На похоронах Григория Михайловича Козинцева в мае 1973 года пошёл дождь. Мне было грустно не только от того, что не суждено было свершиться моим планам поучиться у него мастерству на высших режиссёрских курсах, но и потому, что больше он не создаст своих магических фильмов. Не услышит он раскаяния и признаний в любви. Настанет счастье на земле, а его не будет. Он не узнает, что ОНО настало. Он это знал. Знал раньше нас. Он был пророком.

В советское время у всего сущего в стране были другие масштабы. Зарплата маленькая, личные достижения мизерные. Зато страна богатая и общественные ценности — самые высокие в мире. За тридцать лет я работал на сорока семи кинофильмах. По полтора фильма в год. Отчасти это было так, потому что приключенческих фильмов, где требовалось участие спортсменов, снималось мало. Отчасти оттого, что освободиться с основного места работы было трудно и все спортсмены старались приурочить съёмки к своему очередному отпуску. Отчасти это было продиктовано в организаторскими способностями нашего старшего тренера Александра Массарского, получившего на студии Ленфильм монополию на приглашение спортсменов для участия в съёмках. Его личный интерес до фильма «Стрелы Робин Гуда» был малопонятен. Да никто особенно и понимать этого не стремился. Есть халтура на десять рублей — и спасибо Массарскому. После съёмок «Короля Лира» и моего знакомства с методом работы Ивана Коха и Григория Козинцева смотреть на кино, как на халтуру моя совесть мне не позволяла. И всё чаще, сравнивая свою деятельность в науке, спорте и просвещении, я оборачивался назад, в те осенние дни, проведённые в Ивангородской крепости с такими увлечёнными и умными людьми, вовлекшими меня в атмосферу поисков образа, действа и сновидений, в атмосферу игры, которую власти этой страны считали работой.

Наше новое спортивное общество «Зенит», куда часть молодых и не опытных самбистов перешли за Александром Массарским находилось на проспекте Кима на Васильевском острове. Ехать туда было далеко и не удобно. Наверное поэтому оставаться после спортивной тренировки ещё и на дополнительные киношные занятия никто не соглашался.

Два моих товарища, страстные любители автогонок уговорили меня смотаться на их мотоциклах в Нарву, где Игорь Масленников снимал фильм «Гонщики». Они хотели посмотреть, как их товарищи, классные питерские автогонщики, будут переворачиваться в машине на большой скорости. Я не удержался и поехал. Атмосфера съёмок согревала душу и напоминала времена «Короля Лира». Жили мы в том же общежитии и по вечерам долго разговаривали с Олегом Янковским и Евгением Леоновым, снимавшихся в главных ролях автогонщиков. Скромно у стеночки в номере сидели Толя Ходюшин и Дима Шулькин, подрабатывающие у автогонов механиками. Эту же работу, незнакомые со спортивными достижениями, они выполняли и на съёмках «Даурии». Помогая оживить старинную машину для анархистов. Режиссёр Игорь Масленников говорил в своих интервью, что у него в съемках фильма «Гонщики» участвовали известные мастера ралли Владимир Бубнов, Эдуард Сингуринди, Иосиф Гальперин, Анатолий Печенкин, Гуннар Хольм, Виктор Щавелев, Вадим Егоров и их товарищи. Чемпион СССР по шоссейно-кольцевым гонкам ленинградец Юрий Ивин не только выполнил несколько сложных трюков в картине, но и сыграл одну из основных ролей. А главные консультанты заслуженные тренеры СССР Александр Ипатенко и Роман Чертов были просто своими людьми на съемочной площадке. Мы с моими товарищами, посмотрев как Юра Ивин перевернулся на своём «Москвиче», уехали со съёмок «Гонщиков» в полном восторге.

