Аргументатору на всем протяжении своих выступлений перед судом, то есть в ходе всего процесса, а не только в своей заключительной речи, надо обеспечить диалоговый режим речевых действий. «Диалог, основанный на рациональном обосновании, называется аргументативным»[1052]. Вместе с тем, система доводов, предлагаемых аудитории, должна быть понятна ей и отвечать интересам данной аудитории.

В теории аргументации отмечается, что аргументация предполагает выбор в пользу одной из точек зрения, предлагаемых интерпретаций. Она предполагает выбор конкурирующих доказательств, позиций и способов их представления. Выявление актуальности, а значит, значимости своей аргументации связано с выбором субъектом как элементов содержания информации, так и форм ее представления. «Сам выбор определенных данных с целью представления их аудитории свидетельствует об их важности и уместности в той или иной дискуссии. Подобный выбор обеспечивает актуальность фактов, что является главным элементом аргументации»[1053]. Как отмечает А.С. Александров, актуализация в глазах аудитории какой-либо информации, представляемой оратором, может придавать ей значение фактов[1054]. Суду надлежит сделать выбор между аргументами состязующихся сторон, вместо того, чтобы просто уступить истине единственной демонстрации (как в математике). Это качественный, иногда этический выбор между двумя конкурирующими версиями, каждая из которых подтверждается, по крайней мере, каким-то доказательством и потому предполагает преодоление «разумных сомнений».

Таким образом, мы приходим к выводу, о необходимости замкнуть цепь наших рассуждений о развитии и преобразованиях доказательства, факта — в контексте понятия доводов. А с другой стороны, мы сводим здесь линию рассуждений о понимании — доказывании в контексте события аргументации.

Очевидно, надо связывать довод с такой категорией, как событие, то есть где происходит столкновение, взаимодействие позиций сторон. Довод всегда там, где спор, где есть альтернатива, где стоит необходимость выбора. Довод всегда там, где оспариваются те или иные положения, претендующие на закрепление в качестве юридических фактов. Событие это и есть момент определения убедительности довода (момент истины); согласие судьи с доводом означает превращение факта-2 в факт-3, а следовательно — в предпосылку для вынесения решения судом (вердикта)[1055].

Событие, на наш взгляд, можно понимать в трех аспектах. Во-первых, событие можно понимать как совершившееся бытие факта (для суда). Событие — это и совместное бытие, сожитие факта в двух его ипостасях — умозрительной и речевой, одновременное и синтетическое событие. В-третьих, событие означает синтез двух (или даже более) позиций по поводу интерпретации факта-2 в контексте состязательного судопроизводства, событие как динамическое неустойчивое равновесие, касающееся понимания того, что произошло, как его истолковывать.

Во время судебного доказывания происходит преобразование фактов в доводы, которые в свою очередь наводят разум (психику) судьи / присяжного на признание доказанности доказываемых фактов (юридического факта). Полагаем, что в процессе аргументации (убеждения) доказательственный факт-2 проходит в своем становлении состояние довода, а затем превращается в факт-3. Сведения, которые участники «проговаривают», интерпретируют, наделяют новым смыслом, претерпевают трансформацию, насыщаясь новыми смыслами, но и теряя какие-то элементы смысла, под объективным воздействием языка[1056], нелингвистических обстоятельств судебной ситуации, включая субъективный фактор, связанный с сознательным воздействием противника.

Очевидно, уместно использовать понятие «кризис» для характеристики метаморфоз, которые переживают факты, предъявляемые сторонами в качестве доказательств. При столкновении с позицией противника и его усилиями по деконструкции доказательств факты-2 подвергаются испытанию на предмет их достоверности, убедительности. Не выдержав этого испытания, доказательство утрачивает статус факта. Пережив кризис, факты-2 становятся убедительными. Кризис губителен для слабых доказательств и слабого представления доказательств. Кризис необходим для становления факта-3 — как основания для вынесения приговора и его мотивировки.

В ходе «работы» с источниками, в которых содержится доказательственный материал (показания свидетеля, документ и пр.), доказательства становятся фактами-2. Перемещение источников доказательств в судебный контекст превращает факты-2 в аргументы, доводы спорящих сторон; нагружаются посредством состязательных судебных действий новыми значениями, расширяющими понимание фактов, их переинтерпретацию в контексте противостоящих позиций сторон. Мы говорим в этот период о доказательствах как фактах, потому что иначе доказывание не состоится[1057].

«Смычка» цели доказывания, интереса стороны в деле, выраженных в обвинении (позиции стороны в деле), и того фактического материала, который есть в распоряжении стороны, структурирование его в смысле полемической заостренности — есть то «доведение» разума адресата довода до степени убежденности в правоте позиции аргументатора, то «доведение» факта-2 до нового качественного состояния в виде факта-3, который и подразумевается, на наш взгляд, под словом «довод».

Довод это есть перевод факта-структуры (факта-2) в средство убеждения, в орудие воздействия на разум и психику судьи / присяжного. Довод это словесно-мыслительная структура, в которой происходит встраивание факта в аргументационную систему, которая называется позицией стороны в деле. Причем эта система строится в расчете на взаимодействие с другими субъектами доказывания, познания.

Довод — выведение из факта (фактов) основного факта или юридического факта. Доведение до сведения суда своего мнения (позиции) о фактическом состоянии дела происходит в речах сторон, но не только в речах, как официальных обращениях субъекта к суду, но и в ходе всех прочих форм речевого общения (следственных действиях, прежде всего), что имеют место в судебном заседании.

Превращение доказательственных фактов (фактов-2) в основания для построения аргументов происходит в процессе доказывания на всем протяжении судебного процесса. Судебным доказательство становится в ходе представления/исследования сторонами своих доказательств, приобретает законченный вид убеждения — аргумента, в котором имеется ссылка на доказательство стороны, и через связку с «общим местом» делается вывод о доказываемом факте, имеющем существенное значение для разрешения уголовно-правового спора. При этом надо подчеркнуть, что односторонность в доказательственном факте не снимается до тех пор, пока факт остается средством доказывания. Получив статус доказанного, факт превращается в основание для принятия решения компетентным государственным органом.

Аргументирование в суде стороной своего утверждения (тезиса), проведение стороной определенной позиции при рассмотрении дела — это есть предложение суду согласиться с предпосылками для требуемого решения.

Судебное доказывание заключается в приведении фактов-2 и выведении из них умозаключений, с истинностью которых аргументатор предлагает согласиться другим участникам. Вся система средств убеждения, связанная с речевой, психической стороной представления и исследования фактов, направлена на то, чтобы у судей/присяжных, как участников речевой коммуникации, сформировалось впечатление правдоподобия относительно смысла высказываний, интерпретации фактов.

Схема

Факторы судебной обстановки, которые гарантируют достижение нового качественного уровня в преобразовании доказательства-факта, на наш взгляд, таковы: