Искусственный интеллект закончил свою работу. Беглец оказался ровесником его сына. Лет двадцати пяти. Но выглядел моложе. Живое свидетельство пользы вегетарианства и органических продуктов? Аман кисло улыбнулся. Сыну это понравилось бы. В общем-то, с этого и начался их конфликт, вегетарианство служило вечной отговоркой сына в случае необходимости. Аман просмотрел досье покупок. Когда он впервые влез в эти дела, его поразило, как много может сказать о жизни человека и его философии выбор продуктов. В детстве беглец сидел на «типичной» североамериканской диете, если не считать небольшой список пристрастий, который Аман пропустил. В девятнадцать он стал геистом. Переломный момент отчетливо отразился в досье, когда в покупках вдруг резко и неожиданно обозначился переход от животных белков к рыбным, а затем исключительно к растительным. Покупки алкогольной продукции сошли на нет, хотя втрое увеличилось потребление марихуаны, а заодно и дикорастущих галлюциногенных грибов. Как он и ожидал, нелегальное приобретение наркотиков почти ничего не добавило к общей картине. Хаотичный характер этих покупок предполагал, что парень покупал наркотики не для себя — для друга или на вечеринку, а вовсе не для регулярного личного потребления. Так что речь не шла о долгосрочной стойкой зависимости.

Краткий период регулярных нелегальных приобретений психотропных средств вкупе с увеличением объема потребления продуктов предполагал, однако, наличие любовницы или подружки с проблемами наркозависимости. Неожиданное прекращение подобных покупок предполагало разрыв в отношениях. Или смерть. Потребление продуктов тоже снизилось. Амана внезапно осенило — наверное, из-за нехватки времени, — и он ввел задание для искусственного интеллекта: связать отказ от наркотиков с новостной базой данных для северо-западной части Северной Америки, региона, где совершалось приобретение наркотиков. В самую точку. Двадцатилетняя женщина умерла спустя восемнадцать часов после последней покупки наркотика. Любовница? Передозировка? Аман сощурился. Причина смерти была указана как сердечная недостаточность, но искусственный интеллект все равно ее пометил.

— Продолжить. — Он подождал несколько секунд, пока интеллект размышлял.

Недостаточно данных, — пробормотал комп своим бесполым голосом. — Продолжить?

Аман засомневался, потому что подобные поиски стоили денег, да и связь здесь была слабой, если вообще была.

— Продолжить, — решил он без всякой на то причины. Просто он давным-давно привык прислушиваться к своей интуиции.

Аман покинул офис последним, как обычно. Когда он пересекал роскошную приемную, секретарша попрощалась с ним, так же искренне улыбаясь, как и ранним утром. Как только за ним закрылась дверь, она тут же выключилась. Настоящая мебель и ковры свидетельствовали о деньгах и статусе. Настоящие люди свидетельствовали о том, что компания рискует своей безопасностью. Ночной сторож — еще одна голографическая метафора — пожелал ему спокойной ночи, пока он пересекал небольшой вестибюль. Голографический пруд окружали цветущие орхидеи. Огромные вазы с цветами — сегодня это были лилии — украшали узкие столики у стены. Дизайнерская компания вместе с голограммами поставляла даже запах. Аромат лилий преследовал Амана и на улице. Он нанял педальное такси и велел отвезти его домой, радуясь, что в кои-то веки маленькая жилистая таксистка не завела разговор, а вместо этого налегла на руль и повезла их сквозь вечернюю пробку на улицах.

Он никак не мог выбросить из головы визит пиджака. Джими прав. Геисты — безобидные типы, проповедующие возврат к земле. Паренек понадобился федералам по какой-то причине, не связанной с его политическими взглядами, хотя, быть может, тут замешаны средства массовой информации. Аман рассеянно уставился на мускулистую спину таксистки, которая везла их, нажимая на педали, мимо уличных торговцев, предлагавших еду, игрушки, легальные наркотики, в живой реке из идущих, жующих, покупающих что-то людей. Он давно уже не задавался вопросом «почему». Смуглая кожа таксистки блестела от пота, как натертая маслом. Наверное, ему было не по себе оттого, что беглец оказался ровесником его сына Ави и тоже геистом. Аман протянул руку и позвонил в колокольчик. Серебряный звон еще не затих, а таксистка уже свернула на обочину. Она благодарно ему улыбнулась за чаевые, которые он оставил ей, приложив большой палец к считывателю, и сразу рванула в поток других такси и мотороллеров, забивших улицу.

