытались выяснить, замешан ли он в убийстве? И связана ли гибель Сандры с ее работой?

— Нет. Я наводил справки. Это был негласный проект, его санкционировали на верхней ступеньке «пищевой пирамиды». — Зубы Пернелла сверкнули в змеиной улыбке. — Есть еще что-нибудь интересное?

Я встал.

— Хорошего понемножку. Может, как-нибудь еще тут посидим. Когда я побольше раскопаю и посильнее захочу пить.

— Ты слишком много куришь.

Мой взгляд оторвался от конвертика со спичками, в губах дрогнула сигарета.

— И что с того? — Я зажег спичку.

Реган ответила с безмятежной улыбкой:

— У меня есть теория насчет заядлых курильщиков.

Я выпустил чудовищный клуб дыма.

— Будь любезна, просвети.

— Заядлый курильщик всегда одинок. Табак для него — единственный надежный друг. Что бы в жизни ни случилось, всегда можно сунуть руку в карман и найти там маленькую верную мисс Сигаретку.

— Я не одинок.

Реган наклонилась вперед, опустила подбородок на ладонь.

— Ну конечно.

Я проверил, хорошо ли сидит галстук, и щелчком сбил ворсяной шарик.

— Просто я заметил, что из всех моих знакомых я — единственный человек, на которого всегда можно положиться.

Подошла официантка, и Реган откинулась на спинку кресла.

— Наверное, вы очень счастливы вдвоем, — сказала она.

Для Реган — бокал вина, для меня — чашка черного кофе. Бурбона я уже прилично тяпнул с Пернеллом. В перечень моих срочных дел не входила задача окосеть еще до ленча.

Я огляделся по сторонам. В баре «Империала» было оживленнее, чем вчера. Это слегка действовало на нервы, впрочем, мне всегда не по себе среди толпы, да еще в четырех стенах. Я посмотрел на Реган. Та уже успела оставить на бокале красный отпечаток нижней губы.

— Я что, с тобой слишком крут? — Я поднял голову и встретился с Реган взглядом. Ее загадочная улыбка пробудила во мне любопытство.

— Не хвали сам себя, частный сыщик. Когда будешь слишком крут, я тебе скажу.

А она и впрямь бойка на язык.

— Ну вот, опять ты искажаешь смысл моих слов. Неужели надеешься, что мы не поссоримся, если так и будешь грубить?

Реган бросила мне насмешливую улыбку, точно кость дворовой шавке.

— Ладно, буду паинькой… если настаиваешь. Вообще-то я к тебе с открытой душой, а ты… Тебе должно быть стыдно.

— Мне стыдно. — Я полез в рюкзачок и достал блокноты, которые нашел в комнате Мэллоя. Положил их на стол, затем глотнул кофе. Вкусом он не уступал воде, слитой из посудомоечной машины. По части варки кофе здешняя обслуга в подметки не годилась Луи.

Реган склонилась над столом — взглянуть на блокноты.

— Что это?

— Блокноты.

Реган саркастически посмотрела на меня.

— Да неужели? А что еще ты можешь о них сказать?

— Они сделаны из бумаги. В них пишут. А вот эти два блокнота принадлежали твоему отцу.

Сарказм как ветром сдуло.

— Отцу? Где ты их взял?

— Это несущественно. Важнее понять, что в них написано. Похоже, твой отец владел стенографией. Я тут ни черта не разобрал. Может, у тебя получится?

Реган придвинула к себе блокнот, раскрыла, быстро перелистала страницы, прерываясь лишь для того, чтобы послюнить пальцы. Затем подняла глаза и глотнула вина. Видимо, ей понравилось нетерпеливое выражение на моей физиономии.

— Что скажешь?

Она поставила бокал и снова посмотрела на блокнот.

— Он так и не привык работать с компьютером. Почти все его записи — в таких вот блокнотах.

— А прочесть сможешь?

Реган неторопливо переворачивала страницы.

— Кое-что смогу. Но для этого понадобится время.

У меня отлегло от сердца.

— Сколько, как ты думаешь?

Она закрыла блокнот и потянулась к бокалу.

— Как управлюсь, дам знать.

Мне и впрямь не терпелось, но по ее тону я понял, что лучше сидеть и не дергаться.

Тут же появилась официантка и спросила, не желаем ли мы еще по одной. Реган сказала «да», и я понял, что спорить бесполезно. Когда отошла официантка, Реган взяла и сигарету из моей пачки.

— Надеюсь, ты не против?

Я равнодушно кивнул. Не сводя с меня глаз, она закурила сигарету, как будто поцеловала другого мужчину. Официантка принесла ей вина и плеснула в приблизительном направлении моей чашки так называемого кофе. Пока я вытирал салфеткой стол, Реган улыбалась.

— Расскажи… о себе. Что-нибудь занятное.

— Что именно тебя интересует?

— Да что угодно. У меня такое чувство, будто ты обо мне знаешь гораздо больше, чем я о тебе. Ведь это не совсем честно.