В три часа утра заступ Келлета ударился о твердый предмет.

— Наконец-то,—вскричал солдат.—Теперь они спасены!

— Молчи и продолжай свое дело,—ответил лейтенант глухим голосом.

Со времени обвала прошло теперь семьдесят шесть часов.

Келлет и солдат Понд продолжали работать. Глубина колодца достигла

почти поверхности моря. У Мак-Напа не оставалось больше никакой надежды

на спасение несчастных.

Через двадцать минут из земли показалось одно из стропил крыши.

Плотник, схватив топор, начал поспешно рубить крышу. В образовавшееся

отверстие показалось вскоре бледное, едва узнаваемое лицо Калюмах.

— Помогите скорей!—проговорила в изнеможении эскимоска.

Лейтенант спустился в отверстие крыши. Его вдруг охватил сильнейший

холод, и он очутился по пояс в воде. Мак-Нап был прав: дом провалился

в воду. К счастью вода не наполнила чердак, а только покрывала его

сантиметров на тридцать. Значит, была еще надежда.

Подвигаясь в темноте, лейтенант наткнулся на чье-то тело. Дотащив

его до отверстия, он передал его Келлету, который узнал в нем несчастного

астронома.

Точно так же было вскоре найдено и тело Мэдж.

С помощью веревок Томас Блэк и Мэдж были вытащены на поверхность

колодца, где они вскоре начали подавать признаки жизни.

Оставалось еще спасти Полину Барнетт. Благодаря указаниям Калюмах, лейтенант нашел несчастную путешественницу в самом конце чердака, лежащую без чувств, с едва поднимающеюся из воды головою. Лейтенант

Гобсон поднял на руки ее безжизненное тело и с помощью Мак-Напа и

Калюмах вытащил ее из колодца.

Все друзья миссис Барнетт окружили ее, глядя с отчаянием на безжизненное

тело своей любимицы.

Калюмах, сама еще страшно слабая, припала с рыданиями к телу своего

друга.

Миссис Барнетт, однако, слабо дышала, и сердце ее не перестало

биться. Вдыхаемый истощенными легкими свежий воздух вскоре возвратил

ее к жизни, и она, наконец, открыла глаза.

— Помогите!—проговорила эскимоска.

Крик восторга вырвался у всех окружающих и далеко разнесся по

острову.

Полина Барнетт с усилием приподнялась. С высоты этой насыпи она

окинула взглядом окрестность, ярко освещенную первыми лучами солнца, и произнесла с каким-то страшным выражением:

— Море! Кругом море!..

Действительно, с обеих сторон горизонта, с востока и с запада, открывалось

бесконечное, свободное от льда море, окружавшее со всех сторон

их плавучий остров...

XIX. Берингово море

Таким образом, сдвинутый ледоходом остров был с необычайной стремительностью

унесен в Берингово море, нигде не приблизившись к берегам

пролива. Сила течения Берингова пролива не дала ему возможности

где-либо задержаться, и его громадная скорость унесла остров Виктории

в открытое море. Течение это увлекало остров все дальше и дальше в

более теплые воды, которые не могли не оказать на него опасного действия: остров мог растаять. А от разбитого судна оставалось лишь одно

воспоминание.

Лишь только Полина Барнетт пришла в себя, она сейчас же в нескольких

словах рассказала о своих впечатлениях семидесятичетырехчасового

пребывания под развалинами провалившегося дома. Томас Блэк, Мэдж и

молодая эскимоска были захвачены обвалом совершенно врасплох. Все

тогда бросились к уцелевшим еще окнам и дверям. Напрасная надежда!

Слой земли и песку, который за минуту перед этим назывался мысом

Батурст, теперь покрывал собою весь дом. Почти сейчас же заключенные

с ужасом услыхали удары громадных льдин, которые, теснимые ледоходом, низвергались на факторию.

Не прошло и четверти часа, как Полина Барнетт, ее товарищ и две

подруги почувствовали, что дом, который до сих пор все же еще стоял, вдруг начал опускаться в глубь острова, и в него начала проникать морская

вода.