Аман нырнул в небольшой магазинчик, расположенный в его квартале, радуясь возможности в одиночестве побродить между стеллажей в это позднее время. Он взял пластиковую корзинку у двери и вошел в зону покупок.

Сегодня вы вскрыли последнюю упаковку апельсинового сока, — сообщил ему магазинный распорядитель тихим женским голосом, когда он проходил мимо морозильных камер.

И то правда. Магазинный распорядитель еще при входе сканировал его персональный чип, а затем подключился к покупательской сети, управлявшей личными запасами. Поэтому он сейчас и получил это напоминание. Аман бросил в корзинку пакет замороженного сока, — на ручке корзины высветилась стоимость, которая постепенно увеличивалась, пока он добавлял замороженные обеды и фасованный салат.

Всю эту неделю у нас скидка на «Пино Три» винодельни Вилламетте. — Здесь, в винных рядах, распорядитель говорил низким мужским голосом. — Минус три доллара.

Это было его любимое белое вино. Он купил бутылку и направился к выходу, где на экране уже высвечивалась общая сумма покупок, оставалось только приложить к нему большой палец.

— Как у нас все просто, правда?

Аман поднял взгляд и увидел, что за кассами слоняется Джими.

— Ты что, за мной следишь? — Аман выгрузил покупки в пластиковый мешок. — Или это действительно простое совпадение?

— Я живу в квартале от вас, — пожал плечами Джими, — и всегда затовариваюсь здесь. — Он помахал своим пластиковым мешком. — Может, выпьем? Я угощаю.

— Идет, — согласился Аман, словно извиняясь за то, что не удосужился поинтересоваться, где живет новичок.

Они уселись за одним из столиков на тротуаре, рядом с магазином, на этаком островке покоя среди текущей людской реки.

— Как обычно? — вежливо поинтересовался столик.

Оба ответили утвердительно, и Аману стало любопытно, что обычно заказывает здесь Джими. Только сейчас до него дошло, что Джими успел где-то набраться. Глаза его неестественно блестели, лицо лоснилось от пота.

Нехарактерное для него поведение. Аман лично знакомился с алкогольными досье, рассматривая кандидатуры новеньких. Он откинулся на стуле, когда миниатюрная женщина поставила перед ним стакан крепкого портера, а перед Джими — манговую «маргариту». Аман медленно потягивал кремоватую пенную шапку и само горькое пиво, Джими тем временем залпом выпил треть коктейля.

— Что тебя беспокоит?

— Вы все время составляете досье? — Джими отставил бокал, стукнув им по столу излишне сильно. Оранжевая смесь выплеснулась через край, и по стенке объемистого бокала изогнутого стекла поползли кристаллики соли. — Неужели до вас не доходит?

— Что до меня должно дойти?

— Пиджак поимел вас. — Джими уставился на Амана тяжелым взглядом. — По всему выходит.

— Это им так кажется. — Аман сохранил на лице бесстрастное выражение, продолжая потягивать пиво. — Ты посмотри на происходящее по-другому, как на сделку о купле-продаже.

— Они ведь разделаются с парнишкой, верно? Пришьют его. Без шума и пыли.

— Правительство не казнит свой народ, — мягко заметил Аман.

— Черта с два! Во всяком случае, не публично.

Что ж, в досье Джими содержались и эти сведения. Он давно почитывал экстремистские электронные журнальчики и даже примкнул к паре политических группировок, считавшихся в правительственных кругах не совсем благонадежными… не то чтобы ярые враги, но где-то близко. Лучшие аналитики — всегда в прошлом экстремисты. Когда приходится в любую секунду ожидать предательства, поневоле учишься правильно оценивать людей.