— Диана советует мне согласиться, — сказал Валентин, подмигнув Линно Тардену, — а значит, я согласен. Сегодняшнее представление будет последним!

— Ты станешь великим князем в тот миг, когда представление будет окончено! — провозгласил Тарден. — Я даровал бы тебе Эльсим прямо сейчас, но не княжеское это дело — фокусы показывать, — добавил он, понизив голос.

Валентин с удовольствием рассмеялся. За последний месяц Линно Тарден вполне освоился со своим новым положением, и характер его заметно переменился к лучшему. Он уже не считал взаимные услуги формой кредита, который обязательно следует отдавать; Валентину несколькими наглядными демонстрациями удалось показать заносчивому потомку Срединных королей, сколько на самом деле стоит спасенная жизнь Великого Фалера. Тарден понял, что Фалер никогда не сможет выплатить ему свой бесконечный долг — и стал воспринимать его как самого обычного подданного. С которым, при случае, можно и выпить, и пошутить, и даже поругаться вплоть до выхватывания мечей.

— Ну так коронуйся скорее, — ответил Валентин, тоже понизив голос. — Я, между прочим, всю жизнь мечтал о каком-нибудь великом княжестве!

Тарден расхохотался, хлопнул Валентина по плечу и громовым голосом обратился ко всем присутствующим:

— Начинаем! Магистр Гальден, отдавайте распоряжения! Гарт Розенблюм, говори, что ты хотел сказать!

Стоявший по левую руку от Тардена невысокий полный человек поднял правую руку и резко опустил ее вниз. Резкий звук нескольких одновременно взревевших труб заставил Валентина вздрогнуть; в тот же момент большинство находившихся на башне людей двинулось в сторону ведущей вниз винтовой лестницы. Валентин понял, что сама коронация будет происходить внизу, скорее всего — у фамильного склепа Тарденов, под священным деревом сахдар, растущим здесь уже вторую тысячу лет. Интересно, сумел ли Розенблюм выполнить задание Тардена — разыскать ему в окрестных лесах настоящего друида? Если сумел, то Тарден определенно соблюдет все ритуалы, полагающиеся срединным королям.

Розенблюм подошел к Тардену и опустил руки вдоль тела. Затем коротко наклонил голову — в знак искреннего уважения.

— Я служил тебе, будучи связанным клятвой, — сказал он, не поднимая глаз. — Я в меру своих скромных сил выполнял все, что ты считал нужным мне поручить. Я благодарю тебя, Линно Тарден, что ты позволил мне дожить до вчерашнего дня. Немногие на твоем месте отважились бы на это.

Валентин спрятал улыбку. Специализировавшийся на боевой магии Розенблюм был не только злопамятен, но и чрезвычайно активен. Поэксплуатировать его месяц, а потом отпустить на свободу живым и даже не связанным клятвой значило почти наверняка навлечь на себя месть озлобившегося мага. А мстить Розенблюм умел только одним способом: сразу и насмерть.

Видимо, Тарден не только хорошо обращался с Розенблюмом, но к тому же отлично понимал, что такое «хорошо обращаться» в понимании самого Розенблюма. Просто поразительно, какое количество талантов может передаваться по наследству, подумал Валентин. Линно Тарден оказался потомком Срединных королей не только по крови, но и по духу; в его действиях ясно просматривалось будущее величие.

А что, подумал Валентин, пусть захватывает Побережье. В конце концов, он же приятель самого Фалера!

— Конечно, — сказал Розенблюм, сочтя выдержанную паузу достаточной, — я все равно хочу отомстить. Ты заслужил смерть, Линно Тарден, причем заслужил ее трижды. Я не скажу тебе, чем именно; догадайся сам, если хочешь и впредь оставаться в живых после встречи с великими магами. — Ба, подумал Валентин. Не у меня одного мания величия! — Из уважения к твоему мужеству я оставляю тебя в живых еще на один месяц; потом я вернусь, чтобы задать тебе один-единственный вопрос. А сейчас, в знак глубокой признательности за позволение остаться в живых, я хочу сделать тебе подарок, Линно Тарден. Пользуйся им и помни о том, что произойдет через месяц.