Запастись некоторою провизией, которая находилась в кладовой, и поскорее

выбраться на чердак—было делом одной минуты. Сделано это

было, впрочем, лишь из чувства самосохранения, так как думать о спасении

было уже совершенно невозможно. Однако, чердак, казалось, еще

мог устоять, так как две льдины, столкнувшись, образовали над ним

свод и спасали от немедленного крушения.

В продолжение всего времени заключения пленники слышали, как над

ними разбивались падавшие непрерывно громадные льдины. А внизу вода

все прибывала. Оставалось или потонуть, или быть раздавленными!

Однако, каким-то чудом крыша дома, поддерживаемая, впрочем, очень

солидными стропилами, уцелела, а сам дом, погрузившись в пучину на

некоторую глубину, вдруг остановился, хотя вода и достигала оснований

чердака.

Полина Барнетт, Мэдж, Калюмах и Томас Блэк принуждены были

взобраться до самых стропил. Именно там и спасались они в течение

многих часов. Преданная Калюмах, как могла, помогала всем—и через

воду переносила пищу и питье. Нечего было думать о спасении собственными

средствами: помощь могла быть подана лишь извне.

Положение было безвыходное. В этом закрытом и зарытом во льдах

помещении уже не хватало для дыхания воздуха, в котором кислорода

почти не оставалось. Еще несколько часов такого заключения, и лейтенант

Гобсон нашел бы одни трупы несчастных жертв.

К физическим страданиям присоединялись и страдания нравственные.

Полина Барнетт почти поняла, что с ними произошло. Она догадалась, что ледяная гора столкнулась с островом, и течение подхватило его; по

шуму воды под домом ей было совершенно теперь ясно, что остров увлекало

к югу. Вот почему, когда она очнулась и едва успела оглядеться—

она произнесла эти роковые слова, которые были так ужасны в их положении:

„Море... кругом море".

Однако в те минуты все, кто ее окружал, не хотели ничего понять

или увидеть, кроме возможности спасти ту, которой они хотели бы отдать

свою жизнь, и с нею Мэдж, Томаса Блэка и Калюмах. Но теперь,

когда с такой опасностью жизнь всех их была все же спасена, они никак

не могли забыть этого ее отчаянного крика. Обстоятельства были теперь

опасны, как никогда раньше, и катастрофа, казалось, была совсем близка.

Первой заботой лейтенанта Гобсона в продолжение этого дня было

определить положение острова; вокруг него виднелось лишь открытое

море, а их судно было совершенно разбито.

Ледяных гор уже не было видно, за исключением лишь остатков на

севере той горы, которая, столкнувшись, разбила мыс Батурст и глубокое

основание которой толкнуло остров к югу.

Обыскивая развалины главного дома, нашли, к счастью, в совершенной

целости планы, карты и астрономические инструменты Томаса Блэка, которые и были тотчас же взяты наверх. Хотя небо в большей части

было покрыто облаками, но солнце все же позволило лейтенанту Гобсону

определить широту и долготу места с очень большою точностью.

По его вычислению, 12-го мая остров Виктории был под 168° 12'

к востоку от Гринвичского меридиана и под 63° 27' к северу от экватора.

Определив по карте место, он увидел, что остров находился в Нор-

тоновом проливе, на высоте азиатского мыса Чаплина и американского,—

но больше чем в ста милях от каждого из них.

— Значит, нужно совершенно отказаться от мысли достигнуть хотя

бы одного из этих континентов—сказала тогда же Полина Барнетт.

— Да,—отвечал Джаспер Гобсон,—относительно этого надежда совершенно

потеряна. Течение несет нас вдаль с необыкновенной стремительностью; остается лишь небольшая надежда встретиться с китоловным

судном, которое будет случайно итти навстречу вблизи нашего острова.

— Да, но если мы не сможем пристать к берегу,—заметили путешественники,—