Маргарет судорожно сглотнула.

— Но я…

Он заставил ее замолчать, накрыв губы поцелуем. Она обвила руками его шею. Поцелуй был таким страстным, будто Эш хотел развеять им все сомнения, разрушить их мягкими движениями языка. Ах, если бы он мог целовать ее вечно…

Маргарет вновь отстранилась.

— Вы даже не знаете моего полного имени.

Эш взял ее лицо в ладони.

— Если уж говорить начистоту, я не сказал вам и своего полного имени. Вы считаете, что такая мелочь может нам помешать? Вы не экспонат музея. Я не собираюсь отказываться от вас лишь потому, что не знаю, как полностью вас называть.

— Но моя мать…

— Моя мать была душевнобольной. Это никак на меня не повлияло.

— Но…

Эш внимательно смотрел ей в глаза.

— Маргарет, вы пришли сюда глубокой ночью, прикрытая лишь тонкой тканью сорочки, и думаете, я отпущу вас, потому что не знаю полного имени? Вы серьезно?

Она замолчала, плотно сжав губы. Глаза сверкали ярче лунного света.

— Нет, — произнесла она, затем глубоко вздохнула и кивнула. — Полагаю… полагаю, я пришла с надеждой. Я надеюсь на вас. Но, Эш…

— Никаких возражений. — Он жадно припал к ее губам. Сейчас она его, вся его. Если она думает, что желание его угаснет от того, что она скажет, необходимо немедленно убедить ее в обратном. Он заключил ее в объятия, с удовольствием вдыхая сладкий запах тела. Эш провел кончиком языка по шее, и Маргарет едва слышно вскрикнула и затем обняла его за плечи, словно принимая все условия.

— Я знаю вас… — шептал Эш. — Вы сладкая, как лето. — Он ощутил, что от его прикосновений Маргарет немного расслабилась. Но все это было между ними и раньше. Внезапно озарившая мысль в одно мгновение изменила его настроение. Он потянулся к подолу ее сорочки, продолжая целовать ее шею и плечи. Кончики пальцев ощущали тонкую вышивку на ткани. Интересно, она сама это сделала — ровные, почти идеальные стежки.

Сейчас это не имеет значения. Под этой умелой вышивкой скрывается ее округлая грудь, которую ему так не терпелось накрыть своей ладонью. Маргарет вздрогнула, но Эша уже было не остановить.

Он склонился над ней и коснулся губами соска. Казалось, даже через тонкую ткань сорочки он ощущал вкус. Маргарет крепче сжала его. Эш услышал, как из его горла вырвался приглушенный стон — восторг обладания. Счастье разливалось по телу, опьяняя, заставляя дрожать от вожделения.

— Эш, — шептала Маргарет. — Эш.

Он чувствовал над головой ее прерывистое дыхание, руки скользнули вниз по спине и потянули за пояс на панталонах.

О боже. Он затаил дыхание, когда она неловкими движениями расстегивала пуговицы, и резко выдохнул, когда она отбросила последнюю преграду в сторону. Пальцы пугливо гладили обнаженные бедра. Эш еще раз выдохнул. Робкие прикосновения к его упругой плоти едва не вызвали преждевременное извержение. Она затаила дыхание и принялась поглаживать его, иногда сжимая чуть сильнее.

Именно она вскоре посмотрела на него и, подняв руку, подтолкнула кровати.

При всем желании Эша вонзить в нее свое орудие он не рассчитывал зайти так далеко.

— Я обещал миссис Бенедикт, что не стану вас совращать.

— Я тоже обещала. — Голос ее дрожал. — Хочу продемонстрировать, как хорошо вы меня знаете. Если не сможете меня соблазнить, это сделаю я.

Что-то в этом заявлении показалось Эшу нелогичным, он бы насторожился, если бы обдумал сказанное. Однако Эш не был философом.

Ему не нужны были дальнейшие убеждения; он подхватил ее на руки, закружил по комнате, словно легкое перышко, к, потеряв равновесие, они оба упали на мягкий матрас. Маргарет смеялась глубоким грудным смехом, казавшимся мистическим. В полоске лунного света мелькнула ее обнаженная щиколотка.

Прежде чем Эш прижал ее к себе, Маргарет оттолкнула его и потянула за шнурок сорочки. Кровь сильнее пульсировала в паху. Грудь горела огнем, казалось, легкие сейчас разорвутся. Одним движением она скинула льняную рубашку, обнажая живот и бедра с темным островком между ними и далее восхитительную грудь с розовыми окружностями сосков. Во рту Эша стало чудовищно сухо.