Трудовые и спортивные будни вскоре были скрашены ещё одной незаурядной работой на первой художественной картине моего приятеля Семёна Арановича, военно-морского лётчика и прекрасного документалиста. Ему доверили снять исторический фильм «Сломанная подкова» с Сергеем Юрским и Мариной Неёловой в главных ролях. Массарский поставил в Таллине драку с Юрским, а на вторую потасовку революционера на парусном кораблике поехать не смог и послал меня с Володей Кодинцевым, Юрой Верёвкиным, Володей Багировым и Володей Шавариным. Съёмки проходили в Приморске и поэтому деньги выплачивали тут же. Мы с Семёном Давыдовичем придумали небольшую потасовку Андрея Разумовского с командой парусника и его прыжок с кормы в бурлящее море. За революционером гнались полицейские, которых изображали спортсмены-конники Витя Романов, Толя Ходюшин и Валера Зайцев. Осенними дождливыми вечерами мы сидели в гостинице и я рассказывал им свой план по созданию студии каскадёров-универсалов, способных падать с коней, драться на мечах, гореть, нырять и падать с высоты. Они слушали, развесив уши. Потом я уговаривал их приходить на тренировки, хотя бы раз в неделю. Володя Шаварин подарил мне журнал ПАРИ-МАТЧ за 1966 год, чудом найденный, в котором была огромная статья о школе каскадёров Жиля Деламара в Париже и о его трагической гибели на съёмках фильма Кристиана Жака «Святой выходит на след» в мае 1966 года. Потом я нашёл её перепевку у М. Беленького в журнале «Вокруг света», № 7, 1971 года. Показал любимому тренеру Массарскому. Потом Массарский опубликовал первое своё интервью в газете «Вечерний Ленинград» в 1973 году, в котором присвоил себе всё мою работу со студией каскадёров. Я обиделся, но возникать не стал.

По весне подвернулась небольшая халтурка на съёмках фильма «Дела давно минувших дней» Владимира Шределя. Мы бегали по крышам в погоне за бандитами и в конце погони я повисал на краю крыши трёхэтажного флигеля. Без страховки. Режиссёр, опасаясь, спрашивал Массарского, могут ли его ребята висеть на краю крыши или вызвать циркачей. Массарский на всё хвастливо отвечал, что его ребята всё могут. И мы могли. До поры до времени. Я часто вспоминал гибель на борцовском ковре своего друга по секции самбо Юры Жирова. Здесь-то было пострашнее. На что он, наш старший тренер Массарский, надеялся, рискуя нашими жизнями? Тогда я этого ещё не знал.

В феврале 1972 года я закончил институт авиаприборостроения и распределился работать инженером на кафедру физвоспитания в научно-исследовательскую лабораторию по резервным возможностям человека. Отпрашиваться у заведующего кафедрой на съёмки стало труднее, чем в студенческие годы. Массарский легко находил мне замену среди моих товарищей спортсменов. Главное для него состояло в том, чтобы я хорошо выступал за него на соревнованиях. Я подумывал уже бросить и спорт, и съёмки и серьёзно заняться наукой. Это занятие более скучное, чем бесшабашная атмосфера съёмочной площадки разных фильмов, но пора было остепеняться, создавать дом и семью. Правда нищенской зарплаты инженера для этого было не достаточно и приходилось искать какую нибудь халтурку. По вечерам я работал в нашем спортклубе тренером. И всё чаще думал о более высоких заработках.

На Ленфильме начались грандиозные съёмки четырёхсерийной эпопеи «Блокада». Режиссёром был тоже Михаил Ершов, на съёмках которого «На пути в Берлин» я чудом не угодил под танк. Массарский, наш бригадир или по умному "импресарио", привёз нас на съёмки эпизода «бомбёжка поезда» и предупредил, что когда пиротехник Валеулов по прозвищу Дед, подожжёт вагон поезда, мы должны выпрыгнуть в окна вагона на насыпь. Правда Массарский рассчитывал, что вагон будет гореть долго и нам хватит времени доехать до камеры метров шестьсот. Старшим в группе он назначил меня. Олег Василюк и Валера Белов с улыбкой меня спросили, можно ли прыгать без моей команды, если будет очень горячо. Никаких защитных костюмов на нас не было.