Письмо Эллизена, по выражению И.В. Вебера, «декламировавшего против высоких степеней», вызвало Капитул Феникса к усиленной деятельности: решено было учредить по древнему образцу шотландскую Директорию для управления ложами Сфинкса и Св. Георгия в целях большего порядка и для охранения неколебимыми Орденских традиций в среде шотландских братьев, являвшихся главными распространителями масонства. 29 декабря 1814 г. созваны были в объединенное заседание члены лож Св. Георгия и Сфинкса для объявления им об этом постановлении, и открытие Директории назначено на 8 января 1815 г. Кроме того, решено исключить из списка союза 6 братьев, не подписавших акта от 21 июля[311] о несочувствии Эллизену. На собрании председательствовал А.А. Жеребцов и лично опрашивал всех присутствовавших после прочтения секретарем установлений для Директории «их о сем мнение и от всех получил единодушное согласие и одобрение». Члены блистательного Капитула Феникса тем более спешили с открытием Директории, что 20 апреля исполнялось 35 лет со дня учреждения первой Шотландской ложи шведского обряда в России. Этот день и предполагалось отметить торжественным собранием и чтением исторического очерка о деятельности Шотландского братства за все время его работ.
20 апреля торжество состоялось в ложе Сфинкса, и решено впредь ежегодно торжествовать день ее учреждения[312]. Все братство обрадовано было ценным даром одного из старейших братьев, масона века Екатерины, И.И. Вейса[313], представившего сбереженные им «подлинные акты шотландских степеней за собственноручным подписанием шведского короля Карла XIII, бывшего герцога Зюдерманландского».
Волнения в братстве не утишились. Замена Вебера гр. В.В. Мусиным-Пушкиным не принесла успокоения, ибо возникшее двоевластие лишь питало распрю сторонников высоких степеней с их противниками. Обе враждующие партии, стараясь привлечь наибольшее число приверженцев, развили пропаганду в среде масонского братства. Отзвуки борьбы масонов достигали до профанов и обсуждались публикой в ожидании, кто возьмет верх. Идеи свободы и самоуправления увлекали многие умы, и слово «конституция», которым озаглавили «братья обновители», сторонники Эллизена и выборного начала, свод законов для своих лож, обсуждалось не в одних только масонских кругах.
В профанском обществе Эллизен, стоявший за отвержение всякой тайны, разъяснял с помощью своих адептов (не открывая, впрочем, обрядов и таинств посвящений высоких степеней, в хранении коих давал клятвы), что высшие степени являются учреждением устарелым, что в других государствах масоны зависят от одного лишь, ими самими избранного, ответственного Великого Мастера, а не подчиняются братьям высоких степеней и подчас неизвестным начальникам, что ярким примером политической основы шведской системы, по которой работал союз Великой Директориальной ложи Владимира в России, — есть сама Швеция. Напоминая о введении в России системы шведской со строгим послушанием стараниями короля Густава III, Эллизен указывал, что именно Густав III воспользовался масонской организацией для «низвержения власти государственных чинов и восстановления Монархии». «Сам король или наследник престола — глава высших градусов, и все устройство Верховного Совета (он не называл Капитула Феникса) есть политическая основа, подающая королю способы привлекать к себе между высшими классами множество приверженцев, дабы чрез них действовать с большим успехом не только на прочих братьев, но и на все вообще умы».
Ключ Иоанновского мастера. Импер. Акад. Наук; рукоп. отдел
Тщетно Капитул Феникса чрезвычайными мерами старался укрепить пошатнувшиеся устои системы строгого послушания, предписывая «строжайшее наблюдение ложами древних уставов и обрядов», «теснейшее единение братства» путем постоянных собраний и ограничение в приемах, «дабы волки, в овечьей шкуре ходящие и языком агнчим глаголющие», не проникли в ложи союза и не внесли соблазна; все эти меры не могли принести желанной пользы тотчас же. Между тем Эллизен, не довольствуясь заметным успехом проводимых им идей, желал вмешательства правительственной власти для наилучшего и скорейшего устроения Ордена в России, и во всеобщий Орденский праздник, в Иоаннов день, 24 июня 1815 г., явно выразившаяся рознь братьев указала на невозможность примирения и необходимость реформ.
Тогда-то Бебер почел нужным подать правительству записку. Защищая пользу высоких степеней, как охранителей «святых заветов христианства» против «ополчившегося неверия и ложного философствования», «сумевших яд свой излить» и «между некоторыми» масонами, и пользу сосредоточения власти в малом кругу «избранных и отличных братьев», он напоминал об «апробации актов шведской системы министром просвещения гр. Разумовским». Однако, как бы в оправдание данного ему девиза «благоразумие», Бебер утишил гнев свой и предложил правительству, во избежание необходимости входить в распри лож, «поставить преграду между несогласующимися сторонами и постановить, что каждая будет управляться своими правилами, не имея между собой ни малейшей точки соединения». Таковой распорядок «не только не расторгнет союз, но восстановит общую тишину, успокоив братьев в точных их мнениях». На случай, если бы правительство со-благоизволило на внесенное им предложение, Бебер испрашивал разрешение тотчас же образовать для лож, верных древним законам, новую Великую Управляющую ложу, ответственную перед правительством, под его, Бебера, правлением, «чтоб сия, на коренных основаниях возобновленная, ложа имела бы те же права, коими пользовалась Директориальная ложа, т. е. власть учреждать новые ложи»[314].
Со своей стороны Бебер обязывался «ответствовать пред лицом правительства во всем том, что происходить будет в собраниях, каких бы степеней оные не были б», и «все свои старания и силы употребить не только, дабы точно представить нужные донесения, но и сохранить должную любовь между всеми братьями, дабы не возродилась какая-либо кислота против тех, кои правиться будут другою Ди-ректориею».
Представление Бебера было ко времени. «Главнокомандующий в С.-Петербурге, рассмотрев все представленные по оному поводу бумаги и не находя в них ничего предосудительного, согласился на сие, тем более, что он в сей мере видел не только прекращение докучливых состязаний между ложами, но и способ удобнее наблюдать за деяниями всего общества»[315].
Эллизен тотчас же воспользовался разрешением правительственных властей и учредил союз из лож «Петра к Правде», «Палестины», «Изиды» и «Нептуна», составив и представив правительству подлинный «основной соединительный договор» этих лож за подписью избранного Великого Мастера союза гр. В.В. Мусина-Пушкина-Брюса и представителей соединившихся лож. Великой правящей ложе нового союза придано было наименование богини златого века и законности — Астреи.
Союз Астреи долженствовал управляться представителями, ответственными, сменяемыми, избранными из среды самих братьев членами под предводительством гр. В.В. Мусина-Пушкина-Брюса, поручителя и представителя союза пред правительством; по отношению к союзу он лишь «страж закона», первый его исполнитель. Директо-риальная ложа Астрея обязалась никогда не зависеть от неизвестных начальников или иноземных масонских правлений, не иметь никаких тайн от правительства и в предмете работ изысканий сверхъестественных таинств, не следовать правилам «Иллюминатов, Мистиков, Алхимистов, убегать всех подобных несообразностей с естественным и положительным законом и, наконец, не стараться о восстановлении древних рыцарских Орденов»[316].