С этими словами Розенблюм вытащил из-под плаща объемистый сверток и, размахнувшись, швырнул его на свободное место. Сверток зашипел, хрустнул, разворачиваясь, и несколькими отрывистыми движениями превратился в длинный рулон тонкого, отблескивающего на солнце материала. Снова раздалось шипение, и рулон покатился по замшелому древнему камню, застилая его черным блестящим ковром. Валентин понял, что это за ковер, когда углы его синхронно загнулись кверху, раздалось характерное потрескивание, и ковер-самолет повис в десяти сантиметрах от пола, заливая его призрачным голубым светом.

Однако, подумал Валентин. Неужели он сам его сделал?! Мне и то понадобилось бы неделю в книгах копаться, да пару дней Тангаста терзать!

— Ковер-самолет, — произнес Робб, тряхнув своей выдающейся бородой. — Провалиться мне сквозь землю, ковер-самолет!

Розенблюм молча кивнул, подошел к ковру и поставил на него левую ногу.

— Заходите, если не боитесь, — сказал он, толкая ковер от себя. Тот не шелохнулся, как если бы был приклеен к невидимому десятисантиметровому основанию. — Я собираюсь спуститься вниз на этом ковре.

— Любопытно, — сказал Рейлис, подходя к ковру с другой стороны. Подобно Розенблюму, он уперся в ковер правой ногой и попробовал сдвинуть его с места. Удовлетворившись результатом — как и прежде, ковер даже не шелохнулся, — Рейлис забрался на ковер и проследовал на его середину, где столкнулся нос к носу с Розенблюмом. — Как высоко он может подняться?

— До уровня Государева Ока, — ответил Розенблюм. — В другой стране с другими башнями я сделал бы другой ковер-самолет.

Не выдержал Розенблюм, отметил Валентин, похвастался авторством! Значит, не так уж ему и наплевать на окружающих; например, на меня.

— Никогда не летала на ковре-самолете? — спросил Валентин у Дианы. — Пойдем попробуем!

С этими словами он взял Диану под руку и проводил ее к ближайшему краю ковра. Забрался сам, помог забраться Диане и повернулся к своим старым знакомым, глядящим друг на друга с плохо скрываемым презрением.

— Не ссорьтесь, друзья мои, — сказал Валентин. Он протянул Рейлису руку, а Розенблюма поприветствовал по-магически, как учитель ученика — коротким смертельным заклинанием остановки сердца. Розенблюм охнул, всплеснул руками, побелел как полотно и заискрился магическими искорками, восстанавливая пошатнувшееся здоровье. Поймав его взгляд, Валентин понял, что этим простым приветствием заслужил у Розенблюма куда большее уважение, чем всеми своими подвигами месячной давности.

— Что это с ним? — спросил Рейлис, пожимая Валентину руку.

— Мания величия, — пояснил Валентин, — сейчас пройдет. Как вы поживаете, Герхард? Удалось разыскать подходящего человека?

Рейлис отрицательно покачал головой:

— Увы. Боюсь, мне все-таки придется просить вас об одной услуге. Хотя я не вполне представляю, чем вся наша организация может быть вам полезна.

— Еще как может! — с жаром воскликнул Валентин. — Мне нужны земляне, а также пангийцы с магическими способностями; и еще мне нужны талисманы! Около сотни тех, других и третьих! Как только я обоснуюсь в Эльсиме, я готов принять их в любых количествах!

— По сотне каждых, идет? — спросил Рейлис.

— А что взамен? — догадался уточнить Валентин.

— Ваш двойник, — сказал Рейлис и отсутствующе посмотрел в сторону.

— Э… — протянул Валентин. Создавать двойников, или дублей, как их называли в Эбо, он так до сих пор и не научился. Но не признаваться же в этом каждому встречному! — Может быть, возьмете другого оператора?

— Кого именно? — оживился Рейлис.

— Да хоть кого, — пробормотал Валентин, размышляя о том, что магическую настройку на талисманы можно переделать и под «смотрелку». — Вот вас, например.

— Меня? — удивился Рейлис. — Я пробовал не одну сотню раз!

Валентин развел руками:

— Без меня вы можете пробовать еще столько же. Смотрелка — не магический амулет, она требует довольно кропотливой настройки. Как вам такое предложение?

— Сначала — настройка, — твердо заявил Рейлис. — Я не сомневаюсь в вашем слове, но даже вы можете ошибаться.