Маргарет поманила его пальцем, и он переместился с кровати на пол, встав перед ней на колени.

— Эш, что вы делаете?

Он загадочно усмехнулся.

— Хочу удостовериться, что вам не скучно. — Он положил руки под ее колени и потянул на себя. Склонившись, он стал целовать ее бедра и живот, постепенно спускаясь к лону. Он ласкал ее там, там, где сейчас ей было особенно жарко.

— Эш?

Он принял внезапное напряжение мышц за одобрение. Язык продолжал исследовать тайные глубины.

Он чувствовал ее желание, вкус ее плоти дурманил, как выдержанное вино.

— Это то, что я хотел о вас знать, — прошептал он.

Теперь он по-настоящему знал вкус ее тела. Маргарет сжала его руку и потянулась к нему губами.

Сделав несколько движений языком, он нашел тот самый чувствительный бугорок, и, повалившись на спину, она тихо застонала.

— Это мне было нужно. Теперь я изучил карту вашего тела и открыл последний секрет.

Библейское слово, определяющее занятие любовью, можно перевести как познавать. До сегодняшнего вечера это казалось Эшу простым эвфемизмом. Вкус на губах давал ему знание. Он проникал все глубже. Потаенные уголки ее тела, напряжение мышц, движения пальцев — все это открывало ему новое знание, более богатое и таинственное, чем все, что он познал в жизни. Тело Маргарет содрогнулось, на него хлынула жаркая невидимая волна.

Эш познал ее.

— Боже, — прошептала Маргарет. — О, Эш. Эш. Эш. — Руки со всей силой сжали его плечи. Ему казалось, что они плывут в маленькой лодке по бескрайнему океану, сотрясаемые бушующими волнами. Он даже почувствовал легкое головокружение. Одним рывком Эш поднялся и накрыл ее своим телом.

— Эш, — прошептала Маргарет, глядя ему в глаза, — вы удивительное создание.

Кровь прилила к голове. Голос звучал волнующе и успокаивающе. Лицо ее светилось от счастья, вызывая в нем чувство гордости за себя.

— Вам должно было это понравиться, — прохрипел он. — Как и многое другое. Я еще не закончил.

Он развел ее колени в стороны и коснулся головкой члена жаркого входа в ее лоно. Жаркого и влажного. Такого желанного. Руки его дрожали, и он с силой сжал покрывало, чтобы не позволять себе спешить. Он физически ощущал нарастающее в ней удивление от ожидания чего-то необыкновенного. Ее тело ждало его; он понял это, окинув взглядом ее обнаженное тело, об этом кричало все — от кончиков пальцев до вздымающейся груди. Через мгновение Эш вошел в нее.

Боже, как прекрасна ее плоть, плотно охватившая его, — лучшее, что было в его жизни. Восхитительно. Мучительно.

Эш двинулся назад, затем сделал резкий толчок вперед. Вход был узким, но все же не слишком. Маргарет открыла глаза и следила за ним, словно хотела навсегда запечатлеть в памяти каждое мгновение. Запомнить каждой частичкой тела.

А затем она произнесла совершенно загадочную фразу:

— Не забывайте меня, Эш. Никогда. — Интонации будоражили и волновали.

Эш закрыл глаза, позволяя блаженству завладеть им полностью.

— Будто я смогу. Вы же знаете, что не смогу. Вы знаете. Вы ведь знаете меня.

Маргарет не ответила.

Эш входил в нее все глубже, пока их лобки не соприкоснулись. Маргарет обвила его ногами, словно преграждая путь назад, и стала двигаться в одном с ним ритме. Эш почувствовал, что готов к финалу, но сжал зубы и сдержался. Медленные ритмичные движения продолжались до тех пор, пока он не услышал сквозь пелену ночи вырвавшийся из ее груди крик. Мышцы ее лона напряглись, сжимая его плоть.

Перестав сдерживать себя, он позволил наслаждению вырваться наружу.

Это было лучшее, что происходило с ним, — нежно, сильно, страстно. Эш целовал затихшую Маргарет, нежно гладил ее тело, прижимая к себе до тех пор, пока не почувствовал, что засыпает.

— Эш? — донесся до него ее тихий шепот. — Эш, нам надо поговорить